Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В Китае самое большое количество пользователей интернета в мире. Несмотря на активные попытки властей отфильтровывать неугодную им информацию в Сети и заставить граждан мыслить одинаково «правильно», многие китайские блогеры продолжают писать то, что думают о происходящем вокруг них. Читайте подборку высказываний китайских блогеров с популярной соцсети «Вэйбо».
В Китае самое большое количество пользователей интернета в мире. Несмотря на активные попытки властей отфильтровывать неугодную им информацию в Сети и заставить граждан мыслить одинаково «правильно», многие китайские блогеры продолжают писать то, что думают о происходящем вокруг них.
Ниже представлена очередная подборка высказываний китайских блогеров с популярной социальной сети «Вэйбо»:
«Государство существует не для того, чтобы стараться стать мировым гегемоном, а чтобы все его граждане жили достойно. Милиция существует не для того, чтобы контролировать рядовых граждан, а для того, чтобы защищать их от насилия. Образование существует не для того, чтобы воспитывать из людей рабов, а чтобы развивать в людях способность к самостоятельному мышлению и новаторству. Медицина существует не для того, чтобы выколачивать из людей деньги, а чтобы лечить людей. Именно об этих вещах должно заботиться правительство».
«Начальник управления транспорта провинции Хэнань Цзэн Цзинь часто говорил: “Как член компартии, могу заверить, что не возьму ни одной лишней копейки”. В итоге его посадили на 15 лет за взятки. Следующий после него начальник Чжан Куньтун выдвигал лозунг: “Пусть честная политика распространится по всем магистралям провинции”. В итоге ему дали пожизненный срок за коррупцию. Третий начальник Ши Фалянь любил повторять: „Слово “честность” — это бесценное сокровище“. Он также получил пожизненное за коррупцию. Явно у нас в стране происходит что-то странное…»
«Мы — китайцы, но мы очень мало знаем о реальном Китае и являемся тут просто сторонними наблюдателями. Мы поднимаем волну осуждения, насмешек или же проявляем безразличие, плачем или проклинаем кого-то. Но мы совсем не знаем правды о происходящем вокруг, так как получаем информацию только из одного источника. У нас нет возможности сопоставлять, анализировать и размышлять. Только один источник. Когда у граждан страны есть право знать правду, только тогда эти граждане могут называть себя хозяевами страны. Мы этого сделать не можем. Китай является нашей родиной, но в Китае мы чужие…»
«Вопрос: Какая разница между демократией и социал-демократией? Ответ: Разница примерно такая, как между стулом и электрическим стулом».
«В провинции Гуандун уличный торговец нанёс семь ножевых ранений городскому контролёру, который пытался “законно навести порядок”, как они это обычно делают с помощью грубой силы. Пострадавший с обидой рассказывает журналисту: “Меня больше всего потрясло то, что стоявшие вокруг люди проявляли полное равнодушие, когда он наносил мне удары ножом…”. Местные жители на это ему ответили: “Ты должен горячо поблагодарить людей за проявленное равнодушие и выдержку, если бы они были хоть немного неравнодушны, то ты вряд ли бы выжил”».
«Если бы массовое убийство в Орландо произошло в Китае, то стрелка́ назвали бы уйгуром-террористом или же душевнобольным, который решил отомстить обществу; количество убитых было бы 35 человек (установленное властями количество жертв, при котором инцидент не считается особо серьёзным, прим.ред.); все СМИ строго копировали бы информацию об этом у “Синьхуа”; всем СМИ, кроме “Синьхуа” и CCTV, было бы строго запрещено присылать на место происшествия своих корреспондентов и делать репортажи с места событий; обсуждения инцидента в Интернете подверглись бы цензуре; мероприятия памяти погибших были бы запрещены; этот инцидент очень быстро был бы выведен из информационного пространства страны».
«В нашей стране, где часть общества является привилегированной кастой, милиция не похожа на настоящую милицию, и положение рядовых граждан не такое, как в нормальных странах. Решение всех вопросов тут зависит исключительно от степени обладания властью. Если мелкое правонарушение совершил рядовой гражданин, то милиция может легко превысить свои полномочия в отношении него до такой степени, что цивилизованные люди даже представить себе не могут. Спасти его может только сделанная и распространённая в Интернете видеозапись произвола милиции. С другой стороны, если же, например, гаишники остановили любовницу мэра, которая нарушила правила, или же сына какого-нибудь начальника бюро, то этим милиционерам могут наотвешивать пощёчин и даже избить, и им некуда будет пожаловаться. В тоталитарном обществе у беспредела нет нижнего предела, и никто не может жить с достоинством».
«Недавно наш министр иностранных дел, отвечая на вопрос иностранного журналиста, сказал, что лучше всех о ситуации с правами человека знают сами китайцы. Я не удержался от смеха. Будучи китайцем, мне запрещают иметь столько детей, сколько я хочу, заставляют их убивать нерождёнными, насильственно сносят наши дома и некому пожаловаться, удаляют в Интернете наши высказывания. Мы даже не можем сказать то, чего хотим. Не верите? Давайте посмотрим, сколько продержится мой этот пост».
«Как оценить типичного представителя континентального Китая? 1. Если не врёт, значит это юнец; 2. Если может врать — значит, комсомолец; 3. Если может врать не моргая — значит коммунист; 4. Если может врать, долго не моргая и с воодушевлением глядя вам прямо в глаза, — это чиновник компартии; 5. Если может врать так, что даже не реагирует детектор лжи — значит это высокопоставленный партийный функционер».
«От нас требуют быть послушными, тем самым убивая нашу свободу. От нас требуют беспрекословного сыновнего послушания, тем самым убивая нашу независимость. Нам часто с укором говорят: „Только ты один не такой, как все“, тем самым убивая нашу индивидуальность. Нас часто упрекают в том, что мы пытаемся размышлять о “бесполезных вещах”, убивая в нас способность самостоятельно думать. Нас настойчиво учат “не лезть не в своё дело”, убивая в нас желание помогать друг другу».
«Почему китайцы презрительно относятся к милиции? Потому, что милиция в Китае служит партии и чиновникам, она является инструментом властей для так называемого “поддержания стабильности”, поэтому заслуживает презрения. Уважать милицию будут только тогда, когда она будет служить закону».
«Профессор Чжан Мин рассказал: “Депрессия у чиновников отличается от депрессии у простых людей тем, что простые люди сначала заболевают этим недугом, а потом совершают суициды, а чиновники заболевают этим непосредственно во время совершения самоубийства”. На это ему ответили: “Арест порядочного человека за посещение проституток тоже отличается от аналогичного ареста обычного человека. Второго арестовывают после того, как он воспользовался услугами проституток, а первого сначала арестовывают, а потом делают так, что он посещал проституток” (намёк на то, что компартия арестовывает неугодных ей людей, а потом всем сообщает, что они посещали проституток, — прим.ред.)».
«Мы — китайцы, но мы очень мало знаем о реальном Китае и являемся тут просто сторонними наблюдателями. Мы поднимаем волну осуждения, насмешек или же проявляем безразличие, плачем или проклинаем кого-то. Но мы совсем не знаем правды о происходящем вокруг, так как получаем информацию только из одного источника. У нас нет возможности сопоставлять, анализировать и размышлять. Только один источник. Когда у граждан страны есть право знать правду, только тогда эти граждане могут называть себя хозяевами страны. Мы этого сделать не можем. Китай является нашей родиной, но в Китае мы чужие…»
«Вопрос: Какая разница между демократией и социал-демократией? Ответ: Разница примерно такая, как между стулом и электрическим стулом».
«В провинции Гуандун уличный торговец нанёс семь ножевых ранений городскому контролёру, который пытался “законно навести порядок”, как они это обычно делают с помощью грубой силы. Пострадавший с обидой рассказывает журналисту: “Меня больше всего потрясло то, что стоявшие вокруг люди проявляли полное равнодушие, когда он наносил мне удары ножом…”. Местные жители на это ему ответили: “Ты должен горячо поблагодарить людей за проявленное равнодушие и выдержку, если бы они были хоть немного неравнодушны, то ты вряд ли бы выжил”».
«Если бы массовое убийство в Орландо произошло в Китае, то стрелка́ назвали бы уйгуром-террористом или же душевнобольным, который решил отомстить обществу; количество убитых было бы 35 человек (установленное властями количество жертв, при котором инцидент не считается особо серьёзным, прим.ред.); все СМИ строго копировали бы информацию об этом у “Синьхуа”; всем СМИ, кроме “Синьхуа” и CCTV, было бы строго запрещено присылать на место происшествия своих корреспондентов и делать репортажи с места событий; обсуждения инцидента в Интернете подверглись бы цензуре; мероприятия памяти погибших были бы запрещены; этот инцидент очень быстро был бы выведен из информационного пространства страны».
«В нашей стране, где часть общества является привилегированной кастой, милиция не похожа на настоящую милицию, и положение рядовых граждан не такое, как в нормальных странах. Решение всех вопросов тут зависит исключительно от степени обладания властью. Если мелкое правонарушение совершил рядовой гражданин, то милиция может легко превысить свои полномочия в отношении него до такой степени, что цивилизованные люди даже представить себе не могут. Спасти его может только сделанная и распространённая в Интернете видеозапись произвола милиции. С другой стороны, если же, например, гаишники остановили любовницу мэра, которая нарушила правила, или же сына какого-нибудь начальника бюро, то этим милиционерам могут наотвешивать пощёчин и даже избить, и им некуда будет пожаловаться. В тоталитарном обществе у беспредела нет нижнего предела, и никто не может жить с достоинством».
«Недавно наш министр иностранных дел, отвечая на вопрос иностранного журналиста, сказал, что лучше всех о ситуации с правами человека знают сами китайцы. Я не удержался от смеха. Будучи китайцем, мне запрещают иметь столько детей, сколько я хочу, заставляют их убивать нерождёнными, насильственно сносят наши дома и некому пожаловаться, удаляют в Интернете наши высказывания. Мы даже не можем сказать то, чего хотим. Не верите? Давайте посмотрим, сколько продержится мой этот пост».
«Как оценить типичного представителя континентального Китая? 1. Если не врёт, значит это юнец; 2. Если может врать — значит, комсомолец; 3. Если может врать не моргая — значит коммунист; 4. Если может врать, долго не моргая и с воодушевлением глядя вам прямо в глаза, — это чиновник компартии; 5. Если может врать так, что даже не реагирует детектор лжи — значит это высокопоставленный партийный функционер».
«От нас требуют быть послушными, тем самым убивая нашу свободу. От нас требуют беспрекословного сыновнего послушания, тем самым убивая нашу независимость. Нам часто с укором говорят: „Только ты один не такой, как все“, тем самым убивая нашу индивидуальность. Нас часто упрекают в том, что мы пытаемся размышлять о “бесполезных вещах”, убивая в нас способность самостоятельно думать. Нас настойчиво учат “не лезть не в своё дело”, убивая в нас желание помогать друг другу».
«Почему китайцы презрительно относятся к милиции? Потому, что милиция в Китае служит партии и чиновникам, она является инструментом властей для так называемого “поддержания стабильности”, поэтому заслуживает презрения. Уважать милицию будут только тогда, когда она будет служить закону».
«Профессор Чжан Мин рассказал: “Депрессия у чиновников отличается от депрессии у простых людей тем, что простые люди сначала заболевают этим недугом, а потом совершают суициды, а чиновники заболевают этим непосредственно во время совершения самоубийства”. На это ему ответили: “Арест порядочного человека за посещение проституток тоже отличается от аналогичного ареста обычного человека. Второго арестовывают после того, как он воспользовался услугами проституток, а первого сначала арестовывают, а потом делают так, что он посещал проституток” (намёк на то, что компартия арестовывает неугодных ей людей, а потом всем сообщает, что они посещали проституток, — прим.ред.)».
