Как только Тереза Мэй (Theresa May) приняла эстафету от Дэвида Кэмерона (David Cameron) на посту премьер-министра Великобритании, у руля крупной силы в Европе встала еще одна женщина-политик — вторая после Ангелы Меркель в Германии.
Если президентские выборы в США в ноябре этого года выиграет Хиллари Клинтон (Hillary Clinton), то управление тремя важными экономическими, политическими и военными державами мира будет находиться в руках женщин.
Тогда лидерами США и Великобритании — а это, к примеру, два из пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН, — впервые будут женщины. Что же касается остальных трех членов… Франсуа Олланд во Франции, если все пойдет хорошо, останется в своем кресле как минимум до выборов в апреле-мае 2017 года. Аналогично Владимир Путин в России будет находиться у власти по меньшей мере до марта 2018 года; на его место не претендует какая-либо женщина-кандидат. Что касается Си Цзиньпина, то неизвестно, когда он покинет свой пост, а женских имен в китайской политике нет вообще.
Если победит Клинтон, то у власти в трех крупнейших силах мира (США, Германия, Великобритания) будут стоять женщины, они же станут тремя лидерами группы G7.
Это будет первый прецедент в известной истории человечества, когда женщины будут обладать таким весом в мировой политике. Конечно, отдельный вопрос заключается в том, смягчит ли женская рука, коснувшаяся управления в такой мере, политику и дипломатию, уменьшит ли конфликты, поспособствует ли мирному развитию. Но это будет впервые в истории.
Случайно ли это событие происходит в западных демократиях, обладающих сильными экономиками? (Не будем забывать, к вероятности того, что в кресло лидера сядет женщина, сегодня, пожалуй, больше остальных стран близка Франция.)
Вероятно, это не случайность. Отныне на Востоке господствует политика, в которой практически полностью доминируют мужчины. Я сейчас не имею в виду Саудовскую Аравию и Иран. Например, когда-то Индией правила Индира Ганди (İndira Gandhi), Пакистаном — Беназир Бхутто (Benazir Butto) (обе — благодаря силе и могуществу своих отцов); к сожалению, жизни обеих оборвало убийство. Сейчас надежда на то, что к власти в этих странах придут женщины, ничтожно мала.
Тансу Чиллер (Tansu Çiller, первая и единственная женщина-политик, занимавшая должность премьер-министра Турции с 1993 по 1996 годы — прим. пер.) в Турции тоже привел на руководящий пост отец, хотя и не биологический; Сулейман Демирель (Süleyman Demirel, президент Турции с 1993 по 2000 годы — прим. пер.) был ее отцом в политике. Но, увы, о середине 1990-х годов почти никто не вспоминает с благодарностью. Не прошло и двух лет, как Тайип Эрдоган был избран президентом Турции, но, судя по всему, по окончании пяти лет он снова будет баллотироваться. На днях Синдзо Абэ в Японии объявил еще одну победу; как и в Китае, в Японии у женщин, кажется, тоже нет шансов подняться в политике.
Хотя своим выходом на первый план Мэй обязана не тем, что привела возглавляемую ею партию к победе на выборах, а отставке предыдущего лидера, это политик, который пришел к власти, будучи избранным путем голосования в условиях сложной избирательной системы Великобритании; к тому же это член кабинета министров.
Кэмерон же, как известно, подал в отставку после Брексита, начавшегося как политический блеф и превратившегося в весьма горькую реальность, а именно после состоявшегося 23 июня референдума о выходе Великобритании из ЕС.
Иными словами, Мэй села в премьерское кресло в результате серьезного кризиса внутри ЕС. Следовательно, в центре событий — ЕС, и управлять этим процессом будут две женщины, возглавляющие две сильнейшие экономики ЕС.
Приведет ли эта ситуация к тому, что в высшем руководстве ЕС (в данный момент главы трех институтов, Совета, Комиссии и Парламента, — мужчины) тоже станут появляться женщины? Неясно. Но известно следующее: непосредственное участие Мэй и Меркель в управленческом процессе в своих странах приведет ЕС к политическому и экономическому обновлению и, возможно, изменит правила игры.
Мэй в отличие от Кэмерона не была сторонницей выхода Великобритании из ЕС, то есть Брексита, она выступала за сохранение членства при некоторых изменениях.
Сейчас возникает такой вопрос: выведет ли Мэй Великобританию из ЕС, выполнив задачу, поставленную на референдуме британским народом (тут же пожалевшим об этом)? Или же она, например, вместе с Меркель и другими партнерами приведет свой народ к новому референдуму, чтобы страна стала частью новой модели ЕС?
США, стратегический партнер Великобритании, хотят, чтобы она так или иначе осталась в ЕС.
Следовательно, если это произойдет, такое событие, скорее всего, обрадует и Клинтон на западном берегу Атлантического океана. Конечно, если она выиграет выборы.
