Возможно, в Турции сейчас и царят антибрюссельские настроения. Но это вовсе не означает, что турки, особенно светские, отказались от ЕС.
Безвизовый режим с Шенгенской зоной — для турецкого правительства это было бы действительно достижением в высшей степени. Чтобы отдохнуть несколько дней или посетить родственников, гражданам Турции приходится проходить сложную процедуру. Поэтому когда появилась перспектива упрощения визового режима, страну охватила волна эйфории. Ведь речь идет о большем, чем просто несколько дней отпуска. Безвизовый режим повысит ценность турецкого паспорта, приравняет его к европейскому. Сложно измерить символичность этого события для страны, в отношении которой Брюссель вел политику проволочек на протяжении десятков лет. Сейчас правительство в Анкаре рискует пустить по ветру эти перспективы. На его требование установить конкретную дату безвизового режима особенно резко отреагировали в Берлине, потому что вместе с требованием поступили угрозы разорвать соглашение Брюсселя и Анкары по борьбе с миграционным кризисом. Обычно, малейшее отклонение от ЕС вызывает массовую негативную реакцию в Диярбакыре, потому что большая часть населения там прозападная, даже самые консервативные силы. Однако, на этот раз ситуация другая, по нескольким причинам.
Во-первых, заключенное в марте соглашение нигде не подвергалось столь резкой критике, как в самой Турции. Соглашение вступило с силу в то время, когда на юго-востоке страны усугубилась борьба с курдами, когда один за другим были задержаны журналисты, критиковавшие режим, когда Реджеп Тайип Эрдоган сам вытащил в суд подростков, которые критиковали его в Twitter. Светское общество и либерально настроенные комментаторы, которых не так уж мало, как может показаться с европейской точки зрения, сочли соглашение издевательством. С марта слышалось, что ЕС отказался от своих идеалов по внутренним политическим причинам, и таким образом существенно ослабил реформаторские силы в Турции.
Во-вторых, после неудачной попытки переворота в середине июля Анкара создает впечатление, будто так называемый Запад оставил ее в беде. При этом, попытка переворота была осуждена на международном уровне, и в Европе всем известно, что эта ночь была шоком для людей. Но Запад также не скупится на критику жестокого преследования движения проповедника Фетхуллаха Гюлена, который якобы стоит за переворотом. Вполне справедливо. Но Анкара чувствует себя непонятой, ведь конспиративная сеть Гюлена настолько велика, что с ней можно справиться только с помощью коллективных увольнений и арестов. Именно такое впечатление сейчас пытаются создать проправительственные СМИ у сторонников ПСР и националистов.
Эта атмосфера в духе «все против нас» усугубляется с каждым днем. Во-первых, потому что европейские дебаты очень часто пробуждают враждебность по отношению к туркам. Во-вторых, когда во время демонстрации граждан турецкого происхождения в Кёльне запрещают включать трансляцию речи Эрдогана, это расценивают, как «позор демократии» (министр юстиции Бекир Боздаг). Очевидно, ПСР не хочет понимать, что действительный позор демократии — это ограничение свободы слова и демонстраций. В Германии эти права в безопасности, в отличие от Турции.
В-третьих, в течение многих месяцев главным лозунгом турецкого правительства был «ЕС — это не все». Недавно состоялось примирение с Москвой, а вместе с ним появилась и перспектива участия в Шанхайской организации сотрудничества. В нее входят Китай, Россия, Узбекистан, Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан — все страны, которые вряд ли станут поднимать шум, если Анкара решит ввести смертную казнь. Поворачиваясь на восток, Анкара пытается показать, что она не дезориентирована даже в такие трудные времена.
Возможно, в Турции сейчас и царят антибрюссельские настроения. Но это вовсе не означает, что турки, особенно светские, отказались от ЕС. Они знают, что многие фундаментальные демократические изменения стали возможными только благодаря процессу вступления в ЕС.
