Ветерану Второй мировой войны Дмитрию Петровичу Малому, воевавшему в рядах Красной армии, сейчас 92 года. Едва входишь в его небольшую квартиру в Симферополе — слышится советская музыка, звучит марш «Маршал Жуков». Окончивший консерваторию ветеран до сих пор пишет музыку. Тусклый свет настольной лампы освещает стол, на котором лежат нотные листы. У проигрывателя — множество дисков: «Бессмертный Севастополь», «Марш к юбилею победы», «Фронтовые дороги», «Ода Крыму». Это аранжировки к произведениям Дмитрия Петровича.
Стены в гостиной увешаны благодарственными грамотами, наградами, почетными грамотами. Тикают настенные часы. Дмитрий Петрович с медалями на груди смотрит с картины на стене. Портреты ветеранов — старая советская традиция. С Дмитрием Петровичем мы говорили о том, какие произошли перемены, как живут пенсионеры, и что он думает об аннексии Крыма. Собеседник присаживается, опираясь на висящий на стене ковер. Он не скрывает своей радости в связи с действиями России в Крыму, хорошо оценивает работу российских спецслужб. Он вспоминает день так называемого референдума, непризнанного Западными странами: «Я нарядился, когда пошел голосовать, а, опустив бюллетень в урну, прослезился от радости». Воевать шел без оружия. «Я так понимаю, вы должны сфотографировать меня с медалями?», — спросил Дмитрий Петрович, который знаком с пожеланиями фотографов.
Ветеран медленно пошел в другую комнату, открыл деревянный шкаф и надел пиджак с медалями. Дмитрий Петрович поделился воспоминаниями о войне. Дважды был ранен, воевал на Ленинградском фронте, позже — под Беларусью. Бывший командующий развеотрядом рассказал, что, попав на фронт, жил тяжело, а в первый бой шел даже без оружия. Военные воспоминания Дмитрия Петровича — последовательные и интересные, завораживают, как добротный триллер. Иосифа Сталина он считает хорошим главнокомандующим, не скрывает восхищения. Бывший военный вспоминает и тот день в 1954 году, когда он будучи студентом Московской консерватории, зашел в общежитие и узнал o передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР. «Дима, знаешь ли ты, что Хрущев подарил своей жене Крым?» — сказал ему товарищ. Я подумал: «Как такое может быть?» Дмитрий Петрович родился и вырос в России, но большую часть жизни прожил на украинском полуострове, он с волнением вспоминает тот день 2014 года, когда состоялся непризнанный европейскими странами референдум о присоединении Крыма к России: «Когда я опустил бюллетень в урну, я прослезился от радости». Дмитрий Петрович показал свои награды, рассказал о каждой из них и предложил послушать написанную им музыку. Звучащую музыку он сопровождает мановением руки. В небольшой двухкомнатной квартире на втором этаже — множество книг, изданий и растений. На столе лежит и местная газета «Крымская правда».
Интерьер, как в советское время: ковер на стене, небольшой телевизор, старый холодильник, чайник стоит на газовой плите советского образца. В Крыму, где минимальная пенсия составляет всего 6735 рублей (около 90 евро), Дмитрий Петрович может похвастаться большими доходами: «Сейчас я получаю пенсию и как гражданское лицо, и как ветеран. Всего 51 000 рублей (около 700 евро). Сейчас все хорошо. Нам, ветеранам, очень повезло, нас власть уважает и поддерживает, приезжают журналисты с телевидения». На вопрос, сколько ветеранов сейчас осталось в Крыму, он ответил: «Мы остались вдвоем. «Еще 10 лет назад было 300». Пиджак ветерана, увешанный медалями, весит несколько килограммов. «Медали пришлось приклеивать клеем. Ко мне так часто приезжают журналисты с телевидения, что, когда пристегивал медали, они оставляли дырки в ткани», — рассказал Дмитрий Петрович, который ранее возглавлял Крымский союз ветеранов.
Во время путешествия по Крыму и общения с его жителями, я замечаю, что есть несколько критериев, которыми оценивают качество жизни. Те, кого интересует жизнь в Литве, задают одни и те же вопросы: Какие у вас пенсии по старости? Какие цены на отопление? И сколько стоят те или иные продукты? Сторонники аннексии в первую очередь радуются повышению пенсий в Крыму, не обращая внимание на падение курса российского рубля, на разницу курсов гривны и рубля. Пенсии в Крыму увеличились наполовину. Однако большинство собеседников отмечают, что «завтра они будут еще выше». Ауримас Навис, бывший военный спецсил, работавший в сфере информационных операций и стратегической коммуникации, отметил, что обещание повысить пенсии должно оцениваться в двух плоскостях. Во-первых, надо смотреть на конкретные действия, то есть, кому и на сколько реально подняли пенсии.
«Понятное дело, что приветствуется любая реальная забота о социально уязвимой группе общества, но если речь идет о ветеранах ВМВ, то стоит поинтересоваться, сколько их осталось в живых. В Крыму, как и во всей России, таких ветеранов можно сосчитать на пальцах рук. Значить второй аспект этого намерения, особенно его огласки — пропагандистский. Хотят показать, что правительство России, власти заботятся о ветеранах, а также и обо всех пенсионерах. Простым людям навязывают мнение, что Россия прилагает максимум усилий, чтобы улучшить благосостояние людей, создавая видимость, что сейчас жизнь в российском Крыму будет лучше, чем на Украине», — сказал Навис. По словам специалиста, таким образом демонстрируется, что Россия проводит социально ответственную политику на оккупированных территориях, а между строк посылается весть, что никакой оккупации не было (ведь агрессор и оккупант не улучшал бы благосостояние жителей занятой территории). Более того, акцентируется именно помощь ветеранам ВМВ, снова повторяют множественные попытки переписать историю самой России и историю фашистской Германии, начавшей ВМВ. Та же весть кроется в популярной фразе российских экспертов в сфере пропаганды: «Ветераны Великой Отечественной войны защитили от фашизма не только Россию, но и всю Европу». «Эта старая тактика хорошо известна по работам гения пропаганды Третьего Рейха Геббельса, когда на аннексированных территориях показывали псевдо-документальные фильмы о том, как сытно и роскошно живут люди в Германии, и что такое же светлое будущее ждет всех людей, живущих на захваченных территориях. Реальность же была совсем иной — трудовые и концентрационные лагеря, лагеря смерти и передовые фронтовые линии», — сказал Навис.
