До начала июля 1941 года солдаты вермахта разгромили несколько советских армий и взяли в плен сотни тысяч солдат противника. Руководство рейха уже видело себя победителем — и упустило из внимания собственные проблемы.
Цифры были поразительными: в течение двух с половиной недель немецкие танки продвинулись вперед почти на 600 километров. Вечером 8 июля 1941 года передовые части Группы армий «Центр» находились уже у Витебска и Могилева в восточной части Белоруссии.
В этот день завершились бои в первом крупном котле в ходе немецко-советской войны, и в результате четыре армии и 323 898 солдат попали в плен. Около 3 300 советских танков были уничтожены, было захвачено 1 809 артиллерийских орудий. Еще 90 тысяч красноармейцев были убиты или получили серьезные ранения и стали небоеспособными.
В ночь с 10 на 11 июля Йозеф Геббельс, находясь в восторженном состоянии, продиктовал очередную запись в свой дневник: «Наши успехи на востоке оказались исключительными, и это радует». Под Минском, продолжал он, «был ликвидирован» огромный котел. Министр пропаганды констатировал: «Мы захватили необозримое количество трофеев».
Франц Гальдер, начальник Генерального штаба сухопутных войск, незадолго до этого уже доложил Гитлеру: из 164 известных нам советских дивизий больше половины, а именно 89, уже «уничтожены». Боеспособность сохраняют лишь 46 дивизий, местонахождение еще 11 дивизий неизвестно. По его словам, 150 немецким дивизиям, дополненным еще 35 дивизиями союзников, противостоят, максимально, 57 советских соединений.
Казалось, что все это соответствует тому, что было изложено во внутреннем докладе Верховного главнокомандования вермахта руководству режима от 9 июля: «Вражеские части, в целом, двигаются назад в восточном направлении».
Создавалось впечатление, что «План Барбаросса» успешно осуществляется по всей линии фронта, как и предполагалось: молниеносная победа после молниеносной войны. Однако реальность выглядела иначе: вермахт испытывал «усталость от одержанных побед», как это сформулировал историк Кристиан Хартманн (Christian Hartmann) из Института современной истории (Institut für Zeitgeschichte). Продвижение немецких передовых танковых частей на огромное расстояние соответствовало действительности, как и количество военнопленных. Однако это было лишь половиной правды — в лучшем случае.
Дело в том, что наступательные клинья немецких вооруженных сил на востоке, оба крыла Группы армий «Центр» и левое крыло Группы армий «Юг», лишь по одной причине смогли продвинуться так далеко: поскольку «сознательно были игнорированы» огромные заболоченные территории в районе реки Припять, отмечает историк Рольф-Дитер Мюллер (Rolf-Dieter Müller), руководивший в течение многих лет отделом Второй мировой войны в Военно-историческом исследовательском управлении бундесвера в Потсдаме (Militärgeschichtliches Forschungsamt der Bundeswehr).
Гальдер и офицеры его штаба хотели нанести сокрушительный удар по Красной Армии к западу от Днепра. Для этого Группа армий «Центр» должна была окружить как можно больше советских подразделений, находившихся между 2-ой танковой группой под командованием Гейнца Гудериана и 3-ей танковой группой под командованием Германа Гота (Hermann Hoth).
Чтобы сделать этот котел как можно большим, обе танковые группы сблизились только за Минском. Однако девяти танковым дивизиям из обеих групп не удалось полностью осуществить окружение, и, кроме того, следовавшие за ними пехотные части 4-ой и 9-ой немецких армий не смогли полностью «зачистить» этот котел. 11 советским дивизиям удалось с незначительными потерями выйти из окружения. Десятки тысяч красноармейцев смогли скрыться в непроходимых припятских болотах. Именно там началась партизанская война, которая нанесла огромный ущерб вермахту — и послужила предлогом для совершения чудовищных преступлений.
Но этого еще не осознавал Франц Гальдер, высокоодаренный начальник Генерального штаба сухопутных войск. 3 июля 1941 года он записал в своем служебном дневнике: «Не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней». В тот же день он даже написал в письме одной своей сотруднице о том, что «русские в первые восемь дней» проиграли войну.
Соответствовало действительности то, что советские «потери в живой силе и технике оказались невообразимыми». Однако Гальдер не видел того, о чем ему, собственно, ежедневно в своих донесениях об обстановке должны были бы сообщать его собственные подчиненные: вермахт тоже понес огромные и невосполнимые потери.
Лишь спустя восемь дней после окончания боев в Минском котле он осознал серьезность положения. 21 июля 1941 года он вдруг написал о том, что ситуация «не очень радостная», даже «нерадостная». «Усталость непрерывно находящихся на марше и воюющих подразделений определенным образом подпортила настроение».
Вермахт выдохся уже через четыре недели, так и не одержав к этому времени решающей победы. Несмотря на необозримое число пленных и огромное количество трофеев. Запланированная молниеносная война против сталинской империи провалилась.
