Дональд Трамп стал главным отрицательным персонажем демократической национальной конвенции, состоявшейся на этой неделе. Однако второе место после Трампа занял президент России Владимир Путин. Демократы поставили этих двух «злодеев» в один ряд, раскритиковав Трампа за его похвалу в адрес Путина, которого он назвал «сильным лидером», и за заявление о том, что в случае его избрания на президентский пост США «отлично поладят» с Россией.
«Он заискивает перед Путиным», — заявил президент Барак Обама. Вице-президент Джо Байден (Joe Biden) осудил Трампа за «поддержку диктаторов, таких как Владимир Путин». А вечером в четверг, 28 июля, Хиллари Клинтон подчеркнула, что она будет защищать союзников НАТО от любых угроз, «включая угрозу со стороны России».
Между тем, за два дня до этого, во вторник, 26 июля, госсекретарь США Джон Керри сел за стол переговоров со своим российским коллегой Сергеем Лавровым. Они обсуждали предложение США о сотрудничестве с Россией в Сирии, которое Керри выдвинул на встрече с Путиным в Кремле ранее в июле. А в четверг, 28 июля, во время конференции по вопросам национальной безопасности один высокопоставленный чиновник администрации Обамы напомнил собравшимся, что налаживание отношений с Москвой — именно за это устремление критикуют Трампа — остается ключевой задачей внешней политики США.
«Мы не хотим конфликтовать с Россией, — заявила Элисса Слоткин (Elissa Slotkin), исполняющая обязанности помощника министра обороны США по делам международной безопасности, на Конференции по вопросам безопасности в Аспене. — Я думаю, я надеюсь, что сейчас Россия услышит, что мы хотим начать с вами диалог. Мы отправим Джона Керри в Москву. Мы открыты, мы готовы говорить с вами».
Однако некоторые ветераны служб национальной безопасности, принадлежащие к Демократической партии, опасаются, что за последние несколько недель враждебное отношение к России достигло опасного уровня. По их словам, усиливающееся противостояние Вашингтона и Москвы, подогреваемое предвыборной риторикой, направленной на дискредитацию Трампа, возможно, уже выходит из-под контроля, затрудняя решение глобальных проблем и повышая риски непреднамеренного конфликта — может быть, даже ядерного.
«Мы скатываемся в новую холодную войну, — сказал Уильям Перри (William Perry), который занимал должность министра обороны при администрации Билла Клинтона с 1993 по 1996 год, то есть в эпоху относительно теплых отношений между США и Россией. — Этот вопрос практически не обсуждается, а общественность не понимает всю опасность происходящего».
По словам Перри, он крайне обеспокоен тем, что недостаточно конструктивное общение, наращивание военного потенциала обеими сторонами и нервное напряжение повышают вероятность случайной и непреднамеренной ядерной конфронтации. «Если кто-то считает, что такая вероятность существует лишь в теории, могу заверить вас, что она существует не только в теории», — добавил Перри, вспомнив, как однажды в три часа ночи его разбудил офицер ночной дежурной смены, сообщивший, что радары зафиксировали сотни российских ракет, направляющихся в сторону США.
В настоящий момент администрация Обамы, в первую очередь, обеспокоена не возможностью ядерной войны, а необходимостью положить конец сирийской гражданской войне, которая уже унесла жизни более 400 тысяч человек, способствовала подъему «Исламского государства» и «Аль-Каиды» (террористические группировки, запрещенные на территории РФ, — прим. ред.) и спровоцировала миграционный кризис на Ближнем Востоке и в Европе. С одобрения Обамы Керри тесно работал с Лавровым — в этом году главы дипломатических ведомств беседовали друг с другом десятки раз, чтобы заключить соглашение, которое должно положить начало ограниченному военному сотрудничеству Вашингтона и Москвы в Сирии. По мнению многих американских чиновников, сирийский конфликт удастся урегулировать только при содействии России.
Согласно этому соглашению, США должны обеспечить Россию — которая поддерживает режим сирийского президента Башара аль-Асада, сражающийся против вооруженной оппозиции, включающей в себя как более умеренные силы, так и «Исламское государство» и «Аль-Каиду» — данными разведки и информацией для нанесения ударов по позициям исламистских радикалов. В свою очередь США ожидают, что Москва воспользуется своим влиянием на Асада, чтобы предотвратить дальнейшие удары сирийской армии по мирному населению.
Чиновники администрации Обамы подчеркивают, что любое сотрудничество с Россией не будет основано на доверии и будет зависеть от того, какие шаги предпримут Москва и Дамаск. Их задача состоит в том, чтобы положить конец страданиям мирного населения и приблизить момент политического урегулирования сирийского конфликта.
Между тем, это предложение вызвало решительное сопротивление в США. Две недели назад анонимный критик передал текст плана Керри изданию «Вашингтон Пост». По мнению оппонентов, это предложение может привести к усилению интенсивности российских авиаударов по так называемой умеренной сирийской оппозиции, которую поддерживает ЦРУ. Они также боятся, что это позволит укрепить позиции Асада и, таким образом, увеличить длительность конфликта.
Один бывший чиновник США, который занимался вопросами отношений с Россией, назвал эту утечку опасным проявлением недовольства: «Возник раскол. Это очень плохо».
В целом, те, кто скептически относятся к перспективам диалога с Москвой — чаще всего это представители Пентагона и разведывательных агентств, а также некоторые чиновники Госдепартамента — предупреждают, что даже сам диалог с Путиным воспринимается им как поощрение его агрессивной политики. Предоставление России места за международным столом переговоров подпитывает его стремление вернуть своей стране, чья экономика меньше экономики Южной Кореи, статус глобальной державы и укрепить свои позиции на внутриполитической арене. Если Путин думает, что его пригласят решать проблемы, которые он сам спровоцировал, возникают опасения, что он начнет создавать новые проблемы.
После аннексии Крыма Россией в 2014 году Обама пригрозил «изолировать» Россию и подорвать ее позиции в мире. В связи с действиями Москвы на Украине США ввели экономические санкции против России и против некоторых представителей близкого окружения Путина.
В последние несколько месяцев Обама часто беседовал со своим российским коллегой. Они трижды встречались осенью прошлого года, а их последний телефонный разговор состоялся 6 июля. Спустя пять дней после него в Москву прилетел Керри — это уже вторая его поездка в Россию в этом году и четвертая за последний год.
Кремль, по всей видимости, получает удовольствие от этих контактов, что еще больше усиливает тревогу сторонников жесткой политики в Вашингтоне. На пресс-конференции 6 мая представитель Министерства иностранных дел России Мария Захарова посвятила взаимодействию Керри с Москвой англоязычное стихотворение, несколько изменив текст стихотворения шотландского поэта Роберта Бернса «В горах мое сердце» (My Heart's in the Highlands).
«В Москве его сердце, доныне он там. / В Москве его сердце, идет по следу медведя. / Идет по следу не гризли, а кремлевского медведя. / В Москве его сердце, где бы Джон ни был», — произнесла Захарова засмеявшись.
Независимо от того, действительно ли эти строки характеризуют позицию Керри, их ни в коем случае нельзя отнести к чиновникам американской разведки и служб обеспечения безопасности в кибер-пространстве, которым приходится противостоять агрессивному шпионажу России. Глава национальной разведки Джеймс Клаппер (James Clapper), который тоже выступил на конференции в Аспене в четверг, заявил, что США ведут одну из «разновидностей войны» с Россией в этих областях.
Слоткин признала, что существует множество серьезных препятствий, мешающих диалогу с Россией. «Как можно установить правильный баланс? Не слишком ли мы снисходительны, и не даем ли мы им слишком много возможностей вернуться за стол переговоров? Или же мы ведем слишком жесткую политику устрашения, провоцируя их на ответные меры? Именно в этом и заключается главный вопрос», — сказала Слоткин.
Некоторые европейские чиновники тоже предупреждали о риске провокации. После масштабных военных учений в Польше, которые прошли в июне и ходе которых отрабатывались действия в условиях конфликта с Россией, свою тревогу озвучил министр иностранных дел Германии.
«Сейчас нам не следует еще больше обострять ситуацию путем бряцания оружием и подстрекательства к войне, — сказал Франк-Вальтер Штайнмайер (Frank-Walter Steinmeier). — Мы должны быть благоразумными и не создавать предлогов для возобновления прежней конфронтации». Он добавил, что «поиски только военных решений и приверженность политике устрашения» могут обернуться катастрофой.
Даже бывший министр обороны Чак Хэйгел (Chuck Hagel) озвучил свои опасения на этот счет.
«Если бы сегодня я был министром обороны, я бы соблюдал крайнюю осторожность, — сказал Хэйгел на круглом столе 11 мая. — Мы можем очень быстро оказаться втянутыми в новую холодную войну, которая не нужна ни одной из сторон».
По словам американских чиновников, Россия, вероятнее всего, понимает, что предвыборная риторика не является точным отражением политики США и что диалог с Москвой может продолжаться даже несмотря на то, что лидеры партий открыто критикуют Путина. Однако такая резкая риторика, скорее всего, настраивает американскую общественность против России, способствуя более жесткой политике в отношении России со стороны Конгресса.
Самыми высокими ставки становятся, когда речь заходит о ядерном оружии и других видах оружия массового уничтожения, как утверждает Сэм Нанн (Sam Nunn), который был председателем Комитета Сената по делам вооруженных сил, когда Советский Союз распался в 1991 году. Позже он руководил сотрудничеством с Москвой, направленным на ликвидацию плохо защищенного ядерного, химического и биологического оружия.
Однако в последние несколько лет это сотрудничество постепенно замедлялось, а весной этого года Россия отказалась принять участие в ежегодном саммите Обамы по вопросам ядерной безопасности, который состоялся в Вашингтоне — Нанн считает эти перемены крайне тревожными. «США и Россия не могут позволить себе относиться к диалогу как разменной монете», учитывая размеры их ядерных потенциалов.
«Даже если между нами возникают серьезные разногласия, мы должны продолжать диалог. Я думаю, что сейчас мы рискуем забыть об этом», — добавил Нанн.
