Заявление министра обороны Польши Антони Мацеревича о том, что на саммите НАТО в Варшаве 8-9 июля будет принято решение, которое вынудит Россию отступить с захваченных украинских территорий, кажется странным, поскольку в арсенале Альянса нет реальных инструментов, чтобы заставить Кремль отказаться от экспансивной политики в отношении Украины. При этом реальную обеспокоенность России может вызывать лишь перспектива создания в Черном море международной военно-морской группировки, — полагает российский военный эксперт Павел Фельгенгауэр.
Не представляю, о чем говорит польский министр. Он — довольно странный человек и говорит много странных вещей. В арсенале НАТО нет реального способа заставить Россию отказаться от своей политики и уйти из Украины. Официально НАТО вообще не имеет отношения к Донбассу и Крыму. Как союз они будут держаться от этих вопросов подальше. Решения принимаются консенсусом. А консенсус в том, что это не имеет отношения к НАТО, поскольку Украина в НАТО не входит.
Решения НАТО, которые утвердят на Варшавском саммите, в общем-то, известны. Они уже были приняты на собрании министров обороны НАТО, которое состоялось в Брюсселе 14-15 июня. Саммит их лишь подтвердит. Когда собираются представители 28 стран-членов НАТО, никаких переговоров быть не может — это уже символическое собрание по утверждению ранее подготовленных документов.
Будут размещены еще четыре батальона в Восточной Европе — один в Польше и три в прибалтийских странах — и предприняты дальнейшие меры сдерживания, в основном, в северной части НАТО. Будут укреплять силы быстрого развертывания: целый международный корпус сформируют в западной Польше. То есть Прибалтийский регион будет более опасным (с точки зрения России, — прим. ред.), а южный — в меньшей степени. Поскольку Украина сейчас сопротивляется, непосредственной угрозы для Румынии сейчас нет. Но румыны с этим не согласны. Им обещали, что, может, где-то к 2018 году там начнут создавать обещанную многонациональную дивизию. Но пока — нет. Они также предложили сделать многонациональной собственную бригаду, но пока есть согласие НАТО только на учебную.
Что еще может быть более существенно — так это постоянное военно-морское присутствие в Черном море. Но если структура батальонов в северной части восточного фланга полностью расписана, то тут (в отношении Черноморского региона) никто особенно не понимает, что именно имеется в виду. И это тоже румынская инициатива. В России потенциальное военно-морское присутствие стран НАТО вызывает серьезное напряжение — боятся, что отменят или перестанут соблюдать договор Монтре (конвенция Монтре, восстановившая суверенитет Турции над проливами Босфор и Дарданеллы из Черного в Средиземное море, — «Апостроф»), и в Черном море реально будет присутствовать довольно мощная группировка НАТО. Были заявления и публикации, что НАТО, мол, вторгается, в область, которая Альянсу никогда не принадлежала. Вот мы (Россия) и пытаемся справиться, резко улучшая отношения с Турцией. Потому что без Турции ничего в Черном море не сделаешь. Мы в ответ какие-то дивизии развернем, но ничего неожиданного не предвидится. К Украине все это не имеет прямого отношения.
