В опубликованной недавно в Washington Post статье рассказывается о том, что Белый дом в последние месяцы пребывания Обамы у власти намерен приступить к реализации новой ядерной политики, которая станет дополнением к его политическому наследию в сфере разоружения. Выступая в 2009 году в Праге, президент заявил о своем стремлении к «миру и безопасности без ядерного оружия». Однако сейчас всерьез рассматривается предложение о «неприменении ядерного оружия первым». Это неразумно, изначально опасно и может привести к прямо противоположным последствиям, существенно ослабив потенциал США и их союзников по эффективному сдерживанию агрессии.
Предложения о неприменении ядерного оружия первым появились уже давно. Во времена холодной войны они были постоянной темой советской пропаганды. Россия, в отличие от Советского Союза, отказалась от политики неприменения ядерного оружия первой. Нет сомнений, что это было вызвано такими причинами, как невозможность проверить действие данной концепции, и тем, что она сама по себе является химерой. После распада Советского Союза выяснилось, что Варшавский договор, обладая превосходством в обычных силах и средствах, разрабатывал оперативные планы первого применения, предусматривавшие массированное использование ядерного и химического оружия уже в первый день конфликта с войсками НАТО.
Вскоре после прихода к власти администрация Обамы провела обзор своей ядерной политики и в итоговом документе совершенно определенно отказалась от концепции первого применения, обосновав это катастрофическими потенциальными последствиями биологического нападения, а также сложностью международной обстановки в сфере безопасности. Но сегодня обстановка намного сложнее, особенно у наших натовских союзников, которые сталкиваются с угрозами и принуждением со стороны жаждущей реванша России. Наши союзники по НАТО нервничают, боясь, что мы объявим политику неприменения ядерного оружия первыми в условиях, когда Россия бряцает оружием и грозит в случае неядерной конфронтации с НАТО первой нанести ядерный удар. Япония, которая по понятным причинам обеспокоена сокращением американских сил и средств сдерживания, призывает провести переговоры, чтобы высказать на них свои опасения. Если союзники считают такой сдвиг в политике ослаблением сдерживания, то наши противники определенно придерживаются такого же мнения. Почему же наш президент думает иначе?
Когда НАТО рассматривала свою доктрину сдерживания и обороны (она была утверждена в 2012 году), сторонникам изменений пришлось доказывать, каким образом эти предложения укрепят и усилят наш потенциал сдерживания. Точно так же, президент Обама обязан доказать, как обязательство не применять ядерное оружие первыми укрепит безопасность США и их союзников. Если не считать приятной риторики на тему разоружения, трудно понять, как переход к политике неприменения ядерного оружия первым может усилить сдерживание. Скорее всего, такой переход лишь увеличит опасность для наших союзников. Недавняя агрессия России в Грузии и на Украине, а также тактика запугивания, применяемая Россией и Китаем против других союзников, подчеркивает, насколько сложны новые опасности для мира и стабильности, и показывает, что нужна более надежная концепция сдерживания по всему спектру конфликтов.
Администрация по-прежнему полна желания сдерживать распространение ядерного оружия и снижать его роль и значение. Но она не утверждает, что неприменение ядерного оружия первым укрепит нашу безопасность, хотя это является непременным условием любой политики в сфере безопасности. Пока совершенно непонятно, каким образом жизненно важным интересам Вашингтона могут угрожать неядерные средства, которым невозможно противостоять такими же неядерными силами. Что если нашим жизненно важным интересам будут противопоставлены такие неядерные средства, как химическое и биологическое оружие? Идея о том, что ядерная держава позволит себя победить просто из-за того, что она дала обещание не использовать оружие массового уничтожения первой, выглядит полным абсурдом. К ней очень мало доверия, так как она ослабляет сегодняшнюю концепцию сдерживания. Обладающее ядерным оружием государство может решить, что при таких обстоятельствах поражение предпочтительнее рисков ядерного удара. Но обещание не применять ядерное оружие первым вряд ли строится на серьезном расчете издержек и преимуществ.
Конечно, отказ от первого применения будет распространяться и на наших союзников. Несмотря на то, что крупномасштабная агрессия против НАТО с применением обычных сил и средств сегодня очень маловероятна, полностью исключать такую угрозу нельзя. Безопасность альянса подвергается самым разнообразным военным рискам и без России, в том числе со стороны оружия массового уничтожения, которое имеет многонаправленное действие, а его применение трудно предугадать.
С учетом всего разнообразия возникающих рисков НАТО на своем последнем саммите в Варшаве вновь подтвердила необходимость сохранения сил и стратегии, которые нужны для обеспечения надежного и эффективного сдерживания. Члены НАТО согласились с тем, что одними только неядерными силами это сделать невозможно. В этом кроется еще одна убедительная причина сказать «нет» отказу от применения ядерного оружия первым. Если заранее предоставить агрессору возможность не рассматривать все политические и военные варианты ответных действий НАТО, это ослабит сдерживание, устранив неопределенность натовской реакции.
Поскольку характер и размах вероятного конфликта нельзя предугадать, НАТО (и до настоящего времени США) не предрешают заранее, какой будет их ответная реакция на военное нападение того или иного рода. Вопрос о том, как мы будем реагировать на вооруженную агрессию, остается открытым, а решения принимаются тогда, когда возникнет такая ситуация. Если взять на себя обязательство не применять ядерное оружие первым, такая неопределенность будет устранена, главная задача НАТО по предотвращению войны будет затруднена, а ядерная война может показаться вполне рациональным вариантом действий.
В то время как администрация Обамы рассматривает политику неприменения ядерного оружия первой, русские грозят сделать прямо противоположное. Во-первых, они намерены запугивать и принуждать союзников и партнеров США, а во-вторых, рассматривают стратегию эскалации с целью деэскалации (когда противник после первого удара будет больше склонен к прекращению войны, нежели к нанесению ответного удара). В российской военной доктрине четко говорится о том, что Россия может применить ядерное оружие в ответ на неядерную агрессию, если та создаст угрозу существованию государства. А последние российские учения показывают, что она намерена применить ядерное оружие первой в случае возникновения обычного конфликта.
Если русские поверят обещаниям США и НАТО не применять оружие массового уничтожения первыми, Москва может сделать ставку на оптимальное размещение сил и средств возле натовских границ для неядерного нападения. Таким образом, эти обещания произведут обратный эффект, понизив ядерный порог, то есть, ту точку, в которой НАТО, наблюдая, как неядерные силы противника громят одного из союзников, будет вынуждена выбирать между ядерным оружием и поражением. Военная доктрина НАТО не основана на опережающем применении ядерного оружия, но как говорят наши германские коллеги, действовать надо настолько поздно, насколько это возможно, и настолько рано, насколько это необходимо. В таких условиях эскалация не является неизбежной. Таким образом, с учетом превосходства России в обычных силах на натовских границах «неприменением первым» означает, что ядерное оружие никогда не будет «необходимым». И если наш противник не применит его первым, оно не может быть надежным и эффективным сдерживающим средством.
Обязательство не применять ядерное оружие первым ослабит представления противника о рисках и тем самым приведет к ослаблению сдерживания. Но оно никак не уменьшит реальный риск. Политика «неприменения первым» неразумна, потому что сдерживанию нужна достоверная угроза, чтобы предотвратить как обычную, так и ядерную войну.
Безусловно, мы хотим предотвращать войны, а не вести их. Чтобы предотвратить очередную войну великих держав, стратегия НАТО предусматривает соответствующее сочетание ядерных и обычных сил, которые дислоцируются в Европе и обеспечивают надежное сдерживание. Ядерное оружие, а также твердая политическая воля применить его в случае агрессии, как обычной, так и с использованием оружия массового уничтожения, вносит уникальный вклад в сдерживание, поскольку риски агрессии в таком случае не поддаются подсчету и становятся неприемлемыми.
Надежное и эффективное сдерживание основано на создании неуверенности и неопределенности в умах противника по поводу характера ответа союзников на военную агрессию. Сдерживающий эффект ядерного оружия заключается в том, что вероятный противник не может исключить возможность применения силами НАТО всех имеющихся у него в распоряжении средств в ответ на любого рода агрессию. Возможность того, что НАТО в целях самозащиты применит ядерное оружие, очень сильно влияет на расчеты рисков и возможных достижений, которые строит противник. А эти расчеты на сегодня говорят о том, что издержки от агрессии являются неприемлемыми.
Обязательство не применять ядерное оружие первым устранит такую неопределенность, которая встроена в нашу стратегию сдерживания, поскольку исчезнет очень важный риск. Если заранее освободить агрессора от необходимости рассматривать все политические и военные варианты действий НАТО, это ослабит сдерживание, устранив неопределенность. В таком случае противник может сделать вывод, что пока он не использует ядерное оружие, ему открыта дорога для агрессии с применением всех имеющихся у него средств, включая оружие массового уничтожения.
Остается догадываться, насколько серьезно вероятный противник будет воспринимать угрозы типа той, с которой выступил президент Буш против Саддама Хусейна, заявив, что тот «заплатит ужасную цену», если Ирак применит химическое или биологическое оружие против нас или наших союзников. Иракцы расценили это как ядерный ответ. Можно задать вопрос сторонникам идеи неприменения ядерного оружия первыми: как мы будем сдерживать тех, кто обладает химическим и биологическим оружием? Могут даже возникать такие случаи, когда оптимальным и наименее дорогостоящим выбором в плане людских потерь и ущерба становится ядерное оружие. Во время операции «Буря в пустыне» возникли подозрения, что в одном из бункеров в больших количествах хранятся опасные болезнетворные микроорганизмы. Военный штаб пришел к выводу, что применение маломощного ядерного боеприпаса вызовет меньший ущерб по сравнению с использованием обычных средств, которые могли привести к выбросу патогенов и к заражению ими населения с катастрофическими последствиями.
На первый взгляд, предложения о неприменении ядерного оружия первым опасны и подрывают обеспечиваемую сдерживанием стабильность. Те, кто отвечает за сдерживание, понимают, что война носит неопределенный характер, что делать твердые прогнозы о ходе ее развития невозможно, а следовательно, нет никакой гарантии, что установленные ограничения сохранятся. Выступая недавно на слушаниях в подкомитете по стратегическим силам палаты представителей, глава Стратегического командования адмирал Сесил Хейни (Cecil D. Haney) сказал, что сегодняшняя ситуация опасна и непредсказуема, а вызвано это, среди прочего, «все более провокационным и непредсказуемым поведением вероятных противников, таких как Россия, Китай, Северная Корея и Иран». Если утвердить политику, в соответствии с которой агрессия с применением обычного, биологического и химического оружия не повлечет за собой ядерный ответ, наши вероятные противники будут вести себя еще «более провокационно и непредсказуемо».
НАТО подтвердила свою стратегию ядерного сдерживания, и любые предлагаемые изменения в ней следует соизмерять с тем, как они будут усиливать сдерживание. О его ослаблении не может быть и речи. Администрации Обамы будет очень трудно убедить общество в том, что отказ от применения ядерного оружия первым усилит безопасность США и их союзников, укрепит стратегическую стабильность и сдержит войну. Трудно даже доказать, каким образом такой отказ пойдет на пользу политике нераспространения, поскольку все больше стран и негосударственных сил обладают или стремятся получить оружие массового уничтожения, игнорируя любые так называемые красные линии, предусматривающие наказание за его приобретение и использование. Если появится обещание о «неприменении ядерного оружия первым», другое обещание — о «неприемлемой цене» за агрессию — просто исчезнет, так как наши противники уже не будут бояться ядерного уничтожения.
Нельзя не согласиться с тем, что сдерживание с упором на ядерное оружие играет ключевую роль в предотвращении очередной масштабной мировой войны. Признание успеха сдерживания это не признание того, что оно является последним словом в недопущении войны. В нашем многополярном мире нам досаждает терроризм, агрессия и усиливающийся экстремизм. Мы должны неустанно искать лучшие способы наведения порядка в мире. Но это будут длительные поиски, а более безопасной и эффективной системы, чем сдерживание, пока не наблюдается. Нетерпение в стремлении к безъядерному миру станет катастрофой в таких поисках.
Если мы решим уничтожить или радикально изменить действующую структуру за счет принятия доктрины неприменения ядерного оружия первым, пока у нас еще нет более оптимальной политики, мы сделаем чрезвычайно опасный и безответственный поступок. Остается надеяться, что интересы нашей безопасности и долгосрочные обязательства перед союзниками в конечном счете возобладают и положат конец помешательству нынешней администрации.
Гай Робертс — бывший заместитель генерального секретаря НАТО по вопросам оружия массового уничтожения и директор по ядерной политике.
