Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В стране, где я живу, законом запрещена дискриминация по расовому, религиозному, сексуальному и половому признаку. Когда-то все было наоборот — например, гомосексуализм считался противозаконным, а женщинам запрещалось голосовать. Едва заметные проявления подобных предубеждений сегодня должны беспокоить нас ничуть не меньше, чем неприкрытые расизм и сексизм.
Многие даже не осознают, что дискриминируют людей по признаку расовой принадлежности или пола, и не верят, что их бессознательные действия имеют свои последствия — пока не увидят научных доказательств этого факта. Обозреватель BBC Future собрал такие доказательства.
В стране, где я живу, законом запрещена дискриминация по расовому, религиозному, сексуальному и половому признаку.
Когда-то все было наоборот — например, гомосексуализм считался противозаконным, а женщинам запрещалось голосовать, — но с тех пор мы прошли долгий путь.
Однако это, разумеется, не означает, что с предрассудками покончено.
Едва заметные проявления подобных предубеждений сегодня должны беспокоить нас ничуть не меньше, чем неприкрытые расизм и сексизм, которые заставляют нас стыдиться своего прошлого.
Предрассудки сегодня могут выражаться исподволь в форме необоснованных предположений, намеков и просто нежелания иметь дело с людьми, которые отличаются от нас или не соответствуют нашим ожиданиям.
Такие незаметные проявления предубеждений называют микроагрессией.
К ним относятся, в частности, бездумное повторение стереотипов или отсутствие должного внимания к чьей-либо точке зрения.
Такие поступки могут показаться не заслуживающими комментариев, однако они способны унизить человека.
Люди, проявляющие подобную микроагрессию, могут даже не осознавать своей склонности к предрассудкам.
Недаром психологи различают явные установки (убеждения и чувства, которые мы в себе признаем) и неявные (убеждения и чувства, которые проявляются через наши поступки).
Так, например, вы можете говорить, что вы не сексист, и даже выступать против сексизма, но если в ходе совещаний вы перебиваете женщин чаще, чем мужчин, то тем самым вы демонстрируете неявную сексистскую установку, в корне отличающуюся от той явной антисексистской установки, которую вы пропагандируете на словах.
В роли жертвы
Проблема таких малозаметных проявлений предрассудков как раз-таки в их малозаметности — они выражаются во множестве мелочей: мелких различиях в отношении к людям, мелких ремарках «в сторону», мелких насмешках.
Именно поэтому их так сложно измерить, так сложно устранить, а некоторым — сложно принять всерьез.
Скептики рассуждают так: если человек жалуется на то, что к нему по мелочам относятся иначе, значит, он просто проявляет чрезмерную чувствительность и пытается выставить себя жертвой.
Мелочи — они и есть мелочи. Они не имеют большого влияния на нашу жизнь, и не следует обращать на них слишком много внимания.
Вы наверняка уже поняли, к чему я клоню, но ведь трудно поспорить с тем, что тысяча мелких порезов — это очень заметно.
Классический эксперимент, призванный определить, как расовая принадлежность влияет на взаимодействие между людьми, показывает не только бесчисленное множество способов продемонстрировать свое отношение представителю иной расы, но и то, что даже самые благополучные из нас испытывали бы сильные страдания, подвергнувшись такой неявной дискриминации.
В начале 1970-х группа ученых под руководством научного сотрудника Принстонского университета (США) Карла Ворда набрала студентов европеоидной расы для проведения эксперимента, как им сказали, с целью оценки потенциала кандидатов на работу.
Студенты не знали, что на самом деле эксперимент был призван проверить их отношение к предполагаемым «кандидатам» и установить, изменяется ли это отношение в зависимости от расы того или иного «соискателя».
Во время эксперимента студенты садились подальше от чернокожих и демонстрировали меньше признаков заинтересованности, таких как зрительный контакт и наклон в сторону собеседника.
Последующая работа в дальнейшем показала, что подобная разница в отношении сохраняется до сих пор, и эти невербальные признаки расположения не связаны с явными установками участников исследования, то есть действуют независимо от провозглашаемых ими убеждений в вопросах расы и расизма.
Впрочем, тем, кто постоянно сталкивается с такой незаметной расовой дискриминацией, итоги принстонского эксперимента не говорят ничего такого, о чем бы они не знали сами из личного горького опыта.
К чернокожим кандидатам в рамках исследования было проявлено меньше благосклонности, чем к белым, — это выражалось не только в форме невербальных сигналов со стороны ведущих собеседование, но и в том, что в среднем им уделяли на 25% меньше времени.
Это уже само по себе несправедливо, но насколько серьезными могут быть последствия такого отношения?
Второй эксперимент Ворда дает некоторое представление об этом. Собрав эти невербальные показатели отношения, исследователи набрали новых добровольцев и обучили их реагировать так же, как реагировали участники предыдущего опыта.
Таким образом, те научились демонстрировать те же признаки, которые их коллеги демонстрировали по отношению к белым кандидатам, — смотреть в глаза, улыбаться, подсаживаться поближе, давать возможность кандидату больше говорить.
Выучили они и те мелочи, которые доставались чернокожим, — отсутствие зрительного контакта, меньше улыбок и так далее.
Ко всем кандидатам им было велено относиться вежливо и справедливо, меняя только невербальные проявления.
После этого ученые собрали еще одну группу из числа обучавшихся в Принстонском университете, которые должны были исполнять роль кандидатов на работу и которым в случайном порядке были назначены роли белых и чернокожих кандидатов.
В разговоре с ними участники группы «собеседующих» должны были проявлять невербальные признаки, соответствующие отношению к людям этой расы при проведении первого эксперимента.
Итоги оказались вполне предсказуемыми. Те кандидаты, к которым с помощью невербальных сигналов проявляли такое же отношение, как к чернокожим, по оценкам независимых судей, показали себя на собеседовании в менее выигрышном свете.
Они допускали гораздо больше речевых недочетов в форме пауз, запинок, ошибок и незавершенных предложений, а после того, как в середине собеседования им пришлось встать, а потом снова сесть, они выбрали место дальше от собеседующего.
Нетрудно убедиться в том, что в такой ситуации, как собеседование, где победителю достается сразу всё, подобные различия в обращении могут стоить человеку возможности трудоустройства.
Примечательно, что на результатах собеседования сказались невербальные различия в отношении, которые мы можем проявлять непреднамеренно и неосознанно.
Более того, результаты были получены в группе студентов Принстонского университета — одного из самых элитарных высших учебных заведений мира.
И уж если даже благополучные представители элиты страдают от такого обращения, можно ожидать, что на людей, не обладающих такими преимуществами, в стрессовой ситуации оно окажет гораздо большее влияние.
Подобные эксперименты не открывают всей правды о дискриминации. Такие проблемы, как расизм, имеют гораздо больше составляющих, нежели отношение отдельных людей, и часто сопутствующие им предрассудки выражаются не только в скрытой, но и в открытой форме.
Дискриминация по расовому признаку влияет на кандидатов до, во время и после собеседования, и это влияние гораздо разнообразнее, чем здесь описано.
Однако главное понятно: даже при самых благих намерениях реакция людей на представителей меньшинств может иметь серьезные последствия. Мелкие различия в отношении имеют свойство накапливаться.
Предрассудки сегодня могут выражаться исподволь в форме необоснованных предположений, намеков и просто нежелания иметь дело с людьми, которые отличаются от нас или не соответствуют нашим ожиданиям.
Такие незаметные проявления предубеждений называют микроагрессией.
К ним относятся, в частности, бездумное повторение стереотипов или отсутствие должного внимания к чьей-либо точке зрения.
Такие поступки могут показаться не заслуживающими комментариев, однако они способны унизить человека.
Люди, проявляющие подобную микроагрессию, могут даже не осознавать своей склонности к предрассудкам.
Недаром психологи различают явные установки (убеждения и чувства, которые мы в себе признаем) и неявные (убеждения и чувства, которые проявляются через наши поступки).
Так, например, вы можете говорить, что вы не сексист, и даже выступать против сексизма, но если в ходе совещаний вы перебиваете женщин чаще, чем мужчин, то тем самым вы демонстрируете неявную сексистскую установку, в корне отличающуюся от той явной антисексистской установки, которую вы пропагандируете на словах.
В роли жертвы
Проблема таких малозаметных проявлений предрассудков как раз-таки в их малозаметности — они выражаются во множестве мелочей: мелких различиях в отношении к людям, мелких ремарках «в сторону», мелких насмешках.
Именно поэтому их так сложно измерить, так сложно устранить, а некоторым — сложно принять всерьез.
Скептики рассуждают так: если человек жалуется на то, что к нему по мелочам относятся иначе, значит, он просто проявляет чрезмерную чувствительность и пытается выставить себя жертвой.
Мелочи — они и есть мелочи. Они не имеют большого влияния на нашу жизнь, и не следует обращать на них слишком много внимания.
Вы наверняка уже поняли, к чему я клоню, но ведь трудно поспорить с тем, что тысяча мелких порезов — это очень заметно.
Классический эксперимент, призванный определить, как расовая принадлежность влияет на взаимодействие между людьми, показывает не только бесчисленное множество способов продемонстрировать свое отношение представителю иной расы, но и то, что даже самые благополучные из нас испытывали бы сильные страдания, подвергнувшись такой неявной дискриминации.
В начале 1970-х группа ученых под руководством научного сотрудника Принстонского университета (США) Карла Ворда набрала студентов европеоидной расы для проведения эксперимента, как им сказали, с целью оценки потенциала кандидатов на работу.
Студенты не знали, что на самом деле эксперимент был призван проверить их отношение к предполагаемым «кандидатам» и установить, изменяется ли это отношение в зависимости от расы того или иного «соискателя».
Во время эксперимента студенты садились подальше от чернокожих и демонстрировали меньше признаков заинтересованности, таких как зрительный контакт и наклон в сторону собеседника.
Последующая работа в дальнейшем показала, что подобная разница в отношении сохраняется до сих пор, и эти невербальные признаки расположения не связаны с явными установками участников исследования, то есть действуют независимо от провозглашаемых ими убеждений в вопросах расы и расизма.
Впрочем, тем, кто постоянно сталкивается с такой незаметной расовой дискриминацией, итоги принстонского эксперимента не говорят ничего такого, о чем бы они не знали сами из личного горького опыта.
К чернокожим кандидатам в рамках исследования было проявлено меньше благосклонности, чем к белым, — это выражалось не только в форме невербальных сигналов со стороны ведущих собеседование, но и в том, что в среднем им уделяли на 25% меньше времени.
Это уже само по себе несправедливо, но насколько серьезными могут быть последствия такого отношения?
Второй эксперимент Ворда дает некоторое представление об этом. Собрав эти невербальные показатели отношения, исследователи набрали новых добровольцев и обучили их реагировать так же, как реагировали участники предыдущего опыта.
Таким образом, те научились демонстрировать те же признаки, которые их коллеги демонстрировали по отношению к белым кандидатам, — смотреть в глаза, улыбаться, подсаживаться поближе, давать возможность кандидату больше говорить.
Выучили они и те мелочи, которые доставались чернокожим, — отсутствие зрительного контакта, меньше улыбок и так далее.
Ко всем кандидатам им было велено относиться вежливо и справедливо, меняя только невербальные проявления.
После этого ученые собрали еще одну группу из числа обучавшихся в Принстонском университете, которые должны были исполнять роль кандидатов на работу и которым в случайном порядке были назначены роли белых и чернокожих кандидатов.
В разговоре с ними участники группы «собеседующих» должны были проявлять невербальные признаки, соответствующие отношению к людям этой расы при проведении первого эксперимента.
Итоги оказались вполне предсказуемыми. Те кандидаты, к которым с помощью невербальных сигналов проявляли такое же отношение, как к чернокожим, по оценкам независимых судей, показали себя на собеседовании в менее выигрышном свете.
Они допускали гораздо больше речевых недочетов в форме пауз, запинок, ошибок и незавершенных предложений, а после того, как в середине собеседования им пришлось встать, а потом снова сесть, они выбрали место дальше от собеседующего.
Нетрудно убедиться в том, что в такой ситуации, как собеседование, где победителю достается сразу всё, подобные различия в обращении могут стоить человеку возможности трудоустройства.
Примечательно, что на результатах собеседования сказались невербальные различия в отношении, которые мы можем проявлять непреднамеренно и неосознанно.
Более того, результаты были получены в группе студентов Принстонского университета — одного из самых элитарных высших учебных заведений мира.
И уж если даже благополучные представители элиты страдают от такого обращения, можно ожидать, что на людей, не обладающих такими преимуществами, в стрессовой ситуации оно окажет гораздо большее влияние.
Подобные эксперименты не открывают всей правды о дискриминации. Такие проблемы, как расизм, имеют гораздо больше составляющих, нежели отношение отдельных людей, и часто сопутствующие им предрассудки выражаются не только в скрытой, но и в открытой форме.
Дискриминация по расовому признаку влияет на кандидатов до, во время и после собеседования, и это влияние гораздо разнообразнее, чем здесь описано.
Однако главное понятно: даже при самых благих намерениях реакция людей на представителей меньшинств может иметь серьезные последствия. Мелкие различия в отношении имеют свойство накапливаться.
