Я отказываюсь отдать свое тело в руки пьяных мужиков-извращенцев на танцполе.
Каждый раз, когда я выхожу вечером в город, мое тело вынуждено терпеть прикосновения вопреки моей воле. По несколько раз за вечер большие мужские руки начинают меня поглаживать. Мужчины прилипают к моим ягодицам, как присоски, кладут руки на мои обнаженные бедра, когда я сижу в баре в легкой летней юбке.
Никаких границ не существует. То приобнимут, то ненароком погладят, то крепко схватят, — со мной было почти все. И я от этого в шоке. Грустно признавать: вот что значит быть женщиной в городе.
Когда я пью пиво и покуриваю голубые Kings с приятелями в пабе в Нёрребро, мне чаще всего удается избежать приставаний. Но стоит мне оказаться на танцполе с бокалом джин-тоника в руке и начать двигать бедрами под Its hard out here Лили Аллен (Lily Allen), как все меняется.
Мне это надоедает, я отпихиваю руку, кричу или возмущаюсь, а мужчина смотрит на меня, разинув рот, глазами, полными упрека. Словно у него было полное право меня лапать. Как будто я нарушила его основополагающие права человека.
Мы смотрим сквозь пальцы на нарушение чужих границ, пытаемся убедить себя, что это надо принимать как комплимент, если какой-то мужчина прижимается то к одной, то к другой женской заднице на танцполе, пытаясь найти подходящую. Иногда я готова сдаться. Но я отказываюсь отдать свое тело в руки пьяных мужиков-извращенцев. Это совсем не правильно, когда молодая женщина не может спокойно потанцевать в ночном клубе без всяких приставаний.
В результате я все время должна быть настороже, когда прихожу в ночной клуб. И не только там: куда бы я ни пошла, меня преследует страх снова стать жертвой притеснений, даже если я там одна.
Мы договариваемся писать друг другу, когда приходим домой. «112» все время в быстром доступе. Прижимаю телефон к уху, притворяюсь, что разговариваю, когда мимо проходят здоровенные быки в татуировках из Fitness World. Прохожу мимо входа в свою квартиру, проверяя, не преследует ли меня тот мужчина, жду, когда он уйдет, и только тогда бегу домой и запираюсь.
Я возлагаю ответственность за неприемлемое поведение на весь мужской пол. Справедливо? Вероятно, нет. Но я никуда не могу деться от своего страха. Я будто теряю права на свое тело в мгновение ока, когда в мою блузку проникает чужая рука. Я уже не та самоуверенная шикарная женщина, это ощущение автоматически исчезает.
Мне нравится гулять, я обожаю танцевать и не против выпить коктейль. Нет, я не собираюсь сдаваться. Можно заигрывать, целовать и касаться другого человека, сколько угодно, но только на равных условиях. Необходимо взаимное желание. Все остальное ненормально.
Не понимаю, когда это мужчины получили особое право лапать женщин в общественных местах.
Нанна Бунде — председатель Молодежного союза Социалистической народной партии Дании.
Комментарии читателей:
Niels Andersen 04.08.2016 07:54
«Нанна Бунде в типичном шведском стиле избегает упоминать этническую принадлежность этих мужчин. Я уверен, что большинство — не датчане, и, поскольку мужчины других национальностей в Дании не являются большинством (пока), статистика будет только ухудшаться.
Большую часть преступлений в Дании совершают люди иностранного происхождения, в особенности псевдобеженцы, мигранты и восточные европейцы.
Социалистическая народная партия всегда выступала в поддержку неограниченной миграции, особенно для тех, кто не с Запада. Во имя мультикультурализма автору как члену этой партии следует принимать их взгляды, которые подразумевают, что легко одетую неверную женщину можно и потрогать».
