Неудавшийся путч в ночь с пятницы на субботу вдруг обострил отношения турецкого руководства с западными партнерами. Те высказали неудовольствие по поводу масштабов и, главное, неправового характера репрессий по отношению к заговорщикам и их потенциальным сторонникам. Резко отозвались они по поводу обещаний президента Эрдогана рассмотреть «народный запрос» на возврат к смертной казни. И сильное недоумение возникло у Вашингтона из-за требования выдачи Фетхуллаха Гюлена.
Хотя выступление Белого дома, а затем и остальных лидеров западного мира в поддержку демократически избранного руководства вышло буквально через считанные часы после начала мятежа, оно последовало уже тогда, когда стало ясно, что заговор провалился. Президент и члены правительства не были изолированы, значительная часть армии и почти вся полиция не поддержали переворот, народ вышел на улицы по призыву Эрдогана, окончательно сорвав планы мятежников, так что Запад не рисковал ошибиться и поставить на проигравших. Но проблемы возникли как раз с победителем.
В принципе, достаточно вольное обращение с правами человека в Турции еще со времен Ататюрка никогда не было большим секретом, но европейцам и американцам как-то удавалось не обострять этот щепетильный вопрос, и даже тема вступления Турции в Евросоюз как-то оживилась в последнее время в связи с договором между этой страной и ЕС по поводу беженцев.
В конце концов, какие-то эксцессы можно было списать, а Турция именно к этому и призывала, на тяжелую борьбу с терроризмом в лице курдских боевиков ПКК и джихадистов «Исламского государства».
Понятно нынешнее желание Эрдогана максимально использовать провал заговорщиков против всех своих врагов, даже к заговору не причастных, но стоит ли при этом наживать себе врагов новых, весьма могущественных. Понятно желание представить путч не как традиционное выступление кемалистов против исламистов, как раньше было со всеми предыдущими турецкими переворотами. В конце концов, президент Эрдоган, вернувшись в Стамбул, выступил перед нацией в аэропорту Ататюрка и делал свои заявления под большим портретом «отца всех турок».
Но вернемся к гюленистам. Обвиняя Гюлена в организации переворота, турецкие власти фактически обвиняют США: трудно себе представить, чтобы те не были в курсе подрывной активности проповедника, если бы тот вел ее в Турции из далекой Пенсильвании.
По реакциям главы Госдепа Джона Керри просто чувствовалось, как он сначала несколько опешил в ответ на требование выдать Гюлена и даже попросил убедительных доказательств причастности того к путчу. Когда же последовали новые резкие заявления, а в придачу была приостановлена работа военной базы Инжирлик, Керри выложил козырь.
После встречи с коллегой из ЕС Федерикой Могерини он заявил, что Турции не следует забывать, что у НАТО также имеются высокие требования к демократии. Прозрачней намека не бывает: хотите вылететь из организации, в которой вы с 1952 года, — продолжайте в том же духе. Обида Штатов понятна: они и так делают все, чтобы показать свою лояльность Эрдогану в нынешней непростой ситуации. Несмотря на просьбы о предоставлении политического убежища, американцы выдали турецким властям командующего базой ВВС Инжирлик. Их союзники заворачивают других заговорщиков, пытающихся спастись.
Не мешало бы и турецкой стороне не забывать все те козыри, которые ей дает членство в мощном европейском военно-политическом союзе, особенно с учетом крайне тяжелого собственного военно-политического положения. Громя врагов, Реджепу Эрдогану неплохо бы в азарте не разрушить основы собственного могущества. А оно все же не так безгранично, иначе не было бы никакого мятежа.
