Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Шел третий год с тех пор, как разгорелось восстание Хмельницкого. Начавшись в январе 1648 года как относительно местечковое восстание казаков против польского господства, оно вылилось в масштабную войну с Речью Посполитой. Во главе повстанцев встал Богдан Хмельницкий, украинский шляхтич и казачий предводитель, который в начале восстания был избран гетманом.
В 1651 году украинские казаки сражались с польскими войсками за право на самоопределение, но повстанцам предстояло на собственном опыте узнать, что самым коварным врагом могут быть как раз ненадежные союзники.
Середина 1651 года: шел третий год с тех пор, как разгорелось восстание Хмельницкого. Начавшись в январе 1648 года как относительно местечковое восстание казаков против польского господства, оно вылилось в масштабную войну с Речью Посполитой. Во главе повстанцев встал Богдан Хмельницкий, украинский шляхтич и казачий предводитель, который в начале восстания был избран гетманом, получив высшее воинское звание королевства.
С началом мятежа совпала смерть польского короля Владислава IV, который не оставил после себя законного наследника, в результате чего Речь Посполитая оказалась без объединяющей фигуры верховного правителя. К тому времени как польский парламент в ноябре 1648 года провозгласил королем единокровного брата Владислава, Яна II Казимира, войскам Хмельницкого удалось одержать несколько значительных побед. После поражения, нанесенного польской армии в Зборовском сражении в августе 1649 года, Хмельницкий при заключении договора добился от правительства целого ряда уступок. В соответствии с ними Польша обязывалась вывести свои войска из восточных районов Украины и передать их в управление Хмельницкому, фактически уступив ему почти половину украинских территорий. Гетман приступил к созданию собственной украинской административной инфраструктуры и в то же время вступил в переговоры с Россией — которая, как он надеялся, могла позволить Украине стать независимым протекторатом — а также принялся налаживать отношения с крымскими татарами, венгерским королевством, Османской империей и ее вассалами.
В то время как очевидные победы подкрепляли надежды украинцев на автономию, поляки, страдая от унизительных поражений, попросту выжидали удобного момента.
В Варшаве королю Яну Казимиру и верной ему польской знати не терпелось свести с украинцами счеты. В рамках подготовки к новому конфликту королевская регулярная армия была расширена до 30 тысяч человек, большинство из которых прошли обучение военному искусству по западноевропейскому образцу. Однако эпизодические казачьи рейды на Украине возобновились даже после того, как поляки пополнили свои войска. Весной 1651 года Польша проявила инициативу и отправила свои войска в село Красное, разграбило его и учинило расправу над тамошним казачьим гарнизоном и гражданским населением. Число погибших достигло десяти тысяч. Отправив армию на поле боя, Ян Казимир также призвал собрать дворянское ополчение — наследие феодализма, согласно которому дворяне из каждой волости были обязаны снаряжать и отдавать в распоряжение короля своих собственных воинов и слуг.
В конце мая 1651 года король прибыл в городок Сокаль, на берегу реки Буг в западной части Украины. Иезуитский кардинал и заядлый коллекционер картин голландских художников, Ян Казимир едва ли годился для военного командования. Под его не слишком вдохновляющим начальством польские войска практически бездействовали, лишь изредка собирая данные о местонахождении мятежников Хмельницкого.
Сомневающемуся и нерешительному королю стоило большого труда укрепить свой авторитет. В соответствии с польской традицией дворяне, или шляхта, выступали противовесом власти центрального правительства, ревностно защищая от посягательств последнего собственные права и привилегии. Их позицию выражало следующее известное изречение: «Король царствует, но не управляет». Польские короли всходили на престол не на правах наследования власти, но избирались знатью, которые, вероятно, составляли до десяти процентов населения. Лишь немногие из них были крупными феодалами или владельцами обширных поместий, но даже беднейшие представители шляхты считали себя равными остальным. Крупная знать прибыла со значительными группами собственных войск, равно как и с тяжелой кавалерией и даже артиллерией.
Польская армия в Сокале составляла примерно 120 тысяч человек. Тем не менее, истинное количество бойцов было гораздо меньшим: около 30 тысяч находились под непосредственным командованием короля, еще 30 тысяч солдат были предоставлены знатью и примерно 15 тысяч составляли немецкие наемники. Сюда же входила вооруженная челядь, которая, не принося особой пользы в военном отношении, между тем поглощала огромные объемы продовольствия. Менее 20% королевской армии приходилось на пехоту, организованную по шведской модели, где две трети были мушкетерами, а одна треть — пикинерами.
Хмельницкий выставил около 150 тысяч человек. Ядро его войск составляли 15 тысяч регулярных, или «реестровых», казаков и 25 тысяч полунезависимых запорожских казаков. В те же ряды попали около десяти тысяч вольных казаков и более бедных представителей украинской и польской шляхты, а также символический отряд в несколько сотен российских донских казаков, посланных для демонстративной поддержки Украине.
В то время как реестровые казаки в основном снабжались верховыми лошадями, запорожские казаки в подавляющем большинстве случаев были пешими. Хорошо осведомленный о превосходстве польских конных войск, Хмельницкий договорился с османским султаном Мехмедом IV, чтобы тот позволил своему вассалу, крымским татарам, присоединиться к украинской стороне. Соответственно хан Ислам Гирей III предоставил 30 тысяч татарских
всадников, плюс 5 тысяч собственной султанской конницы. Остаток повстанческой армии Хмельницкого составили сельские и городские крестьяне, вооруженные сельскохозяйственными орудиями и даже дубинками. Пополнив силы Хмельницкого количественно, они едва ли содействовали их боеспособности.
Польская армия изначально располагала примерно 20 артиллерийскими орудиями. В то время как казаки имели в своем распоряжении 48 тяжелых орудий, те служили исключительно для обороны. Между тем, облегченные польские пушки использовались более эффективно и профессионально как для нападения, так и для защиты.
На последних этапах кампании, когда поляки стали применять более тяжелые орудия, их преимущество в артиллерии только возросло.
Сосредоточенные у Сокаля польские войска столкнулись с целым рядом трудностей, в большинстве своем связанных с тем, что их лагерь был окружен болотами и лесами. По мере прибытия новых отрядов поляки очень скоро почувствовали нехватку продовольствия и фуража, а из-за ужасающей антисанитарии многие обитатели лагеря страдали от дизентерии и других болезней. Тем не менее, король не двигался с места, ожидая прибытия медленно собиравшегося дворянского ополчения из западных провинций. Наконец, из-за стремительно убывающего продовольствия и начинающейся эпидемии, Ян Казимир 14 июня отдал приказ продвигаться на восток. Ряд независимо настроенных дворян не подчинились приказу и остались в лагере, чтобы дождаться остальной части ополчения, которое в конечном счете догнало основную армию, когда та 20 июня пересекла реку Стыр.
Переправившись через реку, поляки начали разбивать обширный лагерь на восточном берегу, напротив небольшого городка Берестечко. Условия там скоро пришли в такой же упадок, какой царил в Сокале, поскольку дворяне игнорировали указания начальника по лагерю и расставляли свои дружины везде, где им вздумается. Как и следовало ожидать, быстро ухудшились санитарные условия.
Утром 28 июня формирование казаков и татар совершило вылазку в лагерь короля, вовлекая поляков в незначительные столкновения. Второй день принес с собой крупную кавалерийскую схватку, в которой участвовали до десяти тысяч всадников и обе стороны понесли серьезные потери.
30 июня, когда обе армии вступили на поле боя, из-за сильного тумана было сложно что-либо различить даже на расстоянии вытянутой руки. Местность, выбранная для решающего сражения, оказалась зажата между рекой Стыр и Пляшивка на северо-западе и северо-востоке, густыми лесами на юго-западе, тогда как на юго-востоке оставалось открытое пространство. Хмельницкий, во главе своих мятежных казаков и крестьян, занял ряд низких холмов на западном берегу Пляшивки. Татары и турки развернули войска на левом фланге, обосновавшись на холме, где хан Ислам Гирей установил свой шатер. Сквозь туман поляки могли слышать, как казаки налаживали гуляй-город — передвижное полевое укрепление, представлявшее собой связанные вместе телеги.
Приведя войска к месту сражения, Ян Казимир приказал сжечь мосты через реку Стыр, чтобы отрезать врагу пути к отступлению, а затем развернул свою армию по трем флангам. Северное подразделение под командованием польского феодала Вишневецкого, обращенное на северо-восток, включало в себя конницу короля и шляхты, а также полк германской пехоты. За ними расположились полки дворянского ополчения. Южные силы во главе с гетманом Станиславом Ланцкоронским, обращенные на юго-восток, состояли из личных войск крупных феодалов и части дворянского ополчения. Сам Ян Казимир командовал центром, встав во главе иностранной пехоты, наемных немецких всадников, собственного конного полка и артиллерии Зигмунда Пшиемского. Пехота была развернута по немецкой модели: мушкетеры и пикинеры стояли в шахматном порядке, а в промежутках между ними располагалась конница. Однако, не в состоянии различить друг друга, обе армии оставались недвижными до тех пор, пока несколько часов спустя туман не рассеялся.
Тогда-то король позволил Вишневецкому приступить к решительной атаке на передвижной казачий лагерь. Казаки ответили огнем из мушкетов, но тяжелой польской кавалерии — при поддержке пехоты и артиллерии — удалось прорваться в лагерь. Правда, прежде чем поляки успели воспользоваться этим успехом, на помощь казакам прибыли татары.
Перевес в битве оказывался то у одной, то у другой стороны: отброшенные от казачьего лагеря силы Вишневецкого при поддержке немецкой пехоты в свою очередь оттеснили татар. Несколько раз посылал татарский хан своих всадников на оба королевских фланга, но не смог устоять под непрекращающимся давлением польской и немецкой пехоты.
Сосредоточив внимание на правом фланге, Ян Казимир направил свою пехоту, сопровождаемую артиллерией, против татар. По мере того как немецкие войска постепенно продвигались к холму, где была ставка хана, татары начали стрелять из двух маленьких пушек, и несколько пушечных ядер приземлились возле самого Яна Казимира. Один из офицеров короля заметил знамя Ислама Гирея на вершине холма, и польская артиллерия сосредоточилась на этом пятачке. Огонь велся с исключительной точностью, так что одним из первых выстрелов оказался смертельно ранен брата хана, Амурат.
Однако меткая стрельба была не единственным поводом для беспокойства татарского предводителя, ведь приближавшийся польский эскадрон также подвергал вершину холма смертельному ружейному обстрелу, заставив хана и его свиту выйти за пределы его досягаемости. Возможно, приняв это изменение позиции за отступление своего военачальника, все больше и больше татар начали уходить в тыл, и отход быстро превратился в общее бегство. Небольшие отряды пытались сопротивляться, но быстро оказывались сметены преследовавшей их польской кавалерией.
Татары продолжали бежать к юго-западу вдоль реки Пляшивка, оставляя позади свой лагерь, свободных лошадей и крупный рогатый скот, равно как и собственных убитых и раненых. Если бы конница шляхты на правом фланге немедленно подключилась к атаке королевской кавалерии, они бы загнали большую часть отступавших татар в ловушку. Вместо этого задержка дворянской кавалерии позволила татарам ускользнуть сначала на юг, а затем на восток. К тому времени шляхта присоединилась к погоне, татары совершили большой рывок вперед. Несмотря на это, польская легкая кавалерия продолжала преследовать их всю ночь, зверски убивая и захватывая в плен многих отставших. Перейдя Пляшивку, более чем в десяти милях к юго-западу, в Козине, татары сожгли за собой мост, а затем излили свой гнев и унижение на не в чем не повинный город: сожгли его дотла и устроили резню.
В сопровождении нескольких телохранителей Хмельницкий догнал татар, когда они грабили Козин. Гетман умолял Ислам Гирея вернуться на поле боя, но хан — отметив, что польские войска напали на татар, а не на казачьи войска —обвинил Хмельницкого в сговоре. Потом татары отняли у украинского лидера и его сопровождающих оружие и взяли их в заложники, между тем продолжая отступление.
Ввиду бегства татар и быстро наступавших сумерек польская армия воздержалась от нападений на укрепленный казачий передвижной лагерь в темноте. Ночью повстанцам удалось вывести большую часть своих укреплений и продвинуться ближе к реке. По умыслу или случайно они выбрали на первый взгляд хорошее место, по бокам окруженное болотом, а сзади рекой Пляшивкой. Единственный подход по суше был с запада, прямо навстречу тяжелым оборонительным орудиям. Казаки и крестьяне лихорадочно работали до рассвета, чтобы вырыть траншею и возвести земляную насыпь вокруг своей новой позиции.
К утру первого июля по лагерю повстанцев пролетел слух об исчезновении Хмельницкого. Казаки и крестьяне, хотя и объединили свои силы, мало друг с другом считались. Первые как правило смотрели на вторых свысока, а те в свою очередь считали казаков бестолковыми мужланами. Людей связывала вместе только сильная личность Хмельницкого. В его отсутствие положение в лагере повстанцев быстро усугубилось, повсюду слышалась хула и взаимные нападки.
На другом конце поля боя военные предводители Яна Казимира поняли, что не смогут сломить повстанческую оборону одними только легкими пушками. Полякам требовалось несколько дней, чтобы подтянуть тяжелое вооружение, и противоборствующие армии перешли к осаде, время от времени обмениваясь артиллерийскими обстрелами и ночными вылазками.
Между тем в лагере повстанцев накалялись страсти: крестьяне вновь стали заявлять о своих правах. Они потребовали от казачьего полковника Филона Джеджалия либо вести их в бой, либо отступить и начать переговоры с королем. Не зная, когда вернется Хмельницкий и вернется ли, Джеджалий колебался. Пока он бездействовал, люди начали тайком покидать осажденный лагерь повстанцев.
Шестого июля казаки направили делегацию на переговоры с королем, предложив взаимный отвод войск. Контрпредложение Яна Казимира — чтобы казаки сдали все оружие и знамена, передали главных полководцев в заложники, пока не сдастся сам Хмельницкий, и резко сократили численность регулярного казачьего войска — было неприемлемо. Когда 8 июля от казаков не пришло никакого ответа, польская артиллерия открыла по повстанческому лагерю огонь.
Ситуация достигла критической точки 9 июля. Уставшие от бездействия Джеджалия, казачьи офицеры поставили на его место полковника Ивана Богуна, который тут же отправил к Яну Казимиру своих послов. На этот раз, однако, поляки их не приняли. Почувствовав, что решимость мятежников пошла на убыль, а возможность отступления возросла, Ян Казимир отправил через Пляшивку две тысячи всадников во главе со Станиславом Ланцкоронским, чтобы с тыла окружить лагерь повстанцев.
На следующий день, 10 июля, обнаружив польские войска у стен лагеря, Богун созвал совет казачьих офицеров. Не посоветовавшись с крестьянами, Богун предложил построить три моста через Пляшивку и перекинуть достаточное количество казаков, чтобы прогнать поляков. В ту ночь люди Богуна, используя все имевшиеся подручные материалы, смогли завершить пролеты мостов под носом как у врага, так и у собственных крестьян. Рано утром 11 июля всадники Богуна принялись покидать лагерь по шатким мостам. Уловка сработала. Поверив, что казаки сильнее, чем они были на самом деле, Ланцкоронский отступил от реки, хотя и преградил дорогу на восток.
Движение войск насторожило крестьян, которые, обнаружив мосты, посчитали, что казаки их покидают. Этот слух быстро распространился по лагерю, и тысячи крестьян в панике бросились к мостам. Воцарился хаос. Десятки людей в попытках переправиться на другой берег были затоптаны до смерти. Богун и его люди на восточном берегу пытались остановить поток перепуганных крестьян, но безуспешно.
Как только польские военачальники осознали случившееся, они начали наступление, задействовав в нем все доступные войска. Между тем к востоку от переправы Ланцкоронский первоначально интерпретировал поток людей через Пляшивку как более крупное нападение и отступил еще дальше. Поняв, однако, что крестьяне спасались бегством, он развернул свои войска и открыл огонь по толпам бегущих. Хотя и сравнительно малочисленный, отряд Ланцкоронского положил начало великому поражению, лишив жизни сотни убегавших украинцев.
На западном берегу реки польские войска вскоре ворвались в лагерь повстанцев и начали систематическую резню всех, кто бы ни встретился на их пути. Несмотря на неизбежное мародерство, короне достались внушительные трофеи: личные вещи Хмельницкого и его стяги, его переписка с османским султаном и русским царем Алексеем, а также казачья казна.
Через несколько дней после битвы, обеспечив себе значительный выкуп, татарский хан освободил Хмельницкого и его соратников. Выйдя на свободу, гетман принялся реорганизовать свою армию, но поражение под Берестечком полностью лишило его людей боевого духа. 28 сентября 1651 года Хмельницкий подписал мирный договор с Речью Посполитой в украинском городе Белая Церковь. Согласно его условиям, постоянная казачье войско было сокращено с 40 до 20 тысяч человек, а территория, находившаяся под контролем Хмельницкого, была значительно урезана.
Трудно подсчитать потери, которые обе стороны понесли под Берестечком. Потери среди поляков, скорее всего, составили около 1500 человек. Некоторые современные польские источники хвастают тем, что было убито до 40 тысяч казаков, крестьян и татар. Украинцы понесли самые крупные жертвы, вероятнее всего, 11 июля, когда поляки ворвались в лагерь повстанцев. В большинстве своем погибли не участвовавшие в боях повстанцы: женщины, дети и следующие за войском. Даже самые скромные подсчеты, скажем, в 20 тысяч погибших украинцев, явно указывают на безоговорочную победу поляков.
Военные действия между Польшей и Украиной возобновились в 1652 году, а в январе 1654 года Россия вступила в войну на украинской стороне. Правда, ни Польша, ни Россия на самом деле не желали вести активную войну, и бои иссякли к концу следующего года. После того как 27 июля 1657 года Хмельницкий умер от кровоизлияния в мозг, его преемники не смогли противостоять решительному российскому вторжению. Спустя столетие, в 1764 году, Екатерина Великая официально отменила гетманство, а с ним и надежды на независимость Украины. С распадом Советского Союза в 1991 году, казалось, украинцы наконец добились своего права на самоопределение, но недавние события показывают, что Россия не желает отпускать этот регион без боя.
Виктор Каменир — ветеран армии США и полицейский детектив, живет вблизи Портленда, штат Орегон. Является автором книги «Кровавый треугольник: поражение советского оружия на Украине в июне 1941 года» (The Bloody Triangle: The Defeat of Soviet Armor in the Ukraine, June 1941), а также многочисленных статей в журналах по военной истории. Для дальнейшего чтения он рекомендует «Кембриджскую историю Польши», «Историю Украины-Руси: казачья эпоха, 1650 −1653» Михаила Грушевского и «Историю Украины» Пола Роберта Магочия.
В конце мая 1651 года король прибыл в городок Сокаль, на берегу реки Буг в западной части Украины. Иезуитский кардинал и заядлый коллекционер картин голландских художников, Ян Казимир едва ли годился для военного командования. Под его не слишком вдохновляющим начальством польские войска практически бездействовали, лишь изредка собирая данные о местонахождении мятежников Хмельницкого.
Сомневающемуся и нерешительному королю стоило большого труда укрепить свой авторитет. В соответствии с польской традицией дворяне, или шляхта, выступали противовесом власти центрального правительства, ревностно защищая от посягательств последнего собственные права и привилегии. Их позицию выражало следующее известное изречение: «Король царствует, но не управляет». Польские короли всходили на престол не на правах наследования власти, но избирались знатью, которые, вероятно, составляли до десяти процентов населения. Лишь немногие из них были крупными феодалами или владельцами обширных поместий, но даже беднейшие представители шляхты считали себя равными остальным. Крупная знать прибыла со значительными группами собственных войск, равно как и с тяжелой кавалерией и даже артиллерией.
Польская армия в Сокале составляла примерно 120 тысяч человек. Тем не менее, истинное количество бойцов было гораздо меньшим: около 30 тысяч находились под непосредственным командованием короля, еще 30 тысяч солдат были предоставлены знатью и примерно 15 тысяч составляли немецкие наемники. Сюда же входила вооруженная челядь, которая, не принося особой пользы в военном отношении, между тем поглощала огромные объемы продовольствия. Менее 20% королевской армии приходилось на пехоту, организованную по шведской модели, где две трети были мушкетерами, а одна треть — пикинерами.
Хмельницкий выставил около 150 тысяч человек. Ядро его войск составляли 15 тысяч регулярных, или «реестровых», казаков и 25 тысяч полунезависимых запорожских казаков. В те же ряды попали около десяти тысяч вольных казаков и более бедных представителей украинской и польской шляхты, а также символический отряд в несколько сотен российских донских казаков, посланных для демонстративной поддержки Украине.
В то время как реестровые казаки в основном снабжались верховыми лошадями, запорожские казаки в подавляющем большинстве случаев были пешими. Хорошо осведомленный о превосходстве польских конных войск, Хмельницкий договорился с османским султаном Мехмедом IV, чтобы тот позволил своему вассалу, крымским татарам, присоединиться к украинской стороне. Соответственно хан Ислам Гирей III предоставил 30 тысяч татарских
всадников, плюс 5 тысяч собственной султанской конницы. Остаток повстанческой армии Хмельницкого составили сельские и городские крестьяне, вооруженные сельскохозяйственными орудиями и даже дубинками. Пополнив силы Хмельницкого количественно, они едва ли содействовали их боеспособности.
Польская армия изначально располагала примерно 20 артиллерийскими орудиями. В то время как казаки имели в своем распоряжении 48 тяжелых орудий, те служили исключительно для обороны. Между тем, облегченные польские пушки использовались более эффективно и профессионально как для нападения, так и для защиты.
На последних этапах кампании, когда поляки стали применять более тяжелые орудия, их преимущество в артиллерии только возросло.
Сосредоточенные у Сокаля польские войска столкнулись с целым рядом трудностей, в большинстве своем связанных с тем, что их лагерь был окружен болотами и лесами. По мере прибытия новых отрядов поляки очень скоро почувствовали нехватку продовольствия и фуража, а из-за ужасающей антисанитарии многие обитатели лагеря страдали от дизентерии и других болезней. Тем не менее, король не двигался с места, ожидая прибытия медленно собиравшегося дворянского ополчения из западных провинций. Наконец, из-за стремительно убывающего продовольствия и начинающейся эпидемии, Ян Казимир 14 июня отдал приказ продвигаться на восток. Ряд независимо настроенных дворян не подчинились приказу и остались в лагере, чтобы дождаться остальной части ополчения, которое в конечном счете догнало основную армию, когда та 20 июня пересекла реку Стыр.
Переправившись через реку, поляки начали разбивать обширный лагерь на восточном берегу, напротив небольшого городка Берестечко. Условия там скоро пришли в такой же упадок, какой царил в Сокале, поскольку дворяне игнорировали указания начальника по лагерю и расставляли свои дружины везде, где им вздумается. Как и следовало ожидать, быстро ухудшились санитарные условия.
Утром 28 июня формирование казаков и татар совершило вылазку в лагерь короля, вовлекая поляков в незначительные столкновения. Второй день принес с собой крупную кавалерийскую схватку, в которой участвовали до десяти тысяч всадников и обе стороны понесли серьезные потери.
30 июня, когда обе армии вступили на поле боя, из-за сильного тумана было сложно что-либо различить даже на расстоянии вытянутой руки. Местность, выбранная для решающего сражения, оказалась зажата между рекой Стыр и Пляшивка на северо-западе и северо-востоке, густыми лесами на юго-западе, тогда как на юго-востоке оставалось открытое пространство. Хмельницкий, во главе своих мятежных казаков и крестьян, занял ряд низких холмов на западном берегу Пляшивки. Татары и турки развернули войска на левом фланге, обосновавшись на холме, где хан Ислам Гирей установил свой шатер. Сквозь туман поляки могли слышать, как казаки налаживали гуляй-город — передвижное полевое укрепление, представлявшее собой связанные вместе телеги.
Приведя войска к месту сражения, Ян Казимир приказал сжечь мосты через реку Стыр, чтобы отрезать врагу пути к отступлению, а затем развернул свою армию по трем флангам. Северное подразделение под командованием польского феодала Вишневецкого, обращенное на северо-восток, включало в себя конницу короля и шляхты, а также полк германской пехоты. За ними расположились полки дворянского ополчения. Южные силы во главе с гетманом Станиславом Ланцкоронским, обращенные на юго-восток, состояли из личных войск крупных феодалов и части дворянского ополчения. Сам Ян Казимир командовал центром, встав во главе иностранной пехоты, наемных немецких всадников, собственного конного полка и артиллерии Зигмунда Пшиемского. Пехота была развернута по немецкой модели: мушкетеры и пикинеры стояли в шахматном порядке, а в промежутках между ними располагалась конница. Однако, не в состоянии различить друг друга, обе армии оставались недвижными до тех пор, пока несколько часов спустя туман не рассеялся.
Тогда-то король позволил Вишневецкому приступить к решительной атаке на передвижной казачий лагерь. Казаки ответили огнем из мушкетов, но тяжелой польской кавалерии — при поддержке пехоты и артиллерии — удалось прорваться в лагерь. Правда, прежде чем поляки успели воспользоваться этим успехом, на помощь казакам прибыли татары.
Перевес в битве оказывался то у одной, то у другой стороны: отброшенные от казачьего лагеря силы Вишневецкого при поддержке немецкой пехоты в свою очередь оттеснили татар. Несколько раз посылал татарский хан своих всадников на оба королевских фланга, но не смог устоять под непрекращающимся давлением польской и немецкой пехоты.
Сосредоточив внимание на правом фланге, Ян Казимир направил свою пехоту, сопровождаемую артиллерией, против татар. По мере того как немецкие войска постепенно продвигались к холму, где была ставка хана, татары начали стрелять из двух маленьких пушек, и несколько пушечных ядер приземлились возле самого Яна Казимира. Один из офицеров короля заметил знамя Ислама Гирея на вершине холма, и польская артиллерия сосредоточилась на этом пятачке. Огонь велся с исключительной точностью, так что одним из первых выстрелов оказался смертельно ранен брата хана, Амурат.
Однако меткая стрельба была не единственным поводом для беспокойства татарского предводителя, ведь приближавшийся польский эскадрон также подвергал вершину холма смертельному ружейному обстрелу, заставив хана и его свиту выйти за пределы его досягаемости. Возможно, приняв это изменение позиции за отступление своего военачальника, все больше и больше татар начали уходить в тыл, и отход быстро превратился в общее бегство. Небольшие отряды пытались сопротивляться, но быстро оказывались сметены преследовавшей их польской кавалерией.
Татары продолжали бежать к юго-западу вдоль реки Пляшивка, оставляя позади свой лагерь, свободных лошадей и крупный рогатый скот, равно как и собственных убитых и раненых. Если бы конница шляхты на правом фланге немедленно подключилась к атаке королевской кавалерии, они бы загнали большую часть отступавших татар в ловушку. Вместо этого задержка дворянской кавалерии позволила татарам ускользнуть сначала на юг, а затем на восток. К тому времени шляхта присоединилась к погоне, татары совершили большой рывок вперед. Несмотря на это, польская легкая кавалерия продолжала преследовать их всю ночь, зверски убивая и захватывая в плен многих отставших. Перейдя Пляшивку, более чем в десяти милях к юго-западу, в Козине, татары сожгли за собой мост, а затем излили свой гнев и унижение на не в чем не повинный город: сожгли его дотла и устроили резню.
В сопровождении нескольких телохранителей Хмельницкий догнал татар, когда они грабили Козин. Гетман умолял Ислам Гирея вернуться на поле боя, но хан — отметив, что польские войска напали на татар, а не на казачьи войска —обвинил Хмельницкого в сговоре. Потом татары отняли у украинского лидера и его сопровождающих оружие и взяли их в заложники, между тем продолжая отступление.
Ввиду бегства татар и быстро наступавших сумерек польская армия воздержалась от нападений на укрепленный казачий передвижной лагерь в темноте. Ночью повстанцам удалось вывести большую часть своих укреплений и продвинуться ближе к реке. По умыслу или случайно они выбрали на первый взгляд хорошее место, по бокам окруженное болотом, а сзади рекой Пляшивкой. Единственный подход по суше был с запада, прямо навстречу тяжелым оборонительным орудиям. Казаки и крестьяне лихорадочно работали до рассвета, чтобы вырыть траншею и возвести земляную насыпь вокруг своей новой позиции.
К утру первого июля по лагерю повстанцев пролетел слух об исчезновении Хмельницкого. Казаки и крестьяне, хотя и объединили свои силы, мало друг с другом считались. Первые как правило смотрели на вторых свысока, а те в свою очередь считали казаков бестолковыми мужланами. Людей связывала вместе только сильная личность Хмельницкого. В его отсутствие положение в лагере повстанцев быстро усугубилось, повсюду слышалась хула и взаимные нападки.
На другом конце поля боя военные предводители Яна Казимира поняли, что не смогут сломить повстанческую оборону одними только легкими пушками. Полякам требовалось несколько дней, чтобы подтянуть тяжелое вооружение, и противоборствующие армии перешли к осаде, время от времени обмениваясь артиллерийскими обстрелами и ночными вылазками.
Между тем в лагере повстанцев накалялись страсти: крестьяне вновь стали заявлять о своих правах. Они потребовали от казачьего полковника Филона Джеджалия либо вести их в бой, либо отступить и начать переговоры с королем. Не зная, когда вернется Хмельницкий и вернется ли, Джеджалий колебался. Пока он бездействовал, люди начали тайком покидать осажденный лагерь повстанцев.
Шестого июля казаки направили делегацию на переговоры с королем, предложив взаимный отвод войск. Контрпредложение Яна Казимира — чтобы казаки сдали все оружие и знамена, передали главных полководцев в заложники, пока не сдастся сам Хмельницкий, и резко сократили численность регулярного казачьего войска — было неприемлемо. Когда 8 июля от казаков не пришло никакого ответа, польская артиллерия открыла по повстанческому лагерю огонь.
Ситуация достигла критической точки 9 июля. Уставшие от бездействия Джеджалия, казачьи офицеры поставили на его место полковника Ивана Богуна, который тут же отправил к Яну Казимиру своих послов. На этот раз, однако, поляки их не приняли. Почувствовав, что решимость мятежников пошла на убыль, а возможность отступления возросла, Ян Казимир отправил через Пляшивку две тысячи всадников во главе со Станиславом Ланцкоронским, чтобы с тыла окружить лагерь повстанцев.
На следующий день, 10 июля, обнаружив польские войска у стен лагеря, Богун созвал совет казачьих офицеров. Не посоветовавшись с крестьянами, Богун предложил построить три моста через Пляшивку и перекинуть достаточное количество казаков, чтобы прогнать поляков. В ту ночь люди Богуна, используя все имевшиеся подручные материалы, смогли завершить пролеты мостов под носом как у врага, так и у собственных крестьян. Рано утром 11 июля всадники Богуна принялись покидать лагерь по шатким мостам. Уловка сработала. Поверив, что казаки сильнее, чем они были на самом деле, Ланцкоронский отступил от реки, хотя и преградил дорогу на восток.
Движение войск насторожило крестьян, которые, обнаружив мосты, посчитали, что казаки их покидают. Этот слух быстро распространился по лагерю, и тысячи крестьян в панике бросились к мостам. Воцарился хаос. Десятки людей в попытках переправиться на другой берег были затоптаны до смерти. Богун и его люди на восточном берегу пытались остановить поток перепуганных крестьян, но безуспешно.
Как только польские военачальники осознали случившееся, они начали наступление, задействовав в нем все доступные войска. Между тем к востоку от переправы Ланцкоронский первоначально интерпретировал поток людей через Пляшивку как более крупное нападение и отступил еще дальше. Поняв, однако, что крестьяне спасались бегством, он развернул свои войска и открыл огонь по толпам бегущих. Хотя и сравнительно малочисленный, отряд Ланцкоронского положил начало великому поражению, лишив жизни сотни убегавших украинцев.
На западном берегу реки польские войска вскоре ворвались в лагерь повстанцев и начали систематическую резню всех, кто бы ни встретился на их пути. Несмотря на неизбежное мародерство, короне достались внушительные трофеи: личные вещи Хмельницкого и его стяги, его переписка с османским султаном и русским царем Алексеем, а также казачья казна.
Через несколько дней после битвы, обеспечив себе значительный выкуп, татарский хан освободил Хмельницкого и его соратников. Выйдя на свободу, гетман принялся реорганизовать свою армию, но поражение под Берестечком полностью лишило его людей боевого духа. 28 сентября 1651 года Хмельницкий подписал мирный договор с Речью Посполитой в украинском городе Белая Церковь. Согласно его условиям, постоянная казачье войско было сокращено с 40 до 20 тысяч человек, а территория, находившаяся под контролем Хмельницкого, была значительно урезана.
Трудно подсчитать потери, которые обе стороны понесли под Берестечком. Потери среди поляков, скорее всего, составили около 1500 человек. Некоторые современные польские источники хвастают тем, что было убито до 40 тысяч казаков, крестьян и татар. Украинцы понесли самые крупные жертвы, вероятнее всего, 11 июля, когда поляки ворвались в лагерь повстанцев. В большинстве своем погибли не участвовавшие в боях повстанцы: женщины, дети и следующие за войском. Даже самые скромные подсчеты, скажем, в 20 тысяч погибших украинцев, явно указывают на безоговорочную победу поляков.
Военные действия между Польшей и Украиной возобновились в 1652 году, а в январе 1654 года Россия вступила в войну на украинской стороне. Правда, ни Польша, ни Россия на самом деле не желали вести активную войну, и бои иссякли к концу следующего года. После того как 27 июля 1657 года Хмельницкий умер от кровоизлияния в мозг, его преемники не смогли противостоять решительному российскому вторжению. Спустя столетие, в 1764 году, Екатерина Великая официально отменила гетманство, а с ним и надежды на независимость Украины. С распадом Советского Союза в 1991 году, казалось, украинцы наконец добились своего права на самоопределение, но недавние события показывают, что Россия не желает отпускать этот регион без боя.
Виктор Каменир — ветеран армии США и полицейский детектив, живет вблизи Портленда, штат Орегон. Является автором книги «Кровавый треугольник: поражение советского оружия на Украине в июне 1941 года» (The Bloody Triangle: The Defeat of Soviet Armor in the Ukraine, June 1941), а также многочисленных статей в журналах по военной истории. Для дальнейшего чтения он рекомендует «Кембриджскую историю Польши», «Историю Украины-Руси: казачья эпоха, 1650 −1653» Михаила Грушевского и «Историю Украины» Пола Роберта Магочия.
