В Пекине все больше осознают, что хотя их страна и стала экономическим гигантом, она рискует быть связанной с миром лишь через торговлю. В политическом смысле Китай останется изолирован и зависим от глобальной системы, созданной другими странами и неподконтрольной Пекину. Чтобы расширить международное влияние, Китаю нужны новые политические концепции, способные конкурировать с западными.
Хоргос, китайский город на границе с Казахстаном, пока еще не найдешь на бумажных картах: его строительство началось всего три года назад. Хоргос с его широкими проспектами и тротуарами, вдоль которых тянутся ряды деревьев, чем-то напоминает города в Калифорнии. Работы еще в разгаре — над городом один за другим поднимаются небоскребы. Уличное освещение работает еще не везде, но население города уже превышает 100 тысяч человек.
Для китайских властей Хоргос — это город, соединяющий Восток и Запад, звено нового Экономического пояса Шелкового пути, который свяжет Китай со Средней Азией и Европой транспортными путями, торговлей, финансовыми потоками и культурным обменом. Туда стекаются молодые люди из западной провинции Синьцзян, да и из более отдаленных районов Китая. В одном из магазинов Хоргоса, где торгуют грузинским вином, надписи сделаны сразу пятью шрифтами: китайскими иероглифами, кириллицей, латиницей, грузинской и арабской вязью. Последняя — от языка уйгуров, живущих в этой провинции.
За поворотом дороги виднеются три гигантских желтых крана. В Хоргосе идет масштабная стройка: здесь появится один из крупнейших в мире сухих портов. Там будут быстро перегружать и переупаковывать товары в соответствии с пунктом назначения. Огромные краны позволяют переместить груз из одного поезда в другой всего за 47 минут.
Когда порт заработает на полную мощность, вдоль торгового пути начнут появляться новые промзоны и города. Приграничная территория привлекает китайских производителей: в последнее время они осваиваются в Казахстане, чтобы не платить таможенные пошлины на российской границе.
Строительством сухого порта руководит Карл Гейзен, бельгиец, раньше работавший в Дубае. Гейзен рассказывает, что одна из проблем проекта — слабо развитая инфраструктура. Но есть и психологический барьер — резкая разница между Востоком и Западом, Китаем и Европой, которая сказывается на работе и бизнесменов, и госструктур. Когда-нибудь, заверяет Гейзен, этот барьер рухнет, и тогда все изменится. Континент больше не будет делиться на Европу и Азию.
На первый взгляд строительство сети железных дорог, автомагистралей, энергетической и цифровой инфраструктуры, которая свяжет Европу и Китай, — чрезвычайно полезное занятие. Сегодня на доставку товаров из китайских портов в Европу требуется 36 дней, новый маршрут сократит этот срок до десяти.
Однако у проекта будут и другие последствия. Новый Шелковый путь может взорвать привычные геополитические расклады и вернуть нас в XIX век, эпоху, когда великие державы соперничали за власть над Евразией. Возьмем, например, логистику, проблемы которой обсуждали на недавней дискуссии в Астане несколько китайских чиновников. Как убедить инвесторов, что проект не подвержен политическим рискам? Некоторые участники обсуждения говорили о новой архитектуре безопасности, о том, что для защиты строящихся транспортных и коммуникационных сетей понадобятся специальные военизированные подразделения. Чен Фуде, бизнесмен из китайской госкорпорации «Датан», предложил задействовать международные миротворческие силы, однако оговорился при этом, что не выступает от лица китайского правительства.
В Казахстане все больше опасаются, что китайское присутствие в их стране усилится. Протесты, вызванные этими страхами, подрывают режим Назарбаева. В Москве тоже обеспокоены появлением в Средней Азии такого мощного конкурента, как Китай.
Потенциальные выгоды нового Шелкового пути огромны, но велики и риски. Интересно, например, почему Евросоюз до сих пор избегает активного участия в этом проекте. По логике Европа должна быть заинтересована в восстановлении сухопутных путей в Азию. Но пока что новый Шелковый путь вместе с Китаем создают Казахстан, Иран и Турция.
Некоторые историки доказывают, что Шелковый путь — система караванных путей по Средней Азии, просуществовавшая несколько столетий, — был важен не столько для торговли, сколько для культурного обмена. Экономическая активность в рамках Шелкового пути была ограниченной и в основном локальной. А вот движение идей, религий и людей по этим маршрутам изменило мировую историю, причем не раз.
Возможно, такую же роль сыграет и новый Шелковый путь, или Пояс, как его предпочитают называть китайские власти. Он станет плотно заселенным экономическим коридором, подстегивающим развитие торговли, промышленности и движение людей. И связанные с этим перемены в области политики, культуры и безопасности будут не побочным следствием проекта, а его фундаментальной особенностью.
Под руководством Си Цзиньпина Китай меняется. Китайские власти все больше осознают, что, хотя их страна и стала экономическим гигантом, она рискует быть связанной с миром лишь посредством торговли. В политическом смысле Китай останется изолирован и при этом зависим от глобальной системы, созданной другими странами и неподконтрольной Пекину. Китайские власти хотят, чтобы их политическое и культурное влияние росло пропорционально экономической мощи, для начала — в Юго-Восточной и Средней Азии. Студенты в Пекине раз за разом повторяли мне: Китай хочет отдать миру то, что он получил за время экономических реформ, начатых Дэн Сяопином почти сорок лет назад.
С помощью проекта «Один пояс — один путь» китайские власти хотят изменить имидж Китая, продемонстрировать, что их страна не просто участвует в мировой экономике, но активно влияет на нее, формирует ее. Чтобы расширять международное влияние, Китаю нужны новые политические концепции, способные конкурировать с западными. Когда-то в степях Средней Азии рождались новые цивилизации и умирали старые. И в Хоргосе сегодня тоже чувствуется история. Но это не груз прошлого, не почитание руин, могил или мавзолеев, а дорога в будущее.
