Кажется, что глобализация — эта неодолимая сила, которая неизбежно и неумолимо делает Землю плоской, — переходит в отступление. Темпы роста торговли так и не дошли до предкризисного уровня 2008 года. Дональд Трамп в ходе своей предвыборной кампании вовсю эксплуатирует страх перед свободной торговлей и иммиграцией. Экономические проблемы США, возвестил он в своей июньской речи, «являются следствием действий руководства, которое преклоняется перед глобализацией и отказывается от американизма». А затем случился Брексит, ставший худшей неудачей для Европейского Союза — этого самого амбициозного эксперимента с глобализацией. Финансист Билл Гросс (Bill Gross) заявил, что Брексит знаменует собой «конец глобализации в известном нам виде».
В определенном смысле Гросс прав. Богатый Запад запустил проект глобализации, исходя из того, что связанные воедино узами торговли, денег и культуры страны вряд ли станут уничтожать друг друга. Но теперь американцы и европейцы, считающие себя пострадавшими от причиненных глобализацией крупных перемен, хотят развернуть ее вспять. Об изоляционизме сегодня заговорили как о независимости.
Но тот, кто считает глобализацию умершей, неверно понимает происходящее. Да, очаги сопротивления существуют, однако значительная часть нашего мира укрепляет связи между странами, компаниями и обществами. Глобализация не отступает, она углубляется и расширяется — хотят того или нет разгневанные сторонники Трампа и проголосовавшие за Брексит британские избиратели.
Эта новая и пожалуй еще более захватывающая фаза глобализации бросает серьезный вызов политическим руководителям, особенно в США и Европе. Когда страдающий от безработицы и отсутствия роста доходов рабочий класс выступает против свободного перемещения денег, товаров и людей, его избранные политики сталкиваются с мощным давлением и требованиями отделиться от все более взаимосвязанного мира. Но поступая таким образом, они могут отдать незападным конкурентам те потенциальные преимущества, которые создают такие новые связи. Судьба целых стран и народов может зависеть от того, поддержат они глобализацию или нет.
Так было на протяжении десятилетий. Первый круг глобализации в целом был перемещением от Запада ко всем остальными. Когда стимулируемые глобальной экономической системой под руководством США открытый обмен и новые технологии создали условия для занятий бизнесом в международном масштабе, финансы и заводы начали переезжать из самых богатых стран в самые бедные. Вместе с ними туда пришли западные доктрины (от капитализма до протестантства) и западная культура (от ресторанов McDonald’s до Микки Мауса). Те страны, которые воспользовались новыми преимуществами (Китай, Япония, Южная Корея и конечно США), собрали богатый урожай. В развивающихся странах в беспрецедентных масштабах снизилась бедность, а передовые страны еще больше увеличили экономическую эффективность. А те страны, которые не участвовали в этих процессах (Россия, основная часть Ближнего Востока и Африка), до сих пор пытаются восстановить утраченные позиции.
Успех первой фазы глобализации породил вторую фазу, которая продвигается во всех направлениях. Развивающиеся экономики укрепляют связи между собой, а Китай, Индия и прочие страны увеличивают свое благосостояние, укрепляют свой авторитет и становятся более уверенными в себе. По оценкам Всемирной торговой организации, в 2014 году 52% экспорта из развивающихся стран пошло в другие развивающиеся страны. В 1995 году этот показатель был равен 38%. Объем торговли между Китаем и Индией в 1997 году составлял 1,7 миллиарда долларов. К 2014 году он вырос многократно — до 72 миллиардов. Всего за четыре года общий объем товарооборота между Индией и Африкой увеличился на 60 с лишним процентов, составив в 2014-2015 финансовом году почти 48 миллиардов долларов.
Большинство стран мира продолжает поддерживать свободную торговлю, хотя Трамп высмеивает Североамериканское соглашение о свободной торговле NAFTA, называя его катастрофой, а из-за Брексита вторая экономика Европы отделяется от интегрированного рынка этого континента. Китай настаивает на создании пан-азиатской зоны свободной торговли; состоящая из 10 членов Ассоциация стран Юго-Восточной Азии формирует общий рынок; а африканские страны начали переговоры об открытии континентальной зоны свободной торговли.
Сегодня глобализация вовлекает и те страны, которые раньше стояли в стороне. Производители тканей и одежды из Бангладеш, Китая и Турции в прошлом году инвестировали 2,2 миллиарда долларов в Эфиопию, чтобы открыть там фабрики, которые станут заниматься экспортом в США и Европу. Филиппины, долгое время проявлявшее вялость и медлительность в своем регионе с его тесно связанными экономиками, стали крупным хабом для центров обработки звонков.
Для поддержки этих тенденций создаются новые институты. В июне Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, созданный по образу и подобию Всемирного банка при поддержке Китая, утвердил четыре первых кредита на общую сумму 509 миллионов долларов, которые предназначены для реализации проектов в Бангладеш, Индонезии, Пакистане и Таджикистане. Двумя месяцами ранее учрежденный Бразилией, Россией, Индией, Китаем и ЮАР Новый банк развития со штаб-квартирой в Шанхае объявил о выделении первых кредитов. Их общая сумма составит 811 миллионов долларов, и эти средства пойдут на проекты возобновляемой энергии в странах БРИКС за исключением России.
Компании из развивающихся стран также становятся все более важными инвесторами. По данным Американского института предпринимательства (American Enterprise Institute), китайские компании в 2015 году инвестировали по всему миру 111 миллиардов долларов, то есть, в 10 с лишним раз больше, чем в 2005 году. Общая сумма зарубежных капиталовложений индийских компаний в 2015 году составила 139 миллиардов долларов, и это 43-процентный рост за пять лет. Этот показатель у Индии выше, чем сумма иностранных инвестиций в Индии. Во время июньского визита в Китай российский президент Владимир Путин сказал, что две страны совместно осуществляют инвестиционные проекты на 50 миллиардов долларов.
Усиливающаяся антипатия к иммигрантам тоже не в силах удержать людей дома. По оценкам Всемирного банка, в прошлом году количество мигрантов в мире возросло до рекордного показателя 251 миллион человек. В 2013 году более 38% таких мигрантов переехали из одной развивающейся страны в другую, а в развитые в экономическом отношении страны 34%.
Конечно, новая волна глобализации может столкнуться со своими собственными неудачами типа Брексита. Торговлю между развивающимися экономиками не обошло стороной глобальное снижение темпов развития. Согласно оценкам ВТО, рост экспорта среди развивающихся экономик в 2014 году снизился до 1,3%, хотя четырьмя годами ранее он составлял около 33%. В некоторых случаях связи между странами крепнут меньше, чем кажется. Несмотря на дружбу на высоком уровне между Китаем и Россией, из-за устойчивого взаимного недоверия многие их обещания о сотрудничестве так и остались обещаниями. А те политики и руководители, которые вознамерились развернуть глобализацию вспять, могут помешать прогрессу всех. Протекционизм Трампа в случае его реализации может вызвать ответные меры, что затормозит общемировой рост. В Европе канцлер Германии Ангела Меркель довольно жестко высказывается о Брексите, заявляя, что не позволит Британии привередничать в выборе того, что она хочет и чего не хочет от членства в ЕС. Предстоящий выход этой страны из ЕС может замедлить рост не только в Европе, но и во всем мире.
Однако враги глобализации не сумеют ее остановить. В мире слишком много стран, которые видят свое будущее как часть чего-то большего. Индия долгое время проявляла сомнения, не желая участвовать в глобализации. Но после либерализации в июне инвестиционных правил канцелярия премьер-министра Нарендры Моди сообщила, что в Индии «самая открытая в мире экономика для прямых иностранных инвестиций». В соседней Мьянме военные правители согласились на демократические реформы, осознав, что их бедная страна не должна больше оставаться в изоляции. Они надеются получить выгоды от тех благоприятных возможностей, которые дает новый этап глобализации — от новых источников роста, финансов и прибылей, от новых источников информации и инноваций, от новых работодателей и потребителей, а также от идей, которые пускают ростки в формирующейся новой глобальной культуре.
Те, кто говорит, что в их проблемах виновата глобализация, полагают, что им лучше наблюдать за происходящим со стороны. Трамп со своими сторонниками считает, что возведя стены в прямом и переносном смысле, они защитят американские рабочие места и предприятия от несправедливой глобальной экономики. Однако предварительные данные свидетельствуют, что все как раз наоборот. Резкое падение фунта после Брексита это показатель уверенности инвесторов в том, что Британия вне интегрированной Европы будет менее конкурентоспособной, чем в ее составе. Банкиры и политики в Париже и Франкфурте полны желания воспользоваться Брекситом, чтобы отнять у Лондона значительную часть финансового бизнеса.
Вместо того, чтобы потворствовать силам изоляционизма, политикам лучше напрямую взяться за решение своих вполне реальных проблем. Переезжающим из-за свободной торговли рабочим нужна более интенсивная подготовка к новой работе. Высшее образование должно стать дешевле, а профессионально-техническое образование доступнее. Если дать рабочим больше полномочий в вопросах корпоративного управления, появится больше справедливости в распределении доходов, которые глобализация дает крупному бизнесу. Поскольку Земля становится все более плоской, противники этих неотвратимых и неизбежных перемен должны помнить о преимуществах глобализации.
