Россия положительно оценивает выход из Евросоюза Великобритании, которая вела самую жесткую санкционную политику против Кремля. Это дает Москве возможность нарастить свое влияние на континенте и использовать европейские проблемы для внутренней пропаганды.
Владимир Путин только выигрывает от результатов британского референдума в преддверии сентябрьских выборов. Кремлевская пропаганда легко сыграет на нестабильности и растерянности, вызванных Брекситом в Европе, благодаря образу крепкой и мощной России, находящейся в руках лидера, сохраняющего расположение 80% населения страны, как свидетельствует последний социологический опрос «Левада-центра».
С другой стороны, злорадства, приправленного российским абсурдным и самоироничным чувством юмора, никак не избежать: «Это не шутка: фунт стерлингов — это новый рубль», — иронизировал, притворяясь удивленным, телеведущий, когда британская валюта стремительно теряла в цене сразу же вслед за решением о выходе из ЕС. Рубль в этом году поднялся на 10% после обрушения, вызванного снижением цен на нефть. Вчера — мы, сегодня — вы.
Во время своей катастрофической, всецело направленной на негативный исход референдума кампании, рассказывая о бедах, ожидающих британцев в случае Брексита, не идеализируя отношений и не предлагая никаких конструктивных решений, Дэвид Кэмерон сказал, что российский президент будет только рад возможному выходу Лондона из ЕС. Его министр иностранных дел Филип Хаммонд не замедлил повторить, что будет после исхода голосования. Обвинения бумерангом возвращают их авторам самые видные российские аналитики — как независимые от Кремля, так и близкие к нему.
«Дело не в силе Кремля, а в слабости Европы», — говорит радиостанции «Эхо Москвы» Юлия Латынина, известная своими резкими статьями в оппозиционной «Новой газете». «Бессмысленно считать победу решения о выходе из ЕС достижением Путина», — считает главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов, вероятно, главный российский эксперт по международной политике, независимый, но часто соглашающийся с позицией правительства.
«Результат британского референдума является продуктом внутреннего кризиса европейской интеграции», — объясняет он. Однако Кремль оказывал финансовую поддержку партиям, настроенным против ЕС, например, «Национальному фронту» Ле Пен, поэтому для лидера UKIP Найджела Фараджа и Маттео Сальвини из «Лиги Севера» Путин — герой. «Я не считаю, что симпатии ультраправых европейцев могут стать решающим фактором, способным серьезно повлиять на европейскую политику», — отвечает на это Лукьянов. Но, безусловно, «чем больше пророссийских голосов — тем лучше, по мнению Кремля».
Лукьянов считает европейский кризис «очень глубоким» и пессимистично оценивает способности основных стран ЕС противостоять ему. «Я не исключаю распада Европейского Союза в средней перспективе, — говорит он. — Российская экономика, несомненно, негативно на это отреагирует, но на политическом уровне решение снизить зависимость от ЕС уже давно принято, и существующий кризис только ускорит запущенный процесс». Европейский Союз остается на данный момент главным торговым партнером Москвы. Но будущее может быть совершенно иным.
Уполномоченный по правам предпринимателей Борис Титов, также не особо придерживающийся националистических взглядов, говорит о появлении в будущем, после распада ЕС, нового союза — Евразии. В действительности, это может быть союз между Россией, какой-то частью Европы и основными странами Азии. «Через десять лет мы к этому придем, — заявил он в Москве на совещании, посвященном роли России в международной политике. — Основные долгосрочные последствия Брексита состоят в том, что он освободит Европу от англосаксонского влияния. Здесь главное — это не независимость Великобритании от Европы, а независимость Европы от США». Именно это заставит европейцев обратить взгляды на Восток, считает Титов.
«США, конечно, не оставят Европу без помощи на данном этапе, — отвечает Федор Лукьянов. — Напротив, они весьма заинтересованы в сохранении своего присутствия, чтобы контролировать развитие сложившейся ситуации. Евразия? Нет, не сейчас. Но со временем такой союз может возникнуть, потому что продолжится сближение России с Китаем». Континентальная Европа, однако, чтобы присоединиться к этому новому евразийскому союзу, должна будет «иметь желание и способность вести свою независимую политику, что на данный момент мне представляется не совсем очевидным», — добавляет Лукьянов. В скором времени мы все же сможем увидеть укрепление американского влияния и роли НАТО: «Это снова будет главная организация на европейском континенте, и роль США в ней возрастет, потому что Вашингтон не предоставит большой свободы действий своим политическим партнерам в отношении к России, — прогнозирует аналитик. — Если, конечно, Дональд Трамп не выиграет на выборах».
Первым испытанием того, насколько и как могут измениться отношения Европы и России, будет вопрос санкций, наложенных на Москву после аннексии Крыма и вмешательства во внутренние дела Украины. «Без Великобритании в Европейском Союзе никто не будет так настаивать на их сохранении», — считает мэр Москвы Сергей Собянин. Это вопрос сроков бракоразводного процесса между Лондоном и Брюсселем. Если бы на него требовалось два года, как просит Кэмерон, то к тому времени санкции могли бы быть уже сняты, потому что разговор об их смягчении идет давно, и, кажется, все движется в этом направлении. Если только на Украине не произойдет новых катастроф. И это должно быть что-то очень значительное, потому что международное сообщество, похоже, забыло об этой зоне кризиса.
Конечно, Владимира Путина не огорчает, что Великобритания утратит свое влияние на европейские дела, ведь Лондон всегда вел самую жесткую политику по отношению к Кремлю. Голосование подданных ее величества — это эпохальный поворот. Он знаменует конец эпохи, которая не могла нравиться бывшему агенту КГБ в Дрездене. В ноябре 1989 году Путин находился в Восточной Германии. Уничтожив досье и документы, с пистолетом в руке, он удерживал толпу, окружившую здание, где квартировались люди с Лубянки. Он должен был беспомощно присутствовать при распаде «демократической республики» и системы взаимоотношений Советского Союза с «братскими государствами», стремившимися к Западу и демократии. В конце концов, он присутствовал при распаде своего СССР, при «самой крупной трагедии XX века», с его точки зрения. Вместе с Брекситом к концу подошла эпоха, в которой когда-то восторжествовали идея и ценности единой Европы и западных демократий, и рухнули все ориентиры молодого Путина. Так почему бы российскому лидеру не радоваться сделанному британцами выбору?
