В заголовках новостей главной темой стала неопределённость, вызванная недавним референдумом Великобритании о выходе из Евросоюза, который ударной волной прокатился по мировым рынкам. Но готовясь к новым политическим испытаниям, мы не должны забывать о проблемах, с которыми столкнулись ранее. И особенно о такой проблеме в сфере мирового здравоохранения, как рост устойчивости к антимикробным препаратам (антимикробная резистентность, сокращённо АМР) вирусов, которые безразличны к экономическим показателям и политической стабильности.
Считается, что в настоящее время около 700 тысяч человек ежегодно гибнут от инфекций, устойчивых к лекарствам. К 2050 году эта цифра может подскочить до 10 миллионов смертей в год, а совокупный ущерб мировому ВВП составит 100 триллионов долларов.
Чтобы избежать этого, Комиссия по АМР, которую я возглавляю, опубликовала в мае стратегию борьбы с подобными инфекциями. В ней содержатся конкретные предложения, касающиеся организации разработки новых антибиотиков, а также повышения эффективности использования уже существующих антибиотиков в медицине и сельском хозяйстве. Среди десяти главных мер, которые мы предложили, четыре являются наиболее важными:
— Начать глобальную кампанию (с учётом индивидуальных особенностей регионов) по повышению осведомлённости населения о проблеме АМР.
— Справиться с неспособностью рынка создавать новые антибиотики путём учреждения единовременных премий для разработчиков за вывод на рынок новых успешных препаратов, одновременно гарантируя глобальную доступность этих лекарств.
— Содействовать инновациям и совершенствовать технологии диагностирования для повышения эффективности использования антибиотиков.
— Установить на уровне стран конкретные цели по снижению числа случаев неоправданного применения антибиотиков в сельском хозяйстве и медицине.
Завершив работу над финальным докладом, Комиссия продолжит заниматься разъяснением необходимости действовать на международном уровне, причём напрямую политическим лидерам. К примеру, в последнее время, пользуясь полномочиями председателя Комиссии, я обсуждал наши рекомендации с участниками Всемирной ассамблеи здравоохранения в Женеве, а также с политиками ООН и США в Нью-Йорке и Вашингтоне.
В этих беседах бросался в глаза рост осведомлённости политиков о рисках, которые связаны с АМР. Всего лишь два года назад тема инфекций, устойчивых к лекарствам, обычно вызвала вопросы такого рода — «А что такое АМР?» или «Почему министр финансов должен заниматься кризисом в медицине?». Немногие понимали масштаб и многогранную природу данной проблемы, а следовательно, и важность всеобъемлющего подхода к её решению. Я сам задавался такими вопросами, когда британский премьер-министр Дэвид Кэмерон впервые попросил меня возглавить Комиссию по АМР.
С тех пор ситуация значительно изменилась. Политики в странах с самыми разными экономическими и политическими системами занялись проблемой АМР, а некоторые страны уже даже начали предпринимать определённые шаги для её решения. Всё это создаёт фундамент для надежд, что 2016 год станет годом, когда будет дан старт реальным переменам.
Но одно дело — надежды, и совсем другое — действия. Встречи на высоком уровне и публичные разговоры об АМР дают правильные сигналы, но они не будут иметь никакого значения, если мы не сумеем превратить нынешний порыв в конкретные дела, причём уже в сентябре — на заседаниях «Большой двадцатки» и ООН. Из последних встреч я могу сделать вывод, что оба заседания, скорее всего, увенчаются достижением соглашений, однако нет гарантий, что эти соглашения будут отвечать масштабам данной проблемы.
На встрече стран «Большой двадцатки» в требуемом соглашении должны быть затронуты вопросы создания глобального механизма по укреплению рынка новых антибиотиков, которые должны быть глобально доступными, в том числе по цене, и использоваться с максимально возможной эффективностью. На заседании ООН целью должно стать превращении мантры «доступность, а не избыточное использование» в реальные дела. Для этого необходимо соглашение о сокращении избыточного применения антибиотиков в сельском хозяйстве, а также о запуске глобальной кампании по повышению осведомлённости о проблеме АМР. Кроме того, критически важно увеличивать финансирование исследований по разработке новых антибиотиков, а также новых технологий диагностирования для борьбы с АМР.
И исключительно важно, чтобы данные соглашения не были беззубыми. Каждая страна должна поставить перед собой индивидуальные цели, соответствующие её конкретным обстоятельствам и нуждам, однако при этом должны быть установлены общие требования, гарантирующие, что каждый поднимает свой вес. Для начала, меры по борьбе с АМР следует включить в состав более широких стратегий экономического развития, в том числе в программы по достижению «Целей устойчивого развития» ООН.
Более того, достигнутый прогресс надо измерять. И не только для обеспечения ответственности политиков, компаний и систем здравоохранения, но и для того, чтобы одни могли копировать успехи других. В этой связи нам может понадобиться новая система индикаторов для расчёта последствий АМР. Это звучит, как технический вопрос (а он такой и есть), однако ведущие учёные, специалисты по АМР, полагают, что согласование единых индикаторов для этих измерений позволит изменить подход конкретных стран к постановке своих целей в этой сфере, а также облегчит процесс измерения того прогресса, который им предстоит достигнуть в ближайшие годы.
Наконец, для учёта изменений политических приоритетов и персоналий нам нужен постоянный омбудсмен, ответственный за борьбу с АМР. Например, можно было бы назначить представителя ООН по проблеме АМР, который бы занимался международной агитацией за внимание к этому вопросу и подталкивал страны миры стремиться к выполнению поставленных целей. Без постоянных напоминаний о необходимости борьбы с АМР, не говоря уже об обеспечении прозрачности в отслеживании достигнутого прогресса, мир легко может отвлечься от данной цели и упустить быстро закрывающееся окно возможностей для тех перемен, которые нужны, чтобы остановить распространение инфекций, устойчивых к лекарствам.
За последнюю пару лет правительства, компании и международные организации сделали важные шаги на пути к преодолению угрозы АМР. Однако по-настоящему трудные решения предстоит принять сейчас. Если мы хотим предотвратить ту «замедленную автокатастрофу», которую может вызвать рост сопротивляемости вирусов к антибиотикам, наши руководители должны совершить сейчас «манёвр уклонения». Мы знаем, что нам надо делать; и теперь надо это сделать.
