Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В событиях были все признаки успешного переворота. Военные захватили дороги и мосты. Блокировали аэропорт Стамбула им. Ататюрка — третий воздушный терминал в Европе по пассажирообороту. Взяли под контроль средства связи. Заговорщики даже передали сообщение о том, что теперь они контролируют страну. Военные самолеты бомбили правительственные объекты. Что у заговорщиков пошло не так?
Поздно вечером 15 июля, когда многие турки готовились к предстоящим выходным, группировка высокопоставленных турецких военных предприняла попытку государственного переворота. Однако теперь, менее чем через сутки, уже ясно, что правительство восстановило контроль над страной.
В событиях были все признаки успешного переворота. Военные захватили дороги и мосты. Войска блокировали аэропорт Стамбула имени Ататюрка — третий воздушный терминал в Европе по пассажирообороту. Военные даже взяли под контроль средства связи, захватив ряд СМИ, в том числе и государственную телекомпанию TRT, а также телекоммуникационную компанию Turk Telecom. Заговорщики даже передали сообщение о том, что теперь они контролируют страну. В небе был слышен шум двигателей военных самолетов, бомбивших правительственные объекты.
Напрашивается вопрос: что у заговорщиков пошло не так? Почему, в отличие от трех предыдущих переворотов 1960, 1971 и 1980 годов (и «постмодернистского» переворота 1997 года, когда премьер-министру в недвусмысленных выражениях дали понять, что пора уходить), организаторы путча июля 2016 года не смогли добиться осуществления своих планов?
После усиления роли Партии справедливости и развития (ПСР) президента Реджепа Тайипа Эрдогана власть военных была подорвана. Опасаясь заговоров с целью совершения государственного переворота, ПСР стремилась ослабить власть армии. Особенно активно это происходило после 2007 года — и вплоть до 2013 года — когда в отношении предполагаемых заговорщиков среди военных проводились аресты, что впоследствии привело к делу «Эргенекон» и судебному разбирательству (в связи с военным переворотом) «Байлоз». Хотя приговоры потом были отменены, эти судебные преследования нанесли военным серьезный моральный урон и даже деморализовали их.
Но «Эргенекон» и «Байлоз» стали не только судебными делами, связанными с предположительными заговорами против руководства ПСР — они также свидетельствовали о глубоком расколе в рядах военных. Как следует из мемуаров ведущих кадровых военных и из просочившихся в прессу документов, младшие офицеры создали группировки и внутренние круги, выступавшие против высшего командования вооруженных сил, поскольку были возмущены тем, что ведущие генералы, похоже, были не в состоянии помешать росту влияния ПСР, которая, по мнению некоторых, придерживается исламского антисветского курса.
Многолетние реформы, проводившиеся с 2001 года и ориентированные на Европейский Союз, также способствовали серьезному ослаблению роли вооруженных сил в турецком обществе. Военные некогда оказывали влияние на внешнюю политику страны через Совет национальной безопасности. Однако влияние военных на эту структуру было ослаблено гражданскими политиками, которые были представлены в ней в большем количестве и оказывали больше влияния на ее решения. Вскоре военные почувствовали, что теряют контроль и над другими гражданскими государственными органами — такими как Совет по высшему образованию и Высший совет по радио и телевидению.
По мере того, как военные теряли контроль над государственными институтами, контроль этот переходил в руки ПСР и Эрдогана. Они очистили гражданские службы от своих врагов — как секуляристов, так и тех, кого считали представителями движения Гюлена — последователями проповедника Фетхуллаха Гюлена, проживающего в США в добровольном изгнании. Такая же чистка проводилось и в полиции, и в судебной системе. Эти репрессии усилились после протестов в парке Гези в 2013 году и после того, как в прессу просочились видеоматериалы, якобы, указывающие на коррупцию среди политиков ПСР. Иными словами, правящая партия утвердила свою власть над государством. Объектом этих действий стали также и СМИ, причем в такой степени, что почти каждое средство массовой информации, за некоторыми исключениями, придерживается проправительственного курса.
Попытка переворота в пятницу вечером была предпринята группой военнослужащих, состоявшей из пяти генералов и 25 полковников. И хотя им удалось задействовать несколько самолетов и вертолетов, а также захватить такие ключевые объекты, как аэропорт, мосты и СМИ, их было мало. В захвате одного из мостов через Босфор в Стамбуле участвовало лишь около 50 военнослужащих. Захват аэропорта и телекоммуникационной компании Turk Telecom осуществляло лишь несколько десятков военнослужащих. Иными словами, захват стратегических объектов был скорее эффектным зрелищем, нежели реальным действием. Организаторы переворота, предположительно, надеялись на бурное проявление общественной поддержки. Но получилось совсем наоборот. Все оппозиционные партии осудили попытку переворота. Эрдогану удалось обратиться к общественности с помощью СМИ (сначала через FaceTime и затем по системе громкой связи) и сплотить массы. Мечети обратились с призывом к молитве, в результате чего люди выступили против присутствия военных, а силы полиции напали на военных при поддержке тысяч протестующих. Через несколько часов все было кончено.
Еще до этой последней попытки переворота роль вооруженных сил уже была ослаблена. И последние события стали для военных лебединой песней. В ближайшие недели и в последующие месяцы в вооруженных силах будет проведена кадровая чистка — аресты, суды и новые назначения. Некоторым из военнослужащих будут предъявлены обвинения в государственной измене. Теперь армия лишилась своего влияния в турецкой политике.
Но «Эргенекон» и «Байлоз» стали не только судебными делами, связанными с предположительными заговорами против руководства ПСР — они также свидетельствовали о глубоком расколе в рядах военных. Как следует из мемуаров ведущих кадровых военных и из просочившихся в прессу документов, младшие офицеры создали группировки и внутренние круги, выступавшие против высшего командования вооруженных сил, поскольку были возмущены тем, что ведущие генералы, похоже, были не в состоянии помешать росту влияния ПСР, которая, по мнению некоторых, придерживается исламского антисветского курса.
Многолетние реформы, проводившиеся с 2001 года и ориентированные на Европейский Союз, также способствовали серьезному ослаблению роли вооруженных сил в турецком обществе. Военные некогда оказывали влияние на внешнюю политику страны через Совет национальной безопасности. Однако влияние военных на эту структуру было ослаблено гражданскими политиками, которые были представлены в ней в большем количестве и оказывали больше влияния на ее решения. Вскоре военные почувствовали, что теряют контроль и над другими гражданскими государственными органами — такими как Совет по высшему образованию и Высший совет по радио и телевидению.
По мере того, как военные теряли контроль над государственными институтами, контроль этот переходил в руки ПСР и Эрдогана. Они очистили гражданские службы от своих врагов — как секуляристов, так и тех, кого считали представителями движения Гюлена — последователями проповедника Фетхуллаха Гюлена, проживающего в США в добровольном изгнании. Такая же чистка проводилось и в полиции, и в судебной системе. Эти репрессии усилились после протестов в парке Гези в 2013 году и после того, как в прессу просочились видеоматериалы, якобы, указывающие на коррупцию среди политиков ПСР. Иными словами, правящая партия утвердила свою власть над государством. Объектом этих действий стали также и СМИ, причем в такой степени, что почти каждое средство массовой информации, за некоторыми исключениями, придерживается проправительственного курса.
Попытка переворота в пятницу вечером была предпринята группой военнослужащих, состоявшей из пяти генералов и 25 полковников. И хотя им удалось задействовать несколько самолетов и вертолетов, а также захватить такие ключевые объекты, как аэропорт, мосты и СМИ, их было мало. В захвате одного из мостов через Босфор в Стамбуле участвовало лишь около 50 военнослужащих. Захват аэропорта и телекоммуникационной компании Turk Telecom осуществляло лишь несколько десятков военнослужащих. Иными словами, захват стратегических объектов был скорее эффектным зрелищем, нежели реальным действием. Организаторы переворота, предположительно, надеялись на бурное проявление общественной поддержки. Но получилось совсем наоборот. Все оппозиционные партии осудили попытку переворота. Эрдогану удалось обратиться к общественности с помощью СМИ (сначала через FaceTime и затем по системе громкой связи) и сплотить массы. Мечети обратились с призывом к молитве, в результате чего люди выступили против присутствия военных, а силы полиции напали на военных при поддержке тысяч протестующих. Через несколько часов все было кончено.
Еще до этой последней попытки переворота роль вооруженных сил уже была ослаблена. И последние события стали для военных лебединой песней. В ближайшие недели и в последующие месяцы в вооруженных силах будет проведена кадровая чистка — аресты, суды и новые назначения. Некоторым из военнослужащих будут предъявлены обвинения в государственной измене. Теперь армия лишилась своего влияния в турецкой политике.
