Одна из самых трудных для понимания дат в новейшей истории Турции с политической и военной точек зрения, помимо 15 июля 2016 года, — 24 ноября 2015 года. 15 июля произошла операция, которую можно истолковать как нечто среднее между попыткой переворота и репетицией гражданской войны. При этом уничтожение Анкарой российского военного самолета Су-24 24 ноября на том основании, что он нарушил воздушное пространство (на 17 секунд), нельзя назвать действием, которое можно легко охарактеризовать и понять при имеющихся у нас сведениях.
Почему?
Прежде всего Россия была страной, с которой Турция усердно работала над тем, чтобы к 2023 году увеличить товарооборот до 100 миллиардов долларов.
Во-вторых, вместе с этим инцидентом Турция, которая и так потеряла доходы в области туризма из-за взрывающихся на ее землях бомб, лишилась 98,5% российских туристов, одной из своих самых фаворитных групп клиентов.
Третья и, пожалуй, самая важная причина — после этих событий Анкара, которая обозначила множество «красных линий» в Сирии, стала неспособна даже запустить бумажного змея на линии границы, не говоря уже о ее патрулировании.
Вдобавок ко всему после этого инцидента русские бросились на поиски доказательств выдвинутых против Турции обвинений в том, что она обеспечивает логистическую поддержку ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в России — прим. ред.) через границу, и активно представляли эти материалы на международных платформах. Так что в будущем это еще причинит Анкаре немало головной боли.
Самолет был сбит в первый день работы правительства
Сбив российский самолет 24 ноября 2015 года, в день создания 64-го правительства Турецкой Республики, Турция на самом деле вывела свои вооруженные силы из «игры» и, по сути, нанесла «удар» самой себе. Анкара, которая из-за 17-секундного нарушения границы поступилась отношениями с Россией, которые она развивала годами, чтобы обеспечить равновесие и мобильность во внешней политике, отныне во многом становилась подчиненной планам и власти США (плюс НАТО и Саудовской Аравии), а ВС Турции утрачивали активность на широком пространстве.
У Турции были такие альтернативы, как закрыть глаза на эти 17 секунд, учитывая, что самолет не собирался, например, сбрасывать бомбу на ее земли, или ограничиться его удержанием на прицеле. Кто, почему и под влиянием каких факторов нажал на кнопку, сведя к нулю мобильность ВС Турции, которым, может быть, уже завтра пожелали открыть дверь в Сирии, и подготовив почву для того, чтобы закрыть эту дверь?
Однажды я уже написал: «Если бы 23 ноября вы спросили какого-нибудь западного дипломата: „Что сейчас сделать Турции, чтобы она утратила имеющиеся у нее возможности, и ее козыри оказались бы в руках противоположной стороны?“ — вероятно, он ответил бы: „Пусть собьет российский самолет“. Если бы этот дипломат представлял США, вечного соперника России, с которой мы достигли товарооборота в объеме 32 миллиардов долларов, то, возможно, произнося вторую часть предложения, он посмеялся бы в кулак».
Поэтому без точного представления о факторах, побудивших тех, кто принял решение нажать на кнопку и в один момент парализовать ВС Турции, понять 24 ноября 2015 года невозможно.
Когда «вопрос уже почти был улажен»
Ровно через шесть месяцев после этой травмы, обернувшейся для Турции тяжелыми последствиями, она пошла по пути, который можно определить как возвращение баланса и мобильности во внешней политике. Анкара, которая больше не хотела нести «стратегическое одиночество» Давутоглу (Davutoğlu), очевидно, выбрала путь налаживания отношений с Россией и Сирией. Бинали Йылдырым (Binali Yıldırım), премьер-министр 65-го правительства Турецкой Республики, созданного 24 мая, спустя месяц после формирования кабинета министров заявил о «желании нормализовать отношения с Россией».
К тому же, президент Реджеп Тайип Эрдоган отправил в Россию письмо с извинениями. Йылдырым отмечал, что «вопрос улажен», и «в случае необходимости России может быть выплачена компенсация за уничтожение военного самолета». Согласно заявлениям премьер-министра, отношения с Сирией тоже должны были «нормализоваться».
Этот маневр, подразумевающий некий «разворот» в сирийской политике, которого хотят широкие слои общества, перестал быть желанием и стал конкретной реальностью после того, как 1 июля в Сочи состоялась встреча министров иностранных дел России и Турции Лаврова и Чавушоглу (Çavuşoğlu). В своих заявлениях российский и турецкий коллеги отметили, что для возвращения отношений в их прежнее состояние необходимы интенсивные переговоры, которые могут продлиться месяц и более, и, в конечном счете, Путин и Эрдоган встретятся в августе.
Тем временем мы узнали, что и проект «Турецкий поток» с пропускной способностью в 63 миллиарда кубометров в год тоже собираются достать с запыленных полок и снова положить на стол. О проекте, в рамках которого Турция планирует получать примерно 14 миллиардов кубометров природного газа в год, а остальные 49 миллиардов кубометров газа будут идти на экспорт в Европу через нашу страну, снова заговорили.
И вот спустя ровно две недели после этих заявлений и событий, а именно — 15 июля, мы столкнулись еще с одной травмой, тяжелые последствия которой переживаем и еще будем переживать. Широкие слои нашего общества склонны называть произошедшее «неудачной попыткой государственного переворота», сопровождавшейся манифестом, в котором было объявлено, что «все обязательства в рамках НАТО и других международных институтов будут выполнены»…
Кто-то говорил об утечке плана, подготовленного с целью этой предательской «попытки переворота», полагал, что ее участники были разоблачены, и, возможно, круги, на которые они полагались, сами были обмануты и потерпели неудачу. Как бы то ни было на самом деле, в качестве последнего средства авторы этого плана попытались мобилизовать массы, чтобы ощутить чью-нибудь поддержку за своей спиной. Но, к счастью, те, кого они ждали, не приняли это приглашение, они отказались от конфликта с другими массами, и Турция — по крайней мере, на этот раз — свернула с порога гражданской войны, проведя ее кровавую «репетицию».
То, на основе каких факторов были на самом деле организованы события 15 июля, какие именно расчеты были в головах тех, кто это организовал, почему все спланировали именно в это время, мы, возможно, со временем узнаем благодаря потоку информации, при котором в целом обеспечивается возможность прозрачного освещения событий.
Также нам, может быть, скоро станет понятно, была ли эта объявленная «неудачной» попытка переворота делом рук тех, кто хотел, чтобы турецкая внешняя политика совпала с интересами Пентагона (как 24 ноября).
Тем временем на сирийском фронте
Если отбросить в сторону нарушения прав человека и закона, не увязываемые с «вахтой демократии», то лучше всего в этом облаке пыли, которое нас обволокло, можно различить ВС Турции, оперативная и боевая мощь которых после 15 июля ослабла, которые несколько дней, а может быть, и недель не выходили из казарм. И, хотя «попытка» признана неудавшейся, кто-то может посчитать ее «успехом».
В этом облаке пыли мы даже не замечаем, как на заднем плане, на сирийском фронте, ускоряется ход истории. И сейчас, обратившись к главным событиям, произошедшим на сирийском фронте за последние две-три недели, мы попытаемся понять, в какой точке Турция, подняв голову и отвлекшись от того, что происходит внутри, лицом к лицу встретится с историей.
Первое. Один из известных бизнесменов ОАЭ и король недвижимости Персидского залива Халаф Ахмед Аль Хабтур (Halef Ahmed el Habtor) в своей статье, вышедшей в англоязычном издании El Arabiya, которым владеют саудиты, обвинил турецкое правительство, объявившее о своем желании восстановить отношения с Россией и Сирией, в предательстве сил, противостоящих правительственному режиму в Сирии.
Второе. Тем временем силы оппозиции, воюющие против сирийского режима, потерпели множество поражений. Оппозиционеры-джихадисты, ведущие бои с войсками сирийской армии в районах Лейрамун, Эшрефие, Джемиет Эз-Захра, Халидия, Рашидин города Алеппо, за это время понесли тяжелые потери. Очистив от оппозиции район Бени Зейд на востоке Алеппо, сирийская армия захватила дорогу Кастелло, последний маршрут снабжения джихадистских групп в регионе. Таким образом, сирийская армия окружила повстанческие силы в Алеппо, контроль над которым и определит судьбу войны.
Третье. Ливанский новостной телеканал Al Manar сообщил, что после того, как маршруты снабжения были перекрыты, некоторые лица, снабжавшие разведданными такие оппозиционные группы, как бригада «Нуреддин аз-Зинки» — которую когда-то поддерживала Анкара и которая заставила сирийскую армию и Отряды народной самообороны (YPG) понести тяжелые потери в Алеппо, — покинули Алеппо и бежали в Турцию. А портал Al Masdar News написал, что командиры 16-й дивизии, связанной с бывшей Свободной сирийской армией, «по состоянию здоровья» ушли в отставку и, возможно, бежали в Турцию. Согласно Economist, атмосфера, царящая в отношениях между лидерами некоторых повстанческих групп в Газиантепе и американцами, координирующими логистическую поддержку, предоставляемую этим группам, показывает, что для повстанцев в Сирии игра заканчивается, и наступает «game over»! Но, конечно, тем временем мы были свидетелями того, что «Джебхат ан-Нусра» (террористическая организация, запрещена в России — прим. пер.) — в надежде избавиться от ярлыка «террориста», который повесил на нее Запад, и получить помощь — разорвала свои связи с «Аль-Каидой» и изменила свое название на «Джебхат Фатх аш-Шам». И пока мы не можем сказать, что эта организация (по поводу которой Эрдоган восклицал: «Если те, кто противостоит ИГИЛ, — не террористы, тогда почему „Джебхат ан-Нусра“ вы называете террористической организацией?»), не будет полезна новому президенту США, который будет избран 8 ноября — несмотря на то, что она не пригодилась Обаме.
Четвертое. 70% Манбиджа на западном берегу Евфрата перешло в руки «Демократических сил Сирии», в которые входит и YPG.
Иными словами, в Сирии ход истории ускорился. Силы, к которым 64-е правительство Турции чувствовало себя ближе в Сирии, кажется, стали дальше от нас при 65-м правительстве. Вскоре мы увидим, где и как Турция, которая сейчас с головой погрузилась в происходящие в ее внутреннем мире события, встретится с этой историей.
Еще один визит в Россию спустя 56 лет
История преподносит нам немало уроков!
Например, мы часто слышим о том, что, если бы не переворот 27 мая 1960 года, то в июне того года премьер-министр Аднан Мендерес посетил бы Москву. В этой связи утверждают: «Когда он не встретил должного отклика со стороны США в ответ на свои нужды, он захотел повернуться к Советскому Союзу».
Спустя 56 лет после этого события, 15 июля 2016 года, мы пережили еще одну «попытку». Причем за месяц до визита, который президент Тайип Эрдоган собирается совершить в Россию!
Разница заключается в том, что Эрдоган может поехать в Россию 9 августа!
В этой ситуации следующие вопросы приобретают еще большее значение, чем обычно.
В дальнейшем Турция в сирийском кризисе будет главным образом сотрудничать с Россией (и Сирией)? Свою внешнюю политику она будет проводить, согласовывая ее с Россией и Сирией по определенным критериям? Она откроет новую страницу с Россией — от торговых отношений до инвестиций? Отношения с США еще больше пойдут на спад?
Или Турция будет использовать «российский козырь» и будет пытаться заставить США отказаться от некоторых ориентированных на регион проектов?
Или же она будет сохранять мир в отношениях с обеими силами, но придерживаться при этом более сбалансированного подхода?
Итоги переговоров Эрдогана и Путина, которые состоятся 9 августа в Санкт-Петербурге и станут, пожалуй, одним из важнейших саммитов в нашей республиканской истории, во многом приблизят нас к ответам на эти вопросы.
Давайте надеяться, что результат этой встречи будет способствовать миру в отношениях охваченной разрастающимся огнем Турции с ее народами и соседями. Остальное для Турции, которую с 24 ноября пытаются странным образом настроить и которая совсем недавно преодолела репетицию гражданской войны (при достаточно малых потерях), но, кажется, еще не извлекла из нее урока, не имеет большого значения!
