Когда заслонки гигантских печей отъезжают в сторону, слышно, как внутри ревет и клокочет. Раскаленный кокс вываливается из печи в покрытый копотью контейнер, и он с дребезжанием катится прочь на ржавых железнодорожных колесах.
В зале стоит оглушительный грохот.
Но даже самое тяжелое оборудование на крупнейшем коксохимическом заводе Украины не может заглушить звуки, доносящиеся снаружи. Барабанным боем сквозь металлический шум доносятся звуки разрывов артиллерийских снарядов.
Бум-бум-бум.
Завод расположен менее чем в шести километрах от линии фронта между украинскими войсками и пророссийскими повстанцами на востоке Украины.
Хуже всего было, когда построенный еще в советские времена завод оказался прямо на линии огня. За два года войны на территорию завода попали более 300 снарядов. Погибли двое рабочих. Еще семеро лишились жизни во время обстрелов провинциального города Авдеевка, в котором находится завод.
Но 3,9 тысячи человек по-прежнему ходят на работу на завод посреди зоны военных действий.
Им пришлось привыкать к звукам войны, говорит Эдуард Ряполов, инженер доменного зала.
«Когда случилось первое попадание в домну, я как раз был на работе. Это было страшно, — рассказывает Ряполов, который проработал на этом заводе 11 лет. — А сейчас все знают, какой звук у приближающегося снаряда. Всегда надо быть готовыми бежать в бомбоубежище».
Под политическим огнем
Но артиллерийские снаряды — не единственная угроза старому заводу.
Восточно-украинская сталелитейная промышленность оказалась под огнем политической критики. Говорят, что могущественный владелец продемонстрировал удивительную способность вести бизнес в условиях войны.
Украинский промышленник Ринат Ахметов успешно защищает свою огромную империю стали и угля, часть которой оказалась в украинских районах, а другая часть — на территориях под контролем повстанцев.
Каждую ночь стороны конфликта ведут бои. А днем в обоих направлениях отправляются товарные поезда, груженные углем, коксом и сталью.
Все компоненты тяжелой промышленности, такие как шахты, коксохимические и сталелитейные предприятия, глубоко зависят друг от друга.
Все они — части созданной в советские времена промышленной сети, которая простирается от угольных шахт на востоке Авдеевки, где каменный уголь превращается в кокс, до сталелитейных домен в портовом городе Мариуполе.
Война нарушила эту систему. Коксохимический завод и большие сталелитейные предприятия находятся в украинских районах, а шахты и электросети коксохимического завода — на территории повстанцев по другую сторону фронта.
Возникло двусмысленное положение.
Украинское правительство объявило районы под контролем повстанцев оккупированными территориями и официально запретило торговые отношения с их лидерами, которых поддерживает Россия.
Тем не менее, в Авдеевке можно несколько раз в день наблюдать, как товарные поезда с углем из сепаратистского Донецка пересекают линию фронта, чтобы доставить свой груз на коксохимический завод.
В других городах — аналогичная ситуация. Украинские компании сами покупают уголь у бунтовщиков, поскольку, как недавно заявил украинский министр энергетики, невозможно найти других поставщиков так называемого антрацита, на работу с которым заточены все бывшие советские предприятия.
Множество лазеек
Закупки угля у противника по ту сторону фронта — больной вопрос для украинского правительства. Многие в Киеве считают торговлю с врагом явлением сродни предательству.
«На практике шахтами управляют сепаратисты. Другими словами, мы косвенно финансируем их военные действия против нас», — объясняет Сергей Гармаш, редактор украинского сетевого издания «Остров», которое возглавило расследование работы сталелитейной промышленности в зоне военных действий.
При этом существует множество юридических лазеек, позволяющих государству и промышленности поддерживать активные торговые отношения с противником.
Украина ввела строгие ограничения на торговлю с повстанческими территориями. Однако закупка угля формально проводится через компании, зарегистрированные на Украине.
Обе стороны экономически заинтересованы в продолжении отношений, поэтому они следят за тем, чтобы линия фронта была открыта для торговли при условии, что у партнеров имеются нужные контакты.
Самый богатый человек Украины
Блестящим примером такого контакта является стальной магнат Ринат Ахметов.
До войны Ахметов был самым богатым человеком Украины. Его главным активом считалась угольно-стальная империя на востоке страны, в которой были заняты до 300 тысяч работников. Вдобавок Ахметов владел высокорейтинговым футбольным клубом «Шахтер Донецк», который впервые в истории Украины выиграл Кубок УЕФА.
Могущественный Ахметов был близким союзником прежнего президента Виктора Януковича. Когда в 2014 году пророссийскому Януковичу пришлось покинуть свой пост в результате масштабных протестов, Ахметов принял меры предосторожности. Его активно подозревали в разжигании антикиевского бунта на востоке страны с целью укрепить свои позиции на переговорах с новыми властями Украины.
Если план действительно заключался в этом, то он обернулся катастрофой. Во главе неубедительного восстания быстро оказались новые силы, через украинско-российскую границу потекли русские вооружения и войска, и сепаратисты при поддержке России провозгласили две независимые народные республики, которые вот уже два года продолжают вооруженное противостояние с украинскими правительственными силами.
Сегодня Ринат Ахметов сам стал персоной нон грата в так называемой Донецкой народной республике (ДНР).
Но, благодаря серьезным уступкам с обеих сторон, маршруты поставок для его сети угольных шахт, коксовых печей и сталелитейных заводов удалось сохранить открытыми. Недавно повстанцы национализировали несколько угольных шахт и электростанций в обмен на разрешение продолжать экспорт. Вдобавок, и повстанцам, и киевским властям жизненно необходимы рабочие места и налоговые поступления в бюджет.
В карманы повстанцев
Нет никаких сомнений в том, что все доходы от экспорта угля идут прямиком в карманы повстанцев, утверждает Сергей Гармаш.
«Эта торговля открыла коррупционную черную дыру», — говорит он.
На заводе в Авдеевке на дело смотрят с большей долей прагматизма. Нынешний главный инженер, заместитель директора завода Александр Пастернак подчеркивает, что торговля углем — это экономическая необходимость для обеих сторон.
«Мы не политики. Мы просто хотим работать», — говорит он.
Он добавляет, что эта взаимозависимость удерживает конфликт от дальнейшей эскалации.
«По ту сторону тоже понимают, что здесь работают люди. Поэтому они стреляют не так интенсивно. Наш завод — консолидирующий фактор в конфликте».
Выбор у жителей Авдеевки невелик. Коксохимический завод — единственное крупное предприятие, где имеются рабочие места, и которое все еще функционирует после двух лет вооруженного конфликта в черте города.
«Как еще нам выжить? Завод — самое важное, что есть в нашем городе. Без него Авдеевка погибнет», — говорит Эдуард Ряполов.
