Россия, если отбросить эмоции и пустые споры, выдвигает против размещения сил НАТО в нашем регионе единственный аргумент: договор 1997 года, который был призван гарантировать Кремлю, что страны бывшего Восточного блока останутся натовскими членами второго сорта. Российские тезисы напоминают жалобы пойманного с поличным афериста, ропщущего на то, что с ним грубо разговаривают. Все это относительно.
Перенесемся назад в 1997 год. Россией руководит Борис Ельцин, которого считают прозападным строителем демократии. Американский и российский президенты называют друг друга «my friend Boris» и «мой друг Билл». О вступлении России в Альянс никто всерьез не думал, однако взаимная враждебность исчезла. Натовско-сербская война, которая подпортила эти настроения, тогда лишь маячила на горизонте. Российское «нет» касалось, по сути, единственной области: продвижения НАТО на восток. Чтобы предоставить Ельцину алиби в спорах с консервативной оппозицией и переломить сопротивление некоторых членов Альянса в подписанный на саммите в Париже Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности внесли несколько пунктов. Например, такой: «НАТО подтверждает, что в нынешних и обозримых условиях безопасности альянс будет осуществлять свою коллективную оборону и другие задачи через обеспечение необходимых совместимости, интеграции и потенциала усиления, а не путем дополнительного постоянного размещения существенных боевых сил». Именно от этих слов отталкивается аргумент, что в Польше и других странах нашего региона нельзя разворачивать «защитный зонт».
Если опираться только на вышеприведенную фразу, все кажется ясным. Однако, во-первых, напомню, что Акт имел характер политического заявления, а не международного договора. А во-вторых, стоит внимательно вчитаться в его текст. Там появляются, например, слова о том, что Россия будет сохранять сдержанность в размещении конвенциональных сил на европейской территории, а стороны соглашения заявляют, что будут уважать территориальную целостность всех государств. После незаконной аннексии Крыма, его милитаризации и «сдержанного» размещения войск в Донбассе подобные слова вызывают смех.
Россия и НАТО, как гласит Акт, не считают друг друга противниками. Рост силового потенциала НАТО угрожает национальной безопасности России, отвечает обновленная в 2015 году российская стратегия безопасности РФ. Альянс вынашивает враждебные намерения — это один из основных тезисов российской пропаганды, просчитывающей расстояния от границ новых членов НАТО до Москвы или рассказывающей об участии натовских наемников в донбасском конфликте.
В международном праве существует принцип rebus sic stantibus — существенного изменения обстоятельств, которое дает право разорвать подписанный договор. Есть несколько условий: изменения должны наносить одной из сторон большой урон, который было невозможно предвидеть в момент подписания договора. Такой пункт присутствовал в Акте: натовские обязательства должны были действовать в «современных и обозримых условиях безопасности». Сложно утверждать, что ситуация после аннексии Крыма идентична ситуации 1997 года. Впрочем, можно даже не обращаться к этому пункту, раз, согласно тексту Акта, «при возникновении необходимости, усиление [военной инфраструктуры] может происходить в случае защиты против угрозы агрессии и действий по поддержанию мира».
Процитируем фрагмент из написанного в 2014 году комментария аналитика Центра восточных исследований Анджея Вилька (Andrzej Wilk): «Действия, которые мы наблюдаем сейчас, представляют собой явную подготовку к вооруженному конфликту большего масштаба, чем операция в Грузии в августе 2008 года и военные действия против Украины после февраля 2014 года, а их следствием может стать реальное развязывание Москвой регулярной войны. Открытым вопросом, который зависит от развития ситуации в России и, в первую очередь, от решимости Запада (НАТО, ЕС) сдерживать агрессивные российские действия, остается направление удара, которым может в дальнейшей перспективе стать Украина».
Решимость Кремля в наращивании потенциала армии стала особенно заметна после потрясения, каким стало падение цен на нефть в прошлом году. Правительство несколько раз пересматривало бюджет, сокращая расходы на образование, здравоохранение, инфраструктуру. Увеличивалась лишь одна статья: расходы на вооружения. Представители «русского мира», идеологии, которая во все большей мере становится фундаментом российской внешней политики, впрочем, говорят, что несоразмерность потенциала России и НАТО имеет значение лишь на бумаге, а не в реальности. Мы для них — «Гейропа», Содом и Гоморра, а наша армия состоит из неспособных воевать хипстеров из хороших семей, которые не привыкли к боевым условиям и поэтому обречены спасаться бегством от «русских мужиков», как евроболельщики (за исключением английских) бежали по улицам Марселя от русских фанатов на ЧЕ-2016.
На учениях российская армия отрабатывает тактический удар по Варшаве и регулярно нарушает воздушное пространство стран НАТО, проверяя их реакцию. Ее президент, как писала Financial Times, открыто угрожал западным коллегам, что он, если захочет, может за 48 часов захватить любую европейскую столицу. Российские власти поставляют донбасским мятежникам оружие, которое позволяет сбивать пассажирские самолеты. Один из российских дипломатов предостерегал Данию, что если та подключится к американской системе ПРО, датские корабли станут мишенью для ядерных ракет. Если это не повод считать, что условия пункта, позволяющего нарастить военное присутствие для поддержания мира, выполнены, то что тогда повод?
