Незадолго до получения Нобелевской премии в прошлом году белорусская писательница Светлана Алексиевич познакомилась с Михаилом Горбачевым. «Вы такая маленькая. Как Вам удается создавать такие большие произведения?» — спросил ее Горбачев. «Вы тоже не гигант, но смогли разрушить целую империю», — ответила ему Светлана.
Произведения Алексиевич в жанре эпически-хоровой прозы, где раздается хор голосов из разных уголков России, которые писательница терпеливо записывает на диктофон и в блокнот, а затем публикует как отдельные книги, по моему мнению, наиболее похожи на старинные русские романы. Это единственное, с чем их можно сравнить из прошлой эпохи.
Светлана начинает свои произведения конкретными, холодными, публицистическими рассуждениями (о Чернобыльской катастрофе, о войне в восприятии женщин, о солдатах, отправленных в Афганистан и Чечню и вернувшихся оттуда в цинковых гробах, или об исчезновении советских традиций в новой России) и неизменно завершает их выводами в стиле Толстого, Достоевского и Чехова о временах, в которых ей суждено было жить. Когда русские говорят, что в их стране представлены все элементы таблицы Менделеева, речь идет не только о минералах. Эта мысль присутствует в книгах Светланы как такой умопомрачительный эмоциональный термометр, столбик которого выходит за рамки мыслимого и улетает вниз или вверх по температурной шкале. Аргентинский писатель Хорхе Луис Борхес говорил, что для русских нет ничего невозможного: совершить самоубийство, находясь на вершине счастья; убить человека, желая ему добра; стать доносчиком из лучших побуждений; любить до такой степени, чтобы расстаться навсегда. В своем произведении «Время second-hand. Конец красного человека» Светлана рассказывает подобную историю, от которой кровь стынет в жилах.
В России каждую ночь, пока мужики пьют и дерутся, женщины пишут письма заключенным, в которых рассказывают о своей жизни. Половина жителей всех российских деревень либо сидела, либо будет сидеть в тюрьме. Женщины пишут своим родственникам, а если все они находятся на свободе, то письма адресуются незнакомым заключенным. Одну из таких женщин зовут Елена Раздуева. Она работает на хлебозаводе, ей 37 лет, и у нее трое детей. Однажды, когда ей было восемнадцать, ей приснился сон: идет она по лугу к реке, и впереди вдруг появляется молодой человек и говорит ей: «Ты моя невеста перед Богом». Когда Елена проснулась, она не забыла лицо этого человека. И так сильно оно врезалось в ее память, что Раздуева не желала принимать ухаживаний других претендентов. Над ней смеялась вся деревня, но она говорила: «Не надо меня жалеть. Я люблю!». Однажды вечером она чересчур много выпила и наутро проснулась беременная. Она решила оставить ребенка и согласилась выйти замуж за человека, от которого забеременела, так как многие женщины из ее деревни говорили, что любовь приходит с браком.
Но этого не произошло. Муж вызывал у нее отвращение, и Елена ушла от него. С ребенком на руках она пошла к своему лучшему другу со школьных времен, Юрию, который всегда любил ее. «Можно я поживу у тебя?— спросила Елена. — Я буду в твоем доме, только ты не подходи ко мне. Пожалуйста, не трогай». Юрий согласился и соблюдал условия договора, обращался с Еленой уважительно, и они ходили по деревне, держась за руки. Она подарила ему двоих детей и 15 лет совместной жизни. Но в свободное время Елена писала письма заключенным. Однажды она получила ответ. В письме ничего не говорилось о другом мире, но почерк… Елена попросила прислать этого человека свою фотографию. Это был парень из ее сна. Она рассказала об этом Юрию, так как была честной женщиной.«Его зовут Володя. Он приговорен к пожизненному заключению за убийство»,— сказала Елена. «У нас трое детей. Надо их растить»,— ответил Юрий. «Я вернусь», — пообещала она и взяла билет на поезд, идущий на север.
Далеко от вологодских лесов и болот, на крайнем севере, есть остров среди озера, в водах которого в солнечные зимние дни, кажется, пляшут языки пламени. В XIV веке паломники построили здесь монастырь, толщина стен которого около полутора метров. В этом древнем монастыре сейчас тюрьма для самых страшных убийц, осужденных пожизненно. Отсюда никто никогда не убегал. Заключенные сидят в одиночных камерах. На двери каждой камеры висит табличка с указанием злодеяний преступника: убил шестилетнюю девочку, расчленил семью, сжег слепую мать. Елена приходит в тюрьму. Ей говорят, что к заключенным пускают только ближайших родственников, и им разрешается лишь два свидания в год по три часа. Она стоит день и ночь перед зданием тюрьмы, и начальник проникается к ней сочувствием и дает разрешение на одно свидание.
Елена садится напротив Володи, и он ей рассказывает, что находится в заключении с восемнадцати лет за убийство. Все произошло из-за девушки, которая ему нравилась. Он провожал ее домой с танцев, признался в любви, а она спросила, что он готов сделать, чтобы доказать это. «Я могу себя убить», — сказал он. «Себя, понятно. А можешь ли ты убить ради меня первого встречного человека?» — спросила девушка. Володя взял камень, спрятался за дерево и убил человека, который шел им навстречу. Это был школьный учитель. Мать Володи от него отреклась, сестра писать перестала. Однажды он подрался в тюрьме с другим заключенным и чуть не перегрыз ему горло. Вот уже двадцать лет он сидит в камере одиночного заключения. Он попал в тюрьму еще в советскую эпоху и понятия не имеет о том, как изменился окружающий мир. Смотря в глаза Елене, он говорит, что некоторые заключенные живут воспоминаниями о прошлом. А что ему вспоминать? Он и пожить-то не успел до того, как попал в тюрьму.
«Я буду его семьей, — решает Елена. — Он совершил убийство, потому что меня не было рядом». Она возвращается в свою деревню и разводится с Юрием. Сначала она живет вместе со своими детьми и два раза в год ездит на север на свидания, проводя остальное время в написании писем своему любимому Володе. После того как они вступают в брак в тюрьме, Елена перебирается в близлежащую деревню. Но ей не удается найти там работу. Только местный священник приютил и кормил ее за то, что она убиралась в церкви. Так прошло семь лет. Каким-то образом история Елены дошла до Москвы, о ней сняли документальный фильм, его показали по одному из федеральных телеканалов. Елену стали обсуждать во всей России: она — сумасшедшая; нет, она — романтик; она заставляет поверить в любовь; ее нужно было бы посадить вместе с ним в одну камеру; а еще следовало бы вернуть в России смертную казнь.
Но как справедливо сказала Светлане режиссер этой картины, «недостаток жанра — в том, что после окончания фильма жизнь персонажей продолжается». После завершения съемок режиссер периодически звонила своей героине. Однажды ей сообщили, что Елена уехала из деревни и поселилась в монастыре вместе с больными СПИДом, где многие дают обет молчания. Когда они встречались в последний раз, Елена сказала, что, если Володю когда-нибудь освободят, его нужно будет увезти куда-то подальше от людей. И добавила: «Глаза у него стали такие холодные, такие пустые. Когда-нибудь он меня убьет. Я знаю, с какими глазами он будет меня убивать».
