В Фейсбуке проходит акция, значимость которой трудно переоценить: женщины и девушки рассказывают о том, как они подвергались домогательствам и сексуальному насилию. Многие из них впервые говорят об этом вслух.
Инициатором акции стала украинская социальная активистка Анастасия Мельниченко, написавшая у себя на странице:
Я хочу, чтобы сегодня говорили мы, женщины. Чтобы мы говорили о насилии, которое пережило большинство из нас. Я хочу, чтобы мы не оправдывались — «я шла в трениках средь бела дня, а меня все равно схватили». Потому что нам не нужно оправдываться. Мы не виноваты, виноват ВСЕГДА насильник.
Я не боюсь говорить. И я не чувствую себя виноватой.
За этими словами последовал рассказ активистки о случаях из ее собственной жизни, запустивший лавину подобных признаний в украинской части Фейсбука — под тэгом #яНеБоюсьСказати.
Анастасия
Я своего «серого волка» встретила в 11 лет. Мы были с подружкой на даче. Её папа приехал с работы, поужинал, выпил и лёг спать. А мы пошли гулять. На остановке — центральное место, где собиралась вся молодёжь — мы общались с компанией, кто-то местный знакомый подружки, кто-то совсем незнакомый. И вот один парень предложил покатать меня на мотоцикле. Радостииии! Конечно, поехали! Куда делись все предостережения родителей никуда не ходить с незнакомцами?! Ну парень-то вроде «свой», из одной компании. Да и милый вообще, обходительный.
Милым он перестал мне казаться уже по дороге, когда начал спрашивать, был ли у меня сексуальный опыт (мне 11 лет, на минуточку) и свернул в лес. Что не грибы мы там будем собирать, я поняла сразу. На какой-то поляне он остановил мотоцикл, развернулся ко мне и начал приставать.
Лена
Первый раз меня пытались изнасиловать в 12 лет. Я оказалась не в не то время не в том месте. Один «взрослый мужчина» меня повалил, начал раздевать и облизывать шею и грудь (ну или что там у меня было в 12 лет). Я перепугалась и начала что-то бубнила про «не надо —не надо», пищала я достаточно громко, на мой визг появился другой «взрослый мужчина», спугнул первого и помог мне одеться. Он же меня провел до метро.
Ольга
В 15 лет начала ходить в интернет-кафе (дело было давно, дома интернета почти ни у кого не было). Познакомилась с мужчиной за 40 (переписывались), он казался таким умным, давал советы, притворялся другом. Потом узнал адрес интернет-кафе, приехал и начал настаивать, что мы с ним должны, так сказать, уединиться. С какой такой радости? Ну потому что он взрослый и опытный, а я, малолетка, должна его слушаться. Кстати, он не скрывал, что женат, и рассказывал развратные истории о его «приключениях» с несовершеннолетними девочками. Держал за руку, пытался пивом напоить. Я сбежала домой. Помню в 16 лет: уговоры (совмещенные с попытками раздеть) от гораздо старших, чем я, парней по схеме «Ну я же знаю, ты хочешь, ну давай, почему бы нет».
Натали
5 историй из моей жизни, на тему хештега. в период с 7 до 22 лет. в некоторых отделалась легким испугом, в некоторых нелегким, а где и вовсе не испугом.
и да, все это совершают не маньяки, а те, кто ходят рядом каждый день, даже те, кого мы хорошо знаем.
Ольга
У меня есть история изнасилования знакомым. Мне было 24.
Я восприняла это очень обыденно. Испугалась не произошедшего, а того, что он мог меня чем-то заразить. Пошла в больницу, сдала анализы на все, что в принципе существует, сильно дергалась до месячных.
Я никому ничего не сказала. И никто не имел возможности бросить мне «ктотебевиноват». Я отлично справилась сама: «самадура» и «нефигшляться» было самым безобидным в диалоге с самой собой.
А сейчас мне страшно. От того, что самообвинение стало первой реакцией. От того, какие ментальные установки, живущие в моей голове, сделали тогда такое отношение к себе понятным. Правильным. Нормальным.
Инициативу украинок вскоре подхватили и россиянки — под тэгом #янебоюсьсказать в Сети появляются все новые жуткие в своей обыденности истории.
Катя
Мне было 14 с половиной, мы с папой отдыхали в Хаапсалу, снимали комнату в доме у русско-эстонской семьи. Хозяйка дала мне велик, я каталась на нем с утра до ночи, которую (ночь) иногда трудно было опознать, потому что ночи были белые.
И вот однажды вечером, что-то около 11, я летела на велике с пристани домой, когда на дороге увидела солдата. Там был какой-то военный аэродром неподалеку, и довольно часто встречались люди в военной форме, что меня нисколько тогда не тревожило.
Проехать мимо мне не удалось, солдат на лету схватил велик за руль, другой рукой за седло, я и пикнуть не успела, как он уже волок меня в кусты. Волок просто по земле за ноги, вся спина потом была ободрана об кусты и колючки. Отволок буквально метров за 15 от дороги, навалился на меня. Я орала как могла, тогда он схватил меня одной рукой за горло, а другой пытался содрать с меня джинсы. Я хрипела и брыкалась.
Откуда-то нарисовался другой солдат, я попыталась заорать громче. Никакого звука уже не получалось, только хрип. Второй солдат безмятежно спросил первого: что это ты тут делаешь? Первый от неожиданности отпустил мое горло, я снова заорала, и когда первый ослабил хватку, я как-то умудрилась вывернуться. Меня била крупная дрожь, я тряслась и рыдала.
Оксана
Занятно, что он не считал себя насильником, так прямо и сказал «я не насильник же какой, ты только не сопротивляйся», а я сопротивлялась. Поэтому пришлось меня побить головой об стену. В голове сразу прояснилось, никогда ранее я так ясно и хладнокровно не мыслила. Сказала, что согласна, а тем временем достала из кармана перочинный нож и ударила куда-то по ребрам, в живот, помню, боялась, я же могу убить ЧЕЛОВЕКА! Пока чувак приходил в себя, я сочинила легенду, что жду парня из армии и берегу себя для него (нападавший ранее сообщал, что он тока что вот дембельнулся), чувака проняло. Он предложил сделку: он меня не трогает, а я не сообщаю в милицию.
Татьяна
В 19 изнасиловали на свидании в его машине, я была девственницей. Я сопротивлялась, а он поднял кулак, я перестала. Потом перестала к телефону подходить, он долго не понимал, почему.
Елена
Читаешь и думаешь: господи, как же мне повезло, что у меня ничего такого не было. А потом ледяная испарина, и вспоминаешь зимний вечер, заброшенную стройку, заблокированные двери машины, нож у бедра и незнакомого мужчину рядом, который рассказывает тебе, 18-летней, как будет тебя резать, как отрежет грудь, как спрячет — вон там, и снежком присыплет, и никто тебя не найдет. Вспоминаешь, как говорила, орала, била ногами в лобовое стекло, снова говорила, как неожиданно открылась дверь и меня вышвырнули в снег, как шла со стройки на трясущихся ногах и даже не смогла повернуться, чтобы посмотреть номер машины. Даже лицо его вспомнила, не хотела вспоминать. Мне и правда очень повезло. Молодцы, девушки. Не молчите, говорите. А лучше — кричите.
Ляля
ну что. #ЯнебоюсьСказать — это неправда, я боюсь. Мне только исполнилось 15, я выглядела взрослее, о сексе я знала из классической литературы и совершенно им не интересовалась. Меня изнасиловал знакомый мальчик, ему было 19 лет, у нас было что-то вроде подросткового романа с поцелуями. Но меня пугало то, как он себя странно вел, и я решила сказать ему об этом. С тех пор я знаю много вещей: что кричать не получается, потому что что-то происходит с горлом и просто не выходит звук, что заломать женщину так, что она не пошевелится, довольно легко даже одному физически неслабому мужчине. Что с первого раза можно залететь. Что постинор не срабатывает и к тому же срывает все внутри. Что аборты нельзя запрещать никогда и никому. Что никто не поверит, включая мою мать («ну мы думали, что ты можешь быть беременна, ты тогда так резко поправилась»). Что по статистике я каждая третья в России. А в реальности каждая вторая. Что дальше уже все равно не так страшно.
Юлия
Для меня очень важно, чтобы говорили. Чтобы слушали. Чтобы не отмахивались. Чтобы верили.
Мне было 10, когда меня попытались изнасиловать в первый раз. Ранним вечером в подъезде у моей подруги; я была скромно одета — обычный советский подросток, школьная форма, бурые колготки в рубчик, длинная куртка. Мне удалось вырваться. Когда я рассказала об этом — родителям подруги, потом своим родным — мне никто не поверил. Меня обвинили во вранье.
Моя сексуальная жизнь началась с изнасилования, но я много лет так не считала, потому что он был хороший знакомый, сын друзей родителей, я сама пришла к нему домой. Я много лет думала, что сама виновата, что я его спровоцировала, а что я не хотела — ну и что. Мне было 14. Ему 26.
Десятки рассказывают о том, как столкнулись с недоверием родителей и близких.
Анастасия
я помню, детство кончилось, когда обожаемый мной, приближенный к нашей семье, человек вдруг стал зажимать меня в лифте, «проверять», как растет грудь, рассказывать о сношающихся свиньях, придумавая кучу предлогов, чтобы остаться со мной наедине. А родители были и рады, и постоянно отправляли нас в магазин или гараж (господи, как я это все ненавидела).
Длился этот ужас года два. С моих 12 до моих 14. Я очень благодарна за что, что у меня была подруга, с которой я всем делилась, которая все видела и знала (Настя, привет!). Она меня по-настоящему спасала. Я до сих пор никого не ценю больше друзей — понимаете, да?
Рассказала все родителям несколько лет спустя, когда другая «подросшая» девочка из семьи поделилась со мной опасениями. Рассказала и моим родителям, и её, чтобы никто, <*****>, не оставлял их наедине.
Родители задвинули мои рассказ в самый дальний, самый невразумительный отсек памяти и никогда, никогда об этом не вспоминают. Ничего, зато я никогда не забуду.
Тоня
вечером при нем громко спросила у родителей «мам, когда он уедет?!» на что мама засмеялась «тонь, ты что, так нельзя говорить!»
Оля
когда много лет спустя я за семейным обедом сказала — мама, тетя, помните? а вот так-то, мои прекрасные, тонкие, чуткие мама с тетей недоуменно переглянулись и переспросили: оля, не может быть, ты, наверное, что-то не так поняла? так вот, больше всего хочется, чтобы все наконец все так поняли.
Благодаря акции многие узнали, что домогательствам и насилию подвергались в том числе их друзья и знакомые, и впервые по-настоящему поняли, насколько это распространенная беда.
Богдан Зробок
Вот ты общаешься с коллегой, пьешь кофе, все мило. Приходишь домой — а там она с #яНеБоюсяСказати.
Насилия в этом момент не стало больше. Но мы УЗНАЛИ. Узнали, потому что она решила ПРИЗНАТЬСЯ. Признаться зачастую не для того, чтобы пожалели, а чтобы перестали молчать и ДЕЛАТЬ ВИД, что этого нет.
Нет насилия, нет неравенства, нет ксенофобии.
«Не знал, что так много», «Страшно, что такие масштабы».
Да, страшно. Насилие, оказывается, намного ближе, чем думали раньше. Оно не где-то с кем-то на Плутоне.
И оно может коснуться вообще любого человека.
Спасибо за смелость. Общество обязано стать честнее.
Dmitry Neteta
Все эти истории #яНеБоюсьСказать #яНеБоюсьСказати читать просто невыносимо. Но чем больше читаю, тем больше убеждаюсь, что говорить об этом необходимо, потому что только публичность таких историй дает возможность осознать масштаб гендерного насилия в нашем обществе.
Масшаб его поистине поражает. В это сложно сначала поверить: практически каждая женщина из числа тех, чьи публикации я вижу в своей ленте регулярно и на чьи обновления я подписан, сегодня рассказали, что в той или иной мере сталкивались не просто с насилием или его разновидностью — физическим насилием, а именно с сексуальными домогательствами.
Yuriy Shishkovsky
Я почитал и ужаснулся, никогда не подозревал, насколько это огромная проблема. Девушки, которые решились рассказать свои истории — молодцы. Тьма боится света, говорить о таком нужно, хоть и страшно…
Lyana Avanesyan
#яНеБоюсяСказати — мне нечего сказать поэтому, видимо, я счастливый человек. Но сегодня вдруг открылось, что это проблема. Открылось, что не только далекие и не знакомые, но и те, кто на расстоянии вытянутой руки — участники процесса.
Кто, не знает, считает, что его не касается — прочитайте, узнайте, какая она обратная сторона розовых очков и «в каждом есть что-то хорошее».
Искренне сочувствую всем, кому довелось испытать. Открыто призываю не оставаться равнодушными зрителями тех, кто может стать невольным свидетелем. Это не нормально, это не эпизод, в этом не виновата жертва, у этого нет оправдания.
Anna Seryogina
Чтобы понять масштаб проблемы — почитайте истории по хештегу. Посмотрите на их количество.
Это то, что происходит, пока ты идешь на работу, пьешь кофе или развлекаешься с друзьями. Это происходит постоянно.
Не только с девушками — мужчины и мальчики тоже подвергаются насилию. Только молчат об этом еще тише — им ведь даже плакать нельзя. Не «по-мужски».
Когда я обсуждала этот флешмоб с другом, он заявил: «Если у парней спросят о таком, то ни один не расскажет что-то подобное. Никогда».
Но почему? Ведь об этом нужно говорить — иначе как бороться?
Есть девчонки, которых это сломало.
Есть такие девчонки, которые встали, утерлись, и пошли жить дальше — только уже с балончиком и складным ножом в сумке (на тот самый, всякий, случай).
Есть девочки, которые поддержат флешмоб — молча или вслух — но ничего не расскажут. Потому что… да у каждой свои причины.
А знаете, каких девчонок нет? Нет таких, кто не сталкивался бы с насилием, жестокостью и равнодушием толпы хотя бы раз в жизни.
Мне повезло. Рядом всегда были надежные мужчины и смелые подруги.
А той девушке, что сейчас с тобой рядом — думаешь, ей повезло, или?..
И не надо мне про официальную статистику.
Большинство женщин никогда. Ничего. Не расскажут.
Не сразу.
Александра Боярская
Бояться не стыдно. Говорить не стыдно. Страшно молчание, страшно не знать. Страшно, когда твои чувства и страх — пустое место или просто что-то несущественное. Страшно то, что нам всем совершенно одинаково страшно вечером, и это не нелепый флеш-моб, это то, с чем мы живём — все девочки, девушки, женщины — с самого юного возраста и до самого конца. Мужчины, просто знайте об этом
Несмотря на призывы, найти в себе силы поделиться с окружающими смогли не все.
Настя
Читаю #Янебоюсясказати. Это ппц, товарищи. Подобные эмоции испытывала в последний раз когда смотрела фильм «Земляне». Хочется убиться об стену. Сама пока не могу рассказать ничего:(
Анна
А я не хочу и не могу рассказывать это вслух и никакой флэшмоб меня на это не сподвигнет. Только могу сказать всем написавшим — я вас понимаю, я с вами.
Говорить вслух о подобных вещах тяжело — не в последнюю очередь потому, что рядом обязательно найдется кто-нибудь, кто во всем обвинит жертву.
Julia Kolesnik
Это тяжело читать, особенно тяжело читать комментарии формата «сама виновата». В нашем обществе до сих пор считается, что если девушка надела короткую юбку или просто идет поздно вечером домой — то это повод напасть на нее, изнасиловать, оскорбить, напугать или нарушить чувство безопасности любым другим способом. Абсурдно? Но если перефразировать эти комментарии, то получается именно так. Друзья, а вот у меня вопрос, если не дай бог, когда-то случится так, что ваша близкая женщина, девушка, девочка будет подвергнута насилию — вы тоже будете обвинять ее? Она не так оделась? Не тогда шла? Не смотрела в пол, а улыбалась и слушала музыку в плеере? В чем она будет виновата? В том, что ее угораздило родиться привлекательной женщиной? В том, что она красивая? В том, что ее тело привлекательно? В чем она виновата? Перестаньте нести чушь. Если один человек нападает на другого — виноват он. Если один человек нападает на другого, потому что он сильнее физически — он тем более виноват. Нет оправданий таким поступкам. И никогда не будет. Что происходит внутри после таких событий — лучше вам не знать. Что такое заставить себя выйти на улицу снова, что такое снова кому-то верить, что такое не бояться до дрожи к коленках темных переходов, поздних поездок в метро и подворотен. Не сжиматься внутри от каждого пьяного быдла, которое идет мимо и которому может просто что-то не понравиться в тебе. Или еще хуже — понравиться. Почитайте по хештегу #яНеБоюсяСказати истории, их много, и они все похожи — почти под каждой из них найдется человек, выразивший мнение «сама виновата». И это самое противное, мерзкое и гадкое, что я узнала о людях за последнее время.
Реакция окружающих, увы, часто бывает неадекватной не только в комментариях: часто от них невозможно бывает добиться помощи.
Alexeenko Anastasiya
Помню ситуацию, когда мы с подружкой шли по улице, шесть часов вечера (зима правда, темно уже). и нас окружила группка парней плотным кольцом. Я им зубы заговаривать, вижу, в «стене» брешь образовалась — я и вырвалась. Но там же подруга осталась. И вот я бегаю, к прохожим пристаю, прошу помочь. А они на другую сторону улицы переходят. Напоминаю, шесть часов вечера. Людное место, все как раз с работы идут. И переходят на другую сторону. И одна женщина так сочувственно: ты бы лучше сама тикала, пока не поздно… Закончилось все нормально. Подруга у меня тоже мастер убалтывать оказалась. Раздала всем «свой» номер телефона, еще что-то там наобещала, бла-бла-бла.. Но я очень помню, что в тот вечер меня реакция окружающих напугала даже больше, чем собственно эти парни. Ты просто понимаешь, что люди — вот они рядом. А помощи нет.
Тем драгоценнее случаи, когда помощь все же приходит.
Ольга Буткалюк
Ко мне мне когда-то в троллейбусе группа ребят прицепилась, я оправдываться не умею, стояла молчала, отворачивалась. Незнакомая женщина подошла с другой площадки «что ты здесь стоишь, я тебя ищу, нам выходить!» и просто за руку из этого троллейбуса вывела. Я была благодарна очень.
Многие мужчины отреагировали на акцию с явным непониманием.
Валерій Агєєв
Практически под каждым постом #яНеБоюсьСказати в комментариях есть минимум один обиженный мужик, прискорбное зрелище конечно
ibigdan
Понимаете, милые девушки, красота — это страшная сила, по легенде она усмиряет даже льва. Влюблённым в вашу красоту мужиком можно вертеть как угодно, и вы с удовольствием вертите, часто ничего не давая взамен. А это не меньшее насилие, чем мужской харрасмент, и души и судьбы вы ломаете с удовольствием, так же как и мужчины-насильники из историй по хештегу. Ломает ведь психологическое насилие, а не движения половых органов.
Несправедливость заключается в том, что вам разрешено как угодно эксплуатировать наш инстинкт размножения, а нам его реализовывать нельзя, пока вы не разрешите, да и то можете передумать в последний момент. Вы получаете безграничную власть над мужчинами, и ваше право на неё защищено законом и мнением общества. Такой перекос и приводит к сексуальным домогательствам — попыткам реализовать инстинкт в нарушение закона.
К счастью, с непонимающими есть кому поспорить.
Linor Goralik
Для меня во флешмобе #ЯНеБоюсьСказать (женщины рассказывают о пережитых случаях сексуального насилия) оказались очень важны не только истории женщин, но и реакция огромного числа мужчин, пишущих жертвам слова поддержки и понимания. Естественно, я знаю, что таких мужчин очень и очень много, — я не об этом; просто я глубоко благодарна им за то, что они сейчас говорят все это вслух — и что вступают в споры и дискуссии с теми, кто, мягко говоря, не понимает. Огромное спасибо всем, кто не боится и рассказывает (и на руском, и на украинском — есть хэштэг#ЯНеБоюсьСказати), и всем, кто поддерживает и понимает — вне зависимости от пола. Мне вот все это очень важно читать — и вообще, мне кажется, это очень важная история (и очень непростая, но об этом не сейчас).
Danila Bezmenov
Среди голосов насмешливых придурков слышны голоса многих мужчин, для которых стало откровением количество случаев насилия над женщинами. Это одновременно и печалит и радует.
Обсуждение этой темы важно еще и тем, что позволяет очертить границы дозволенного, замечают и сами мужчины.
Dmitry Butrin
не знаком с женщинами, у которых нет нескольких таких историй, как рассказывается под тегом #янебоюсьсказать. полагаю, что их не существует в природе — есть те, кто рассказывают, и те, кто не рассказывают, а тех, кому нечего рассказать — доли процента.
из чего, кстати, неопровержимо следует, что число мужчин на другой стороне таких историй также, в общем, стремится к тем же ста процентам. мы ж не поверим в то, что на другой стороне лишь небольшая кучка гиперактивных и нерефлексирующих слабоумных? если так, им бы пришлось заниматься насилием 17-18 часов в сутки без перерывов на отдых и еду. при таком количестве потерпевших необходимо адекватное число подозреваемых.
и вы скажете — из этого, в свою очередь, следует, что с большой вероятностью и ты в их числе? да. разумеется. я в их числе. я знаю имена тех, кто про меня в состоянии рассказать именно такие истории.
при этом я совсем не чудовище, поэтому же понимаю и то, что практически любой мужчина то же самое про себя знает, все помнит, ничего не вытеснил, не забыл и т.п. исключения, видимо, столь же часты, как случаи святости.
к слову, мужчинам о своем участии в этих историях в роли насильника рассказывать, видимо, сложнее, чем женщинам: во всяком случае, ничьего сочувствия ожидать не следует. утешу коллег только тем, что не участвовать в этом, видимо, все же возможно, хотя и весьма непросто.
Aleksandr Slavskiy
Нет, я никого не насиловал. Хотя про неприятные для девушек приставания — не могу так сказать. Я думаю, конечно, что не был полным мудаком (воспринимал «нет» как отказ сразу же), но меня никто не учил, никто не показывал что можно, а что нет.
Это очень важно обсуждать. Мы мало знаем людей вокруг, я не знаю что не приятно и где та граница за которую переходить не нужно. Мне важно читать такое и понимать где я таки был не прав.
Татьяна Никонова рассказывает, кого можно считать неправым:
Всех, кто свистит вслед женщинам, оскорбляет, не одергивает друзей, унизительно говорящих о женщинах, назойлив до такого степени, что проще дать, чем объяснять, проходит мимо, когда к женщинам пристают, трахает спящую жену или подругу, напаивает новую знакомую, предлагает остаться подруге-студентке переночевать на диване, если у нее нет денег на такси, а затем приходит к ней ночью, уверяет, что среди его знакомых женщин такого не, потому что они осторожные, интересуется, узнав о случаях насилия, не слишком ли с женщиной это часто происходит, требует, чтобы переловили маньяков из подворотен, а не его же друзей и сослуживцев, дает ремня дочери-подростку, раздобывшей красную помаду, но не разговаривает по делу с сыном-подростком, зажавшем одноклассницу в раздевалке, всех, в лексиконе которых есть шлюхи, *****, соски, давалки, порядочные женщины, не все мужчины такие, разумная осторожность, провоцирующие действия и виктимное поведение.
Основное ощущение от записей — постсоветское общество стоит в самом начале необходимого, но пока еще бесконечно долгого пути.
Oleg Hüfners
Читать сложно, потому что безысходность. Когда мемориал концлагеря посещаешь — потом выходишь, жрешь в ресторане и радуешься, что всё давно закончилось и все всё поняли. А тут нет. Не закончилось. Не поняли.
Многие пишут о том, как важно обсуждать эту непростую тему с детьми.
Vladyslav Rashkovan
Мой отец учил меня не дергать девочек за косички. И я не дергал, всегда за них заступался. Я учу этому своего 5-летнего сына. Но вижу, что не все папы учат этому же.
Мой отец также учил меня всегда спрашивать при входе в лифт, если в нем есть незнакомая девушка, можно ли войти и поехать в лифте. И я всегда… всегда спрашиваю. Уже много лет. Много раз не разрешали, и я относился к этому с пониманием. Но гораздо чаще — больше смеялись странному вопросу. Я учу свою 11-летнюю дочь никогда не садиться в лифт с незнакомым мужчиной.
Мой отец также учил, что, если ты идёшь по пустой улице, а впереди идет девушка, то, или остановись, пока она не уйдет далеко, или перейди на другую сторону улицы — чтобы она не чувствовала и не слышала незнакомые шаги сзади.
И много другому еще учил…
Папы и мамы, давайте учить с детства своих детей культуре отношений, деликатности, правилам безопасности и тому, что мальчик — это защитник, а не победитель… Чтобы не было таких страшных историй…
Natalia Skripka
Говорите с ребенком про секс. Про строение тела и отличие мальчиков от девочек можно говорить уже лет с 4–5-ти, когда ребенок начинает задавать вопросы. Про секс можно и нужно говорить в 6–7. Если вы считаете, что рано, если вы думаете, что и так вырастет, если вы считаете, что вас воспитали в ханжестве, а теперь вы не знаете, как про это говорить, то сперва сами сходите к психотерапевту и разберитесь с собой. А потом идите и говорите про секс с ребенком. И про возможность насилия расскажите. И про то, что никто не имеет права трогать его интимные места, кроме мамы (лет до 6, потом уже и вам нельзя. И бабушке нельзя, выгоните ее из ванной, ребенок в состоянии помыться сам) и врача в присутствии родителей. И про то, что секс — это не стыдно. И что говорить про него можно.
Это ваша родительская работа. Никто за вас ее не сделает.
У меня все.
Адвокат Мари Давтян знакома с темой не понаслышке, но и ей тяжело оказалось читать записи по тэгу.
Сотни историй, страшных, мерзких. О скольких мы ещё знаем, но молчим, о своих история, о историях наших подруг, наших клиенток.
Я знаю, как много женщин не расскажет, потому что однажды они уже пытались и не встретили поддержки даже от самых близких.
Я знаю, что если есть физическое насилие в семье в отношении жены, то точно есть и сексуальное, но о нем она расскажет в последнюю очередь, а может и не расскажет никогда.
Я знаю, что проще рассказать об этом когда тебе 18, чем когда 13. Да, как поется, первый опыт борьбы против потных рук приходит всегда слишком рано.
Я знаю, что женщины сталкиваются с угрозой сексуального насилия, как способом давления на рабочем месте, но они молчат, так как эта информация сыграет против них в первую очередь.
Я абсолютно точно знаю, что если с тобой ничего совсем страшного еще не произошло, это тебе тупо повезло. И да, это очень страшно осознать.
Я знаю, что большинство насильников не выглядят как маньяк, а очень часто наоборот выглядят милыми парнями, такими как твой лучший друг, твой брат или сосед. На суде они обычно выглядят как ангелы.
Я знаю, что женщины убитые после изнасилования, пытались сопротивляться
Я знаю, что уголовный процесс для потерпевших от изнасилования = пережить это изнасилование десятки раз снова и снова
Я знаю, что это будет продолжаться, пока общество будет учить женщин как себя вести, вместо того, чтобы учить мужчин не насиловать.
