Франция оказалась на линии огня. Из 16 террористических актов, осуществленных в этом году в западных странах, пять произошли там, в том числе, самый страшный — удар одиночки в Ницце, унесший жизни как минимум 84 человек.
За неделю до теракта сформированная французским парламентом комиссия предложила свою версию причин такого положения дел во Франции, изложив их в увесистом докладе. Кроме объективных угроз, с которыми сталкивается страна из-за своего колониального прошлого и неспособности интегрировать иммигрантов из Северной Африки, Франция также страдает от слабой полицейской охраны общественного порядка.
«Все французские граждане, участвовавшие в террористических нападениях на территории страны в 2015 году, в том или ином качестве были известны правоохранительным, пенитенциарным и разведывательным ведомствам, — говорится в докладе. — Все они состояли на учете, за ними наблюдали, их прослушивали и лишали свободы в тот период, когда они из обычных правонарушителей превращались в радикальных экстремистов».
Как и в случае со стрелком из Орландо Омаром Матином, французские службы безопасности вели наблюдение за некоторыми террористами, которые в 2015 году участвовали в самых страшных терактах, скажем, за братьями Куаши, которые расстреляли сотрудников редакции сатирического издания Charlie Hebdo. Они не взяли под наблюдение Амеди Кулибали, который захватил заложников в Париже сразу после этой атаки. Сами Амимур, который в ноябре прошлого года расстрелял зрителей на концерте во французской столице, был в Сирии, его допрашивали, за ним установили административный надзор. Но когда он несколько недель подряд не ходил отмечаться в полицейский участок, никаких мер предпринято не было. А из-за отсутствия взаимодействия между полицией и спецслужбами за ним никто не следил. Второй стрелок в театре «Батаклан» Омар Мостефаи был опасным радикалом, о чем французским властям сообщили турецкие спецслужбы. Но за ним тоже не было никакой слежки.
Этот список можно продолжать. Нельзя сказать, что французским органам безопасности не хватает ресурсов, чтобы наблюдать за подозреваемыми в террористической деятельности. Согласно докладу парламентской комиссии, в 2015 году французским спецслужбам была выделена квота на перехват переговоров и переписки 2 700 человек, однако в реальности ничего близкого к этой цифре не было.
С начала 2015 года французские правоохранительные органы предотвратили девять терактов, главным образом, наблюдая за известными подозреваемыми, сочувствующими ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в России, — прим. перев.). Но очень многих они просто упустили из виду. Французская правоохранительная бюрократия постоянно находится в состоянии реформирования, однако ее службы очень часто работают в отрыве друг от друга. Например, очень слабо налажено сотрудничество между жандармерией, работающей в сельской местности Франции, и контрразведкой. Многие будущие террористы становятся радикалами во французских тюрьмах, однако в «тюремной разведке», которая должна отслеживать эти действия среди 68 000 заключенных и 235 000 условно-досрочно освобожденных, работает всего 114 человек.
Согласно имеющимся данным, 60% французских заключенных — мусульмане. Но в целом доля мусульман в населении Франции составляет лишь восемь процентов. У Франции есть хорошо всем известная проблема: интеграция мусульманской общины. В ней очень высокий уровень безработицы, она сосредоточена в гетто на окраинах крупных городов, которые являются рассадниками всевозможной преступности, от розничной торговли наркотиками до терроризма. Молодежь с судимостями — это отличный материал для радикализации: у нее появляется цель, за которую надо бороться. Тем не менее, у французского правительства фактически отсутствует система слежения за тем, как данная группа риска принимает радикальный ислам.
Именно так французские правоохранительные органы упустили из виду 31-летнего жителя Ниццы тунисского происхождения, который в четверг начал давить людей на Английской набережной, сев за руль арендованного тяжелого грузовика. Как и другие французские террористы до него, он был известен полиции как человек, совершавший мелкие акты насилия. Однако никто и никогда не проверял его на склонность к терроризму и связи с ним. Парламентская комиссия выдвинула 40 предложений, направленных на расширение возможностей Франции по борьбе с терроризмом. Это и самые простые меры типа более частых занятий в тире с полицейскими (стреляй они лучше, водитель грузовика в Ницце не смог бы так долго ехать и давить людей), и меры более сложные, например, усиление тюремной разведывательной службы и налаживание более тесного взаимодействия в процессе контртеррористической деятельности.
Это не устранит проблемы, лежащие в основе французских терактов, и заключающиеся во враждебности между мусульманским сообществом и остальной частью Франции, а также в глобализации террора, из-за которой Франция становится удобной мишенью в силу языкового и культурного наследия, оставленного ею в своих бывших колониях. «Мы должны прекратить делить людей на французов и жителей Франции из других стран. Думать надо в целом о франкофонах, — заявил комиссии глава французской контрразведки Патрик Кальвар (Patrick Calvar). — На территорию нашей страны могут попасть тысячи тунисцев, тысячи марокканцев и тысячи алжирцев».
Однако эти проблемы не имеют простого решения. При нашей жизни они вряд ли будут разрешены, так как назревали они десятилетиями. Все, что может сделать Франция в ближайшей перспективе, это усовершенствовать работу полиции, сделать ее более эффективной и рациональной, и исключить возможность исчезновения сигналов о подготовке терактов в бюрократической паутине.
Французское правительство понимает это и получает разумные советы, но пока вертятся бюрократические шестеренки, и реформируются крупные структуры, через правоохранительную сеть будут и дальше проскальзывать все новые террористы.
Содержание статьи может не отражать точку зрения редакции, компании Bloomberg LP и ее собственников.
