75 лет назад, 22 июня 1941 года, Германия напала на Советский Союз. Так началась война, которую в СССР назвали Великой Отечественной войной и которую Россия как государство-правопреемник продолжает символически вести — и не только символически. Германия не должна бессловесно и бездеятельно наблюдать за подобным злоупотреблением совместной травматической истории.
По сути дела, эта война началась для Советского Союза 17 сентября 1939 года. 24 августа 1939 года советский министр иностранных дел Вячеслав Молотов и его немецкий коллега Иоахим фон Риббентроп подписали Договор о ненападении вместе с секретными протоколами, в которых эти две худшие диктатуры Европы поделили между собой европейский континент. Кроме того, Советский Союз взял на себя обязательства поставлять в Германию нефть, а также другие важные для ведения войны сырьевые товары. Германия напала на Польшу 1 сентября, Советский Союз сделал тоже самое 17 сентября, а 22 сентября солдаты вермахта и Красной Армии прошли маршем через польский город Брест-над-Бугом (сегодня Брест в Белоруссии) на совместном параде победителей. После этого Советский Союз аннексировал части Польши, Финляндии и Румынии, а также Литву, Латвию и Эстонию, и поэтому первое нарушение пакта Гитлера-Сталина состоялось задолго до 22 июня 1941 года, поскольку Литва были отнесена к сфере интересов Германии.
Вину возложили на нацистов
Все страны, на которые в течение первых двух лет войны напал Советский Союз, были в военном отношении намного слабее. Лишь Финляндия оказала серьезное сопротивление — имея в своем распоряжении поначалу всего от 30 до 60 танков и, примерно, 200 самолетов (тогда как у нападавшей стороны было 2300 танков и столько же самолетов), она относительно успешно защищалась и уступила лишь часть своей территории и своего суверенитета. Финская армия воевала исключительно на своей собственной территории и не применяла оружие массового уничтожения, и, тем не менее, огромные советские потери — согласно оценкам, 126 тысяч человек — не соотносились с военной силой и с потерями противника, которые оказались в пять раз меньше. Причинами этого было презрение советского руководства к человеческой жизни, а также тотальная некомпетентность. Это важно знать для того, чтобы понять причину больших потерь СССР в последовавшей затем германо-советской войне — и это относится как к Советскому Союзу, так и к немецкому агрессору.
Включение занятых территорий в Советский Союз означало для проживавших там людей, в первую очередь, следующее: массовый террор. Местные элиты, участники сопротивления, священнослужители, буржуазные интеллектуалы, националисты, крупные крестьяне, предприниматели, военные, русские эмигранты, антисоветские элементы — сотни тысяч из них были либо депортированы, либо убиты. Лишь местные этнические немцы (Volksdeutsche) смогли избежать этой судьбы и переселились в Германский рейх — как это сделала семья избранного австрийского федерального президента Александра Ван дер Беллена.
Из смешанной в этническом отношении части Польши СССР депортировал почти всех поляков^; все польские офицеры, попавшие в руки Советского Союза, были расстреляны. В этом преступление были обвинены нацисты, а причастность к нему отрицалась до 1989 года. Неудивительно, что многие люди поначалу восприняли нападение Германии как освобождение, и только спустя некоторое время они поняли, с чем они, в действительности, вынуждены были иметь дело. Так же воспринимала Восточная Европа в конце войны свое освобождение с помощью Советского Союза.
Выжившие стали предателями и коллаборационистами
Советский террор, направленный против гражданского населения, а также жестокие методы ведения войны с безумными и ничем не оправданными жертвами, не прекратились и после нападения Германии. Однако германо-советская война предоставила много дополнительных поводов для произвола и новых репрессий. В моем родном регионе, в Крыму, эта война означала продолжение граничащих с геноцидом преступлений, которые с одинаковой последовательностью совершались обеими воюющими сторонами. Сначала Сталин приказал депортировать десятки тысяч немцев, в том числе моих родственников, а также итальянцев.
В Инкермане, пригороде Севастополя, отступавшая Красная Армия взорвала штольни, в которых находились примерно три тысячи раненых военнослужащих и гражданских лиц. Один немецкий солдат, ставший свидетелем этого ужаса, так записал в своем дневнике: «В помещениях, где хранились миллионы бутылок крымского шампанского, текли пенящиеся потоки, из других помещений шел черный дым, и везде, если не мешали обрушения, можно было видеть людей, животных, автомобили, кровати и боеприпасы, и все было дико перемешено.
Эти напичканные оружием крепостные укрепления, в которых, помимо склада и боеприпасов, находилась пекарня, а также разнесенный по нескольким уровням лазарет для солдат и гражданских лиц, были в течение нескольких минут превращены в ужасающую груду обломков». Немецкие оккупационные власти уничтожили десятки тысяч евреев (еврейская часть моей семьи испытала ужасы холокоста в Белоруссии), цыган и крымчаков, то есть почти всех из 5 тысяч представителей этого тюркоязычного меньшинства иудейской веры.
Спустя лишь несколько дней после освобождения Крыма Красной Армией депортация неславянских народов была продолжена под предлогом их сотрудничества с нацистами — это были крымские татары, греки (в том числе мои родственники), армяне, болгары, турки, караимы и те немногочисленные цыгане и крымчаки, которые пережили немецкую оккупацию, поскольку смогли выдать себя за крымских татар. Некоторые районы почти полностью обезлюдели, и, целом, в население Крыма составило треть от довоенных показателей, и почти все жители были русского или украинского происхождения. Всех их, а также выживших военнопленных, советская власть считала предателями и коллаборационистами. Один мой прадед, который в ранге сержанта защищал севастопольский флот, а при отступлении был оставлен там вместе с почти 80 тысячами красноармейцев, из нечеловеческих условий немецкой военной оккупации попал прямо в советский лагерь.
Соединение новой войны со старой
Тем временем война против нацистской Германии продолжалась. Советский Союз совершил упомянутые, а также многочисленные другие преступления, будучи членом антигитлеровской коалиции, и поэтому он не был привлечен к ответу. Для крымских татар война закончилась лишь в 1989 году после отмены запрета на возвращение, однако сегодня, в результате российской аннексии, они вновь оказались под давлением. Советская оккупация Восточной Европы, включая Восточную Германию, как известно, закончилась примерно в то же время.
Теперь война на востоке Украины и аннексия Крыма стилизуется в России как продолжение «Великой Отечественной войны», а Украина представляется как фашистское государство и бывший союзник нацистской Германии. «Мы победили бы и без Украины», — сказал российский президент Владимир Путин. Связь новой войны со старой должна также подчеркнуть черно-оранжевая георгиевская ленточка, которая с 2005 года стала символом победы над нацистской Германией и сегодня украшает российскую военную технику, а также форму бойцов из военизированных подразделений на Донбассе.
Повод для давления, манипуляций и вмешательства
30 мая этого года федеральный министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер, выступая на Германо-российском форуме, призвал к постепенной отмене санкций, введенных Евросоюзом для сдерживания российской агрессии против Украины. Его речь была прискорбным, но для Германии, к сожалению, весьма типичным примером небрежного отношения к немецко-российскому прошлому. Штайнмайер начал с нападения Гитлера на Советский Союз, а еще отметил, насколько сильным, по-прежнему, является желание с обеих сторон заниматься анализом общей истории. Насколько сильным является это желание с российской стороны можно видеть на примере случая с руководителем Государственного архива Сергеем Мироненко.
В прошлом году этот историк опубликовал документы, представивший один из советских мифов о войне как фабрикацию. После продолжавшихся несколько месяцев нападок со стороны государственных средств массовой информации, в том числе при участии министра культуры, Мироненко был уволен. Его, в частности, обвиняют в том, что он постоянно подчеркивал одну мысль: пакт Гитлера-Сталина был не ошибкой, а преступлением. Государственный архив теперь подчиняется непосредственно президенту, который вновь объявил пакт Гитлера-Сталина соответствовавшим духу времени (zeitgemäß) и необходимым и, кроме того, возложил на Польшу часть вины за возникновение Второй мировой войны. Этот пакт, который сегодня в России считается спорным, ни словом не упомянул в своей речи Франк-Вальтер Штайнмайер, зато он таким образом говорил о немецком народе-преступнике, как будто нацистская Германия напала на мирный Советский Союз в лишенном истории пространстве и без каких-либо взаимосвязей, а нынешняя Россия является единственной жертвой этого нападения.
Для того чтобы наглядно представить «совместное обсуждение», федеральный министр выбрал церемонию у советских военных мемориалов в берлинском Тиргартене и в Волгограде. Однако подобные монументы как мемориалы в политическом отношении являются весьма сомнительными. Разногласия в посткоммунистических странах, где они, и не без оснований, считаются символами тоталитарной власти и служат не столько памяти о жертвах, сколько укреплению советского исторического нарратива, Россия использует как предлог для давления, манипуляций и прямого вмешательства. Так было в 2007 году, когда власти в Эстонии решили переместить бронзовую фигуру красноармейца из центра Таллина на солдатское кладбище, а теперь то же самое происходит с Украиной.
Приверженность Германии делу мира востребована
Но если рассматривать немецко-советскую историю как немецко-российскую историю, то очень легко не заметить восточноевропейское восприятие. Когда немецкий министр иностранных дел говорит о «нашем соседе России», он, судя по всему, не замечает точку зрения других соседей на востоке. Там под этими словами люди не обязательно имеют в виду общеевропейский дом, а, скорее, германо-советский договор о границе от 28 марта 1939 года, который провел границы по территории Польши. Формулировка Штайнмайера относительно того, что продолжающийся конфликт между Россией и Западом по поводу Украины нужно закончить, лишь усиливает это тревожное впечатление.
Три года назад федеральный президент Йоахим Гаук в своей речи по тому же поводу говорил о сложностях, которые испытывает Россия в процессе критического анализа длинной истории отчуждения, бесправия и убийств в советском государстве, и, кроме того, он указал на вытекающую из осмысления нацистского прошлого обязанность Германии участвовать и в других странах в дискуссиях по поводу истории, человеческого достоинства и прав человека.
Сегодня, после российского нападения на одного из европейских соседей, на территории которого Вторая мировая война была особенно жестокой, мирные обязательства Германии особенно востребованы. Германия не должна закрывать глаза на военную агрессию. Она не должна принижать ее значение и не должна допускать таких случаев, когда результаты осмысления в Германии нацистского периода используются для того, чтобы умалить старые советские злодеяния и оправдать новые российские преступления.
