Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В Германии деятельность Change.org стала предметом расследования уполномоченного по защите личных данных. Журнал Espresso получил сведения о расценках компании (от 1,5 евро до 85 центов) и связался с некоторыми ее клиентами. Услышав в некоторых случаях утвердительные ответы, мы провели расследование о том, как устроен бизнес платформы онлайн-петиций, получающий крайне уязвимые данные.
Журнал Espresso получил сведения о расценках компании (от 1,5 евро до 85 центов) и связался с некоторыми ее клиентами. Услышав смущенные и в некоторых случаях утвердительные ответы, мы провели расследование о том, как устроен бизнес платформы онлайн-петиций, получающий крайне уязвимые данные, например, о политических предпочтениях. В Германии деятельность Change.org стала предметом расследования уполномоченного по защите личных данных.
Этот ресурс назвали «Гуглом современной политики». Change.org, популярная платформа для запуска петиций социально-политической тематики, — это гигант, состоящий из 150 миллионов пользователей во всем мире, количество которых вырастает на миллион каждую неделю. По одному только Брекситу появилось 400 петиций. В Италии, где Change.org появился четыре года назад, количество пользователей достигло 5 миллионов. От петиции Иларии Кукки с требованием принятия закона о пытках, которая на сегодня собрала 232 тысячи подписей, до петиции о проведении конституционного референдума. Поднимите руку, если вы ни разу не подписывали петиции на Change.org в надежде оказать давление на ту или иную инстанцию, чтобы что-то изменить. В XXI веке демократическое участие неизбежно переходит на онлайн-платформы. При этом примеров изменений, произошедших благодаря этим петициям в реальности, — хоть отбавляй.
Это проще простого: любой может составить петицию, любой может ее подписать. Проблема в следующем: сколько людей отдают себе отчет в том, что персональные данные, которые они доверяют другим, подписывая так называемые спонсируемые петиции (те, которые инициируют пользователи, вносящие плату за их продвижение), будут использоваться для составления их профиля и продаж? Это ключевой вопрос, потому что речь идет об очень уязвимых данных, связанных с политическими и общественными взглядами.
Журнал Espresso приводит расценки, предлагаемые Change.org тем, кто запускает платные кампании: от неправительственных организаций до политических партий, которые, заплатив, получают электронные адреса пользователей. Расценки — от полутора евро за каждый адрес, если клиент приобретает меньше 10 тысяч подписей, до 85 центов за количество подписей, превышающее 500 тысяч. Наше издание спросило у некоторых неправительственных организаций — клиентов Change.org, действительно ли они покупают адреса электронной почты своих подписантов. Некоторые отвечали слишком уклончиво, чтобы не вызывать дальнейших расспросов, другие (например, Oxfam) открыто это признали.
Многие считают Change.org прогрессивной по духу организацией, целью которой не является получение прибыли. В действительности это социальное ориентированное предприятие «Change.org Inc.», созданное в Делавере, фискальном раю США. Штаб-квартира предприятия расположена в Сан-Франциско, в сердце Кремниевой долины, где информация — это нефть. Действительно, ресурс позволяет всем бесплатно распространять петиции, выполняя общественную задачу и предоставляя право голоса самому последнему бездомному, но зарабатывая при этом на спонсируемых кампаниях, оплачиваемых клиентом за возможность связи с наиболее вероятными подписантами, которые могут участвовать в кампаниях по сбору средств. Откуда Change.org может это знать? Каждый раз, когда мы подписываем какое-либо требование, ресурс собирает о нас информацию, создает наш профиль. Как нам объяснил американский журнал Wired, «если вы подписали петицию о защите прав животных, компания знает: вероятность того, что вы подпишете петицию в сфере правосудия — в 2,29 раза больше. Если вы подпишете петицию в сфере правосудия — вероятность подписания петиции по экономике возрастает в 6,3 раза, в защиту прав мигрантов — в 4,4 раза, в сфере образования — в 4 раза».
Тот, кто подписывает петицию, должен сперва внимательно прочитать правила обработки личных данных. Но сколько человек это делают и сколько из них всецело понимают, что достаточно оставить под спонсируемой петицией галочку в пункте «Держите меня в курсе этой петиции», чтобы ее авторы получили от Change.org оплаченный электронный адрес подписанта? Правду о продаже электронных адресов подтверждает не только полученный нами прайс-лист, но и Oxfam, одна из немногих некоммерческих организаций, согласившихся ответить на наши вопросы совершенно открыто: «Только после того как подписанты выразили желание оказывать поддержку Oxfam, мы должны заплатить Change.org за их контактные данные», — объясняют нам в организации.
На наш вопрос, что же в точности значит фраза «подписанты выразили желание оказывать поддержку Oxfam», организация отвечает, указывая на окошко, всплывающее, когда подписывающий петицию просит держать его в курсе.
Change.org не опровергла в разговоре Espresso указанные расценки, напротив, подтвердив, что «они варьируются в зависимости от клиента и от объема покупки», как нам объяснил Джон Ковентри, директор Change.org по связям с общественностью, уточнив, что как только подписывающий петицию ставит в окошке отметку, «его электронный адрес доставляется организации [распространившей петицию — примечание редакции журнала]. Ковентри убежден, что «значительное большинство людей, выбирающих эту опцию, понимают, что будут получать сообщения от организации». Иными словами, подписанты дают свое согласие.
Уже некоторое время Тило Вайхерт, бывший комиссар по защите данных федеральной земли Шлезвиг-Гольштейн, обвиняет компанию Change.org в нарушении немецких законов в сфере защиты личных данных. Нашему изданию Вайхерт рассказал, что прозрачность Change.org оставляет желать лучшего: «Компания не предоставляет достоверной информации о том, как обрабатываются данные», — объясняет он. На наше замечание о том, что человек, подписывающий петицию, принимает правила о личных данных и дает свое информированное согласие на их использование, Тило Вайхерт отвечает: вопрос о согласии в любом случае не решает эту проблему, компания не может апеллировать к факту получения согласия от пользователя. Иными словами, не существует информированного согласия, легализующего нарушение закона.
После свидетельств Тило Вайхерта Комиссия по защите личных данных в Берлине начала расследование деятельности Change.org. Пресс-секретарь Комиссии Аня-Мария Гарден подтвердила нам, что оно еще продолжается. В апреле организация Digitalcourage, проводящая в Германии вручение премии Большого брата («Big Brother Award»), присудила эту антипремию именно Change.org. «Компания позиционирует себя аналогом того, чем Amazon стал для книг. Она стремится стать самой обширной платформой для всех политических кампаний», — рассказывает нам Рена Тангенс из Digitalcourage. Она разъясняет, какое упорство проявила Change.org в вопросе претензий Вайхерта, который, к примеру, в ноябре прошлого года обратил внимание компании, что соглашение Safe Harbour потеряло свою силу (а Change.org ссылается на него в своих правилах о личных данных) и было объявлено Европейским судом недействительным после данных, опубликованных Эдвардом Сноуденом. «Такая компания [Change.org — редакция журнала], — говорит Тангенс, — должна была бы ввести какие-то изменения в связи с этим замечанием».
Эксперт Digitalcourage добавляет, что в Германии существуют другие платформы, помимо Change.org, например, Campact. de. «Они не идеальны, — добавляет она. — Мы высказывали свою критику и в их отношении тоже, однако они проявили готовность к диалогу и сообщили о возможности ввести изменения». Очевидно, конкурентам Change.org нелегко соревноваться с гигантом такого масштаба, и для тех, кто отказывается торговать данными, эта миссия становится почти непосильной. Как они смогут выжить на рынке, если не будут продавать единственное имеющееся у них золото — данные?
По мнению Рены Тангенс, цель Change.org — стать Amazon в сфере общественных и политических петиций — отдалила компанию от первоначальной прогрессивной идеи и вынудила ее привлекать клиентов при помощи спорных инициатив. На этой платформе можно обнаружить петиции, требующие разрешить ношение оружия на следующем Съезде республиканцев 18 июля в США. Есть те, кто обвиняет Change.org в «астротерфинге», практике по запуску политических инициатив при сокрытии тех, кто стоит за ними, чтобы создавалось впечатление, будто инициатива зародилась снизу. В разговоре с Espresso и Вайхерт, и Тангенс подчеркивают: «Проблема состоит в том, что они собирают действительно уязвимые данные, а Change.org расположена в США». Таким образом, эта информация попадает под надзор правительственных органов США, от Агентства национальной безопасности до ЦРУ, как подтверждает досье Сноудена.
Но именно Рена Тангенс и Тило Вайхерт, критикующие действия Change.org, отмечают, что важно не выплеснуть с грязной водой и ребенка, потому что их цель — не уничтожить подобные платформы: «Я считаю, что для демократии важно их существование, — говорит нам Тило Вайхерт. — Но они должны защищать личные данные».
Журнал Espresso приводит расценки, предлагаемые Change.org тем, кто запускает платные кампании: от неправительственных организаций до политических партий, которые, заплатив, получают электронные адреса пользователей. Расценки — от полутора евро за каждый адрес, если клиент приобретает меньше 10 тысяч подписей, до 85 центов за количество подписей, превышающее 500 тысяч. Наше издание спросило у некоторых неправительственных организаций — клиентов Change.org, действительно ли они покупают адреса электронной почты своих подписантов. Некоторые отвечали слишком уклончиво, чтобы не вызывать дальнейших расспросов, другие (например, Oxfam) открыто это признали.
Многие считают Change.org прогрессивной по духу организацией, целью которой не является получение прибыли. В действительности это социальное ориентированное предприятие «Change.org Inc.», созданное в Делавере, фискальном раю США. Штаб-квартира предприятия расположена в Сан-Франциско, в сердце Кремниевой долины, где информация — это нефть. Действительно, ресурс позволяет всем бесплатно распространять петиции, выполняя общественную задачу и предоставляя право голоса самому последнему бездомному, но зарабатывая при этом на спонсируемых кампаниях, оплачиваемых клиентом за возможность связи с наиболее вероятными подписантами, которые могут участвовать в кампаниях по сбору средств. Откуда Change.org может это знать? Каждый раз, когда мы подписываем какое-либо требование, ресурс собирает о нас информацию, создает наш профиль. Как нам объяснил американский журнал Wired, «если вы подписали петицию о защите прав животных, компания знает: вероятность того, что вы подпишете петицию в сфере правосудия — в 2,29 раза больше. Если вы подпишете петицию в сфере правосудия — вероятность подписания петиции по экономике возрастает в 6,3 раза, в защиту прав мигрантов — в 4,4 раза, в сфере образования — в 4 раза».
Тот, кто подписывает петицию, должен сперва внимательно прочитать правила обработки личных данных. Но сколько человек это делают и сколько из них всецело понимают, что достаточно оставить под спонсируемой петицией галочку в пункте «Держите меня в курсе этой петиции», чтобы ее авторы получили от Change.org оплаченный электронный адрес подписанта? Правду о продаже электронных адресов подтверждает не только полученный нами прайс-лист, но и Oxfam, одна из немногих некоммерческих организаций, согласившихся ответить на наши вопросы совершенно открыто: «Только после того как подписанты выразили желание оказывать поддержку Oxfam, мы должны заплатить Change.org за их контактные данные», — объясняют нам в организации.
На наш вопрос, что же в точности значит фраза «подписанты выразили желание оказывать поддержку Oxfam», организация отвечает, указывая на окошко, всплывающее, когда подписывающий петицию просит держать его в курсе.
Change.org не опровергла в разговоре Espresso указанные расценки, напротив, подтвердив, что «они варьируются в зависимости от клиента и от объема покупки», как нам объяснил Джон Ковентри, директор Change.org по связям с общественностью, уточнив, что как только подписывающий петицию ставит в окошке отметку, «его электронный адрес доставляется организации [распространившей петицию — примечание редакции журнала]. Ковентри убежден, что «значительное большинство людей, выбирающих эту опцию, понимают, что будут получать сообщения от организации». Иными словами, подписанты дают свое согласие.
Уже некоторое время Тило Вайхерт, бывший комиссар по защите данных федеральной земли Шлезвиг-Гольштейн, обвиняет компанию Change.org в нарушении немецких законов в сфере защиты личных данных. Нашему изданию Вайхерт рассказал, что прозрачность Change.org оставляет желать лучшего: «Компания не предоставляет достоверной информации о том, как обрабатываются данные», — объясняет он. На наше замечание о том, что человек, подписывающий петицию, принимает правила о личных данных и дает свое информированное согласие на их использование, Тило Вайхерт отвечает: вопрос о согласии в любом случае не решает эту проблему, компания не может апеллировать к факту получения согласия от пользователя. Иными словами, не существует информированного согласия, легализующего нарушение закона.
После свидетельств Тило Вайхерта Комиссия по защите личных данных в Берлине начала расследование деятельности Change.org. Пресс-секретарь Комиссии Аня-Мария Гарден подтвердила нам, что оно еще продолжается. В апреле организация Digitalcourage, проводящая в Германии вручение премии Большого брата («Big Brother Award»), присудила эту антипремию именно Change.org. «Компания позиционирует себя аналогом того, чем Amazon стал для книг. Она стремится стать самой обширной платформой для всех политических кампаний», — рассказывает нам Рена Тангенс из Digitalcourage. Она разъясняет, какое упорство проявила Change.org в вопросе претензий Вайхерта, который, к примеру, в ноябре прошлого года обратил внимание компании, что соглашение Safe Harbour потеряло свою силу (а Change.org ссылается на него в своих правилах о личных данных) и было объявлено Европейским судом недействительным после данных, опубликованных Эдвардом Сноуденом. «Такая компания [Change.org — редакция журнала], — говорит Тангенс, — должна была бы ввести какие-то изменения в связи с этим замечанием».
Эксперт Digitalcourage добавляет, что в Германии существуют другие платформы, помимо Change.org, например, Campact. de. «Они не идеальны, — добавляет она. — Мы высказывали свою критику и в их отношении тоже, однако они проявили готовность к диалогу и сообщили о возможности ввести изменения». Очевидно, конкурентам Change.org нелегко соревноваться с гигантом такого масштаба, и для тех, кто отказывается торговать данными, эта миссия становится почти непосильной. Как они смогут выжить на рынке, если не будут продавать единственное имеющееся у них золото — данные?
По мнению Рены Тангенс, цель Change.org — стать Amazon в сфере общественных и политических петиций — отдалила компанию от первоначальной прогрессивной идеи и вынудила ее привлекать клиентов при помощи спорных инициатив. На этой платформе можно обнаружить петиции, требующие разрешить ношение оружия на следующем Съезде республиканцев 18 июля в США. Есть те, кто обвиняет Change.org в «астротерфинге», практике по запуску политических инициатив при сокрытии тех, кто стоит за ними, чтобы создавалось впечатление, будто инициатива зародилась снизу. В разговоре с Espresso и Вайхерт, и Тангенс подчеркивают: «Проблема состоит в том, что они собирают действительно уязвимые данные, а Change.org расположена в США». Таким образом, эта информация попадает под надзор правительственных органов США, от Агентства национальной безопасности до ЦРУ, как подтверждает досье Сноудена.
Но именно Рена Тангенс и Тило Вайхерт, критикующие действия Change.org, отмечают, что важно не выплеснуть с грязной водой и ребенка, потому что их цель — не уничтожить подобные платформы: «Я считаю, что для демократии важно их существование, — говорит нам Тило Вайхерт. — Но они должны защищать личные данные».
