20 лет назад, в 1996 году, Белоруссия в последний раз отпраздновала День независимости 27 июля. Он был признан праздником государственности после того, как 27 июля 1990 года — еще до распада СССР — депутаты Верховного совета БССР утвердили Декларацию о государственном суверенитете республики. Эта дата в календаре в постперестроечные годы была для белорусов символом свободы от решений, принимаемых в Кремле.
Но пришедший к власти Александр Лукашенко, после двух республиканских референдумов 1995 и 1996 годов отказался от исторических бело-красно-белого флага и герба «Погоня». Получив неограниченные полномочия, он вернул белорусам очень похожие на советские красно-зеленый флаг и герб, а затем перенес День независимости с 27-го на 3 июля, на день освобождения Минска от фашистских захватчиков в 1944 году.
Для обозначения лояльности
После 1991 года вся новейшая история государств на постсоветском пространстве стала классическим примером захвата власти авторитарными лидерами, пришедшими на смену коммунистическим вождям в условиях, когда оппозиция слаба, а население занято проблемами выживания и меньше всего думает о независимости.
У белорусского лидера в те годы был свой расчет: под клятвенные уверения о братской дружбе народов заручиться гарантиями Кремля на поставки дешевых нефти и газа, а впоследствии занять пост руководителя единого государства вместо стареющего Ельцина.
Но в первую очередь дистанцирование Лукашенко от всего, что было связано со становлением государственности, означало отказ от демократических перемен. «Я свою страну за цивилизованным миром не поведу», — заявил в свое время белорусский руководитель. Эта случайная или намеренная оговорка на многие годы предопределила разрыв отношений с Европой, а связь с Россией, не требовавшей реформ, привела Белоруссию к кабальной экономической зависимости от российских кредитов и доли российского рынка.
Позднее прозрение
Слова «независимость» и «суверенитет» вернулись в лексикон Александра Лукашенко лишь в 2014 году, после того, как Москва аннексировала Крым и поддержала военные действия на юго-востоке Украины. В Минске вдруг осознали, что участие в путинских проектах несет не только выгоду, но и прямую угрозу. С тех пор в основу белорусской внешней политики на западном направлении легли спекуляции на тему «потеря независимости» со ссылкой на украинский пример. Помощи и поддержки в укреплении независимости и суверенитета Лукашенко попросил даже у США.
Но в эти понятия в Минске и на Западе вкладывается разный смысл. Западные политики ждут от белорусского руководства демократизации и честных выборов, которые помогут утвердить белорусскую государственность. В представлении же правителя Белоруссии и сохранение суверенитета, и даже национальная атрибутика должны служить исключительно удержанию власти. Безобидные для авторитарного режима вышиванки и бигборды с надписями «Я люблю Белоруссию», и даже плакат «Минск наш!», появившийся во время праздника Дня независимости в белорусской столице, с некоторых пор уже не вызывают отторжения у режимных идеологов.
Но в то же время с трудом можно представить ситуацию, чтобы при Лукашенко национальная идея как символ независимости и суверенитета стала бы основой для демократических изменений. Так что пока он остается на своем посту, главный государственный праздник белорусы будут вынуждены отмечать в день, связанный с историей СССР, когда Белоруссия была частью советской империи, управляемой из Москвы.
