Симпатия взаимна, но история показывает, кто кого, на самом деле использует.

Владимир Владимирович Путин и Дональд Джон Трамп слились во влажных политических объятьях, которые, на первый взгляд, кажутся невероятными. Путин вырос в послевоенном Ленинграде. В мрачном дворе своего дома в Басковом переулке, где собирались местные головорезы и алкоголики, он и друзья его детства занимались своим любимым делом — гонялись с палками за крысами. Его отец, получивший ранение ветеран войны, бил его ремнем. Путь Путина наверх, его мечта состояла в том, чтобы по собственной инициативе пойти на службу в КГБ.

Дональд Трамп видел мало крыс на своей лужайке в (нью-йоркском) районе Джамайка Истейтс. Тихий, угрюмый и не проявлявший интереса к занятиям Трамп плохо вел себя в классе — настолько плохо, что его отец, магнат в области торговли недвижимостью в нескольких районах Нью-Йорка, отправил его в военную школу, когда ему исполнилось 13 лет. Сам Трамп не собирался служить своей стране, он собирался увеличить состояние своего отца. «Если посмотреть на меня в первом классе школы и сравнить с тем, что я есть сейчас, то я, в основном, остался тем же самым, — сказал Трамп. — Характер не сильно изменился».

Спустя несколько десятилетий Трамп с похвалой отозвался о Путине и назвал его сильным лидером, который, как лидер, «лучше», чем Барак Обама. Путин почти не скрывает свою надежду на то, что Трамп победит на выборах и станет хозяином Белого дома. Что может быть более выгодным вариантом для Путина, чем видеть, как Соединенные Штаты выбирают некомпетентного лидера, который предоставит русским право самим принимать решения, особенно в Европе? Хотя даже не-демократы разнообразным образом характеризуют своего избранника и называют его «жуликом», «хулиганом» и «сомнительным» теоретиком заговора по поводу событий 11 сентября (2001 года), Путин действует как доверенное лицо издалека, делая явные намеки на свои предпочтения и хитроумным образом называя Трампа «ярким» и «несомненно, талантливым» человеком.

Газета New York Times недавно сообщила о том, что хакеры, взломавшие почту Национального комитета Демократической партии — киберверсия проникновения со взломом в деле Уотергейт, — вероятно, были агентами Российской Федерации. Мы увидим, подтвердятся ли эти подозрения. Однако несомненно то, что сбор kompromat(a) — компрометирующих материалов — является хорошо известной тактикой из путинского арсенала. В течение многих лет российские разведывательные службы проводят съемку политических врагов в те моменты, когда они предаются сексуальным или наркотическим наслаждениям, а затем распространяют эти зернистые записи в интернете. В апреле нынешнего года по телевидению была показана черно-белая запись, на которой бывший путинский премьер-министр, а теперь потенциальный оппозиционный лидер Михаил Касьянов предавался плотским наслаждениям и играл в игру «Угадай мелодию» вместе со своим политическим помощником Натальей.

Даже если российское правительство не несет ответственности за хакерскую атаку на Национальный комитет Демократической партии, симпатии Путина по отношению к Трампу не вызывает сомнения. Частично это может объясняться сходством характеров. Трамп грозно вещает о мексиканских «насильниках» и десятках тысяч «свободно шатающихся нелегальных иммигрантов», тогда как Путин уже давно завоевал популярность, поклявшись уничтожить террористов с Кавказа: «Мы будем мочить их в сортире». Трамп, в конечном итоге, является пародией на Путина: хвастовство, дворцы. Как замечает историк Тимоти Снайдер (Timothy Snyder), «Путин — это версия из реального мира человека, которым Трамп пытается быть на телевидении».

На следующее утро государственное телевидение бесконечно транслировало балет Чайковского «Лебединое озеро». Танки заняли позиции в центре города. Население Советского Союза было проинформировано о том, что Горбачев «подал в отставку» «в связи с проблемами со здоровьем» и передал власть организации с угрожающим названием Государственный комитет по чрезвычайному положению. Все поняли, что это означает: начался государственный переворот.

Что касается Путина, то он наблюдал издалека за упадком Советского Союза и его развалом. Когда в 1989 году рушилась Берлинская стена, он был офицером разведки среднего уровня в Дрездене, и когда протестующие подошли к воротам здания, где находился его офис, он успел собрать и бросить в раскаленную печку бесчисленное количество секретных документов. «То, что мы делали, оказалось никому не ненужным, — сказал он в интервью через много лет. — Что толку было писать, вербовать, добывать информацию? В (московском) Центре никто ничего не читал». Опасаясь того, что здание может быть захвачено, подполковник Путин направил запрос о дальнейших действиях в Москву. Но, по его словам, «Москва молчала».

«У меня было такое чувство, что страны больше нет, что она исчезла, — вспоминал Путин. — Стало ясно, что (Советский) Союз болен. И это смертельная, неизлечимая болезнь под названием паралич. Паралич власти».

В августе 1991 году Путин уже был в Ленинграде и работал в команде Анатолия Собчака, либерально настроенного мэра города, в качестве связанного с КГБ помощника. Государственный переворот продолжался всего три дня. Заговорщики не смогли действовать по стандартным правилам проведения переворота. При организации переворота, как учил Ленин, нужно «прежде всего, захватить телеграф», средства коммуникации. Они этого не сделали. Сообщения изменнического характера публиковались во всех средствах массовой информации и объединяли сопротивление.

Руководители переворота были комичным образом дезорганизованы, часто они были пьяны и, прежде всего, у них не было желания проливать кровь, что было необходимо для преодоления народного сопротивления. Как Горбачев отказался открывать огонь в столицах Восточной и Центральной Европы для сохранения «ближней империи», так и участникам заговора не хватило жестокости, характерной для их героев сталинской эпохи. Они не были в состоянии направить танки против своих соотечественников и даже не смогли арестовать Ельцина, которыей смело объединил вокруг себя оппозиционные силы.

Путин отреагировал на государственный переворот неоднозначно. В критические моменты попытки переворота он встал на сторону Собчака, помогая обеспечить его безопасность, но он оказался в растерянности, когда эти драматические события закончились. Куда теперь нужно ему идти? В результате августовских событий «моя жизнь была разорвана»… Не осталось никаких перспектив, и, в целом, было ясно, что будет происходить с разведывательной службой«. Путин утверждает, что после попытки переворота он уволился со службы в разведке, хотя он любит говорить с очевидной убежденностью: «Бывших сотрудников КГБ не бывает».

К Рождеству 1991 года от Советского Союза остались одни воспоминания. Горбачев, пытавшийся создать довольно свободный конфедеративный союз из 15 Советских Республик, обвинил Ельцина, а также лидеров Казахстана, Украины и Белоруссии в попытке незаконного роспуска этого блока. Но правда состояла в том, что к этому времени сам союз представлял собой уже череду внутренних восстаний с целью обретения независимости — сначала это произошло в самых маленьких республиках, в прибалтийский государствах, а затем в славянском центре этого союза — на Украине и в России.

Путин был менее неоднозначен относительно распада Советского Союза. В 2005 году он назвал его «величайшей геополитической катастрофой прошлого столетия». Хотя именно Ельцин пригласил его на работу в Москву, Путин почти не скрывал своего презрения в отношении 1990-х годов, к эпохе Ельцина, считая ее периодом постоянного хаоса, воровства и унижения.

Существует немало достойных прочтения книг о советском периоде и о восхождении Путина. Дэвид Хоффман (David Hoffman) дотошно описывает появление нуворишей в 1990-х годах в своей книге «Олигархи» (The Oligarchs), а книга Стивена Ли Майерса (Steven Lee Myers) «Новый царь» (The New Tsar) представляет собой наиболее основательное жизнеописание Путина. Книга Михаила Зыгаря (Mikhail Zygar) «Вся кремлевская рать — внутри двора Владимира Путина» (All the Kremlin’s Men: Inside the Court of Vladimir Putin) представляет собой увлекательный взгляд на кремлевскую политику в модусе «изменения игры». «Оппозиционные силы» (Opposing Forces) — это диалог размером с книгу двух диссидентов — один из них поляк Адам Михник, а другой русский Алексей Навальный — служит хорошим дополнением к лучшим исследованием последних лет, среди которых можно назвать книгу Бена Джуда (Ben Judah) «Хрупкая империя» (Fragile Empire), книгу Питера Бейкера и Сьюзен Глассер (Peter Baker, Susan Glasser) «Возвышение Кремля» (Kremlin Rising), а также книгу Аркадия Островского (Arkady Ostrovsky) «Изобретение России» (The Invention of Russia).

Однако документальной книгой последнего времени, которая внесла наибольший вклад в углубление эмоционального понимания России во время и после развала Советского Союза, стала устная история Светланы Алексиевич под названием «Время секонд хенд — Конец Советов» (Secondhand Time: The Last of the Soviets). Алексиевич 68 лет, она живет в Минске, столице Белоруссии, а в прошлом году она получила Нобелевскую премию по литературе. Ее трудно назвать сторонницей Путина. Как и многие представители городской интеллигенции, она поддержала антикремлевские демонстрации, состоявшиеся в период с 2011 года по 2013 год. Она считает Путина опасным автократом, душащим инакомыслие. «У меня нет любви к России Берия, Сталина и Путина», — сказала она однажды.

Однако Алексиевич больше интересна не столько своим анализом путинских политических стратагем, сколько основательной презентацией российских голосов — речь идет о психологической дезориентации после десятилетий советского правления и коммунистической идеологии, о широко распространенном возмущении в отношении представителей деловых элит, захвативших государственные предприятия по бросовым ценам, а также о чувстве потери у унижения после осознания того, что государство, бывшее ранее великой державой, больно и разрушается.

Контроль Путина над общественным мнением, несомненно, зависит от его безжалостного подавления инакомыслия и средств массовой информации. Однако он также обращается к таким вещам, которые более сложно измерить, к тому, что находится глубоко в психологии людей, которых отделяет всего 25 лет от советской империи. Путин получает восторженное одобрение за счет своего отказа позаимствовать моральное или политическое направление у Запада.

Он привык поучать Запад и критиковать его за его грехи и лицемерие — во Вьетнаме, в Ираке, в Ливии и в других местах, — за «моральное банкротство», за его безбожие. С помощью хвастливых заявлений он обращается и к своему собственному народу. Его военные действия в Крыму и в Сирии предназначаются не только для демонстрации его геополитической жесткости, но еще и для пробуждения российского народа, который, по его мнению, был унижен и оскорблен в результате слабости государства в период правления Горбачева и Ельцина.

Несмотря на существующую цензуру на телевидении, многие россияне весьма неплохо информированы, и они знают, что они вряд ли могут считать Путина своим Авраамом Линкольном. И, тем не менее, он обращается к недовольству и ощущению униженности, которые испытывают миллионы россиян, он говорит о восстановлении чувства собственного достоинства у жителей России. С учетом жестокости Путина и его циничного презрения к индивидуальным правам и демократическим чаяниям, такого рода призыв сложно понять издалека. Люди на Западе «не понимают того, что существует коллективный Путин, состоящий из миллионов людей, которые не хотят быть униженными Западом. Небольшая часть Путина есть в каждом», — сказала недавно Алексиевич в интервью газете New York Times.

Есть основания говорить о том, что на строго интеллектуальном уровне Дональд Трамп мало что из этого понимает. В течение последних недель он ясно дает понять, что ему не известны основные данные о жизни современной России и стратегические реальности. Он заявляет о том, что НАТО «устарела», а также о том, что он покончит со Статьей 5, в которой говорится о том, что нападение на одного из членов НАТО является нападением на всех. Он высказывает подобные угрозы не потому, что заинтересован в реализации такой сложной вещи как глобальная стратегия в области безопасности. Скорее, он делает это потому, что не все страны-члены НАТО выполняют свои обязательства.

Трамп путается в основополагающих вопросах. Он признал, что мало читает. Это заметно. В воскресенье, в интервью с Джорджем Стефанопулосом (George Stephanopoulos) Трамп сказал, что при его администрации Путин не направит войска на Украину. Когда Стефанопулос напомнил Трампу о том, что «они уже находятся там», этот кандидат в президенты стал вести себя как школьник, который несет всякую ерунду, пытаясь сдать устный экзамен, к которому он не удосужился подготовиться. «О’кей, он уже там в определенном смысле, — сказал Трамп. — Но я еще не там. У вас там Обама. И, если честно, то целая часть мира пребывает в хаосе при Обаме, и это происходит при всей той силе, о которой вы говорите, при всей силе НАТО и всего этого».

Когда в программе «Доброе утро, Джо» (Morning Joe) он назвал Путина «лидером, в отличие от того, что мы имеем в этой стране», Джо Скарборо (Joe Scarborough) возразил и сказал о том, что Путин «убивает журналистов, которые с ним не согласны». Судя по всему, это не озадачило Трампа. «Ну, я думаю, Джо, что в нашей стране тоже происходит немало убийств, — ответил он. — Вообще, Джо, в мире именно сейчас происходит много событий. Много убийств и много глупости».

Некоторые аналитики говорят о том, что симпатии Трампа в отношении Путина основаны, преимущественно, на его собственных экономических интересах, а также на экономических интересах его окружения. Пол Манафорт (Paul Manafort), менеджер его избирательной кампании, получил огромную выгод от консультирования Виктора Януковича, пророссийского (в настоящее время он смещен) лидера на Украине (Манафорт также работал в качестве лоббиста других диктаторов, включая Мобуту Сесе Секо в Заире и Фердинанда Маркоса на Филиппинах). Картер Пейдж (Carter Page), один из советников Трампа по внешней политике, имеет давние связи с Газпромом, столпом российской энергетической промышленности.

Дональд Трамп-младший ясно дал понять, что его семья в течение десятилетий занималась поиском выгодных проектов в России. «Российские активы представляют собой довольно диспропорциональное место в нашем портфеле», — сказал он в своей речи в 2008 году на конференции риэлтеров, о чем сообщает газета Washington Post. «Мы видим, что из России выливается много денег». Общественность будет иметь более полное представление об этом, если Трамп когда-нибудь опубликует свои налоговые декларации.

Количество лживых высказываний Трампа бесконечно, а одно из них, которое он повторяет в течение многих лет, состоит в том, что он лично знаком с Путиным. В 2013 году, когда он занимался продвижением конкурса «Мисс Вселенная», он сообщил телеканалу MSNBC о том, что у него имеются «отношения» с Путиным. В 2014 году, на завтраке Национального пресс-клуба в Вашингтоне, Трамп сказал, что он говорил «опосредованно и непосредственно» с Путиным, «который вел себя исключительно любезно». На самом деле, Трамп сейчас вынужден признать, что они никогда не встречались.

Но это не важно. Трампу просто приятно, что Путин вернул ему комплимент. «Это всегда большая честь, — сказал он, — когда тебе в такой приятной форме говорит комплименты человек, которого так уважают в его собственной стране, а также за ее пределами».

В Москве чиновники из окружения Путина уже откликнулись и заявили о том, что идея относительно избрания Трампа приветствуется, и это приведет к улучшению отношений с Соединенными Штатами, а также сделает их менее подверженными стрессу. Алексей Пушков, председатель Комитета по международным делам Государственной Думы отметил: Трамп заявил, что народ Крыма предпочитает жить под российской властью, и «Трамп таким образом показал себя значительно большим демократом», чем Хиллари Клинтон или Барак Обама.

Александр Дугин является националистическим интеллектуалом, высказывания которого часто отражают темное «оно» российской политической элиты. Недавно он презрительно высказался об Обаме («чернокожий мусульманский демократ») и о Клинтон («довольно отталкивающая»), но с восторгом отозвался о номинированном кандидате Республиканской партии. Трамп это «сырая Америка, без лоска и глобалистской элиты. Он подчас отвратителен и жесток, он таков, каков есть. Он и есть настоящая Америка… Голосуйте за Трампа, и посмотрите, что произойдет».

Путин может получить от Трампа высокие оценки за лидерство, но он понимает, что его собственная страна находится в состоянии кризиса — низкие глобальные цены на энергоносители, западные санкции, экономика, которая, судя по всему, неспособна показать здоровый рост. По его мнению, то, что плохо для соединенных Штатов, хорошо для России.

Первые годы правления Путина были необычайно удачливыми. Хотя он и осудил гигантский захват собственности в 1990-е годы, Россия в начале нулевых увидела плоды этих изменений. ВВП страны постоянно увеличивался. Цены на энергоносители резко выросли, и то же самое произошло с экономикой в целом, а не только с экономикой для сверхбогатых. Путин способствовал обогащению людей из сотрудников разведки и своих друзей из Санкт-Петербурга, он создал клептократию, получившую широкую известность под названием Кремль Инк., он смог также ликвидировать бюджетный дефицит, добился профицита, выплачивал заработную плату и пенсии работающим людям, а также помог зарождению нового городского среднего класса.

Путин и близко не был тогда так настроен против Запада, как сейчас. Как известно, он сразу же позвонил Джорджу Бушу-младшему и предложил помощь после событий 11 сентября 2001 года и даже говорил о будущем членстве России в НАТО. «Россия это часть европейской культуры, — сказал он в 2000 году. — И я не могу представить свою страну в отрыве от Европы и от того, что мы часто называем цивилизованным миром. Поэтому мне трудно представить себе НАТО в качестве врага».

После того как НАТО в 2004 году приняла в свой состав семь стран этого региона и после произошедших восстаний в соседних странах — от Киева до Тбилиси, — Путин был возмущен поведением Запада. Он почувствовал, что протянутая им в адрес Вашингтона рука была отвергнута, да еще с презрением. Он напомнил обществу, что администрация Клинтона воспользовалась Ельциным, она бомбила Косово и Белград. Он был взбешен тем, что коалиционные силы нанесли удар по Ливии, а также тем, что они не просто предотвратили возможную кровавую бойню в Бенгази, но, в конечно итоге, свергли Муаммара Каддафи и породили еще больший хаос в этом регионе. Он предостерег Запад от попытки относиться к России как к «вассалу», а не как к мощному глобальному игроку.

Путин пришел к выводу о том, что Запад ведет себя необдуманно за границей, а также разжигает внутреннее инакомыслие. И с этим связаны особые опасения Путина. Он опасается хаотичного восстания, арабской весны или оранжевой революции на Красной площади, перед стенами Кремля. В 2011 году он обвинил Хиллари Клинтон в том, что она «дала сигнал» к началу волны антикремлевских демонстраций в центре Москвы. Его возмущало присутствие в Москве американского посла Майкла Макфола, которого Кремль подозревал в попытках протолкнуть продемократическую повестку в России с того момента, когда он еще был студентом.

В 2012 году Путин вернулся на пост президента, и он был решительным образом настроен на то, чтобы никогда больше не доверять Западу или городскому среднему классу, представители которого выступили с протестами против него. Он использовал такие агрессивные средства как кибератаки (против прибалтийских государств), а также старомодное вторжение (на Украину), и делалось это для того, чтобы подчинить независимые нации, которые он считал сферой своего влияния. Кроме того, Путин объединился с реакционными силами по всей Европе. Его правительство предоставило кредит активно выступающей против иммигрантов партии Марин Ле Пен во Франции, а также оказывает поддержку таким же крайне правым силам в других частях Европы, в том числе партии «Золотой рассвет» (Golden Dawn) в Греции и «Йоббик» в Венгрии.

Когда Путин смотрит на президентскую гонку в Соединенных Штатах, он видит Хиллари Клинтон, которая вряд ли пойдет на нарушение обязательств Америки в отношении НАТО. А затем он видит Дональда Трампа, который отказывается согласиться с тем, что Путин убивает своих оппонентов («Я этого не видел») и который назвал «шедевром» статью с резкой критикой американской исключительности, напечатанную три года назад в газете New York Times.

В статье «Марионетка Путина» (Putin’s Puppet), напечатанной в онлайновом журнале Slate, Франклин Фоэр (Franklin Foer), основываясь на предыдущих публикациях, высказывает мысль о том, что одной из причин подобного мнения Трампа является его амбиции в области бизнеса. Возможно. Он также прав, когда отвергает карикатурное представление о том, что Трамп каким-то образом может стать «маньчжурским кандидатом». Но также совершенно очевидно, что Путин заинтересован в успехе Трампа.

«Путин хочет, чтобы Соединенные Штаты занимались своими собственными проблемами и забыли о таких вещах как Украина или Крым, — сказал в беседе со мной активист и сотрудник радиостанции «Эхо Москвы» Сергей Пархоменко. — Ему кажется, что, если в Соединенных Штатах будет избран Трамп, то вся Америка, по меньшей мере, в течение года будет занята тем, что будет пытаться его «переварить».

«Но есть и вторая причина, — продолжил Пархоменко. — Путин убежден в том, что абсолютно все в этом мире делается ради денег. Он религиозный фанатик, и деньги являются его богом. Имея деньги, по его мнению, можно решить любую проблему и купить любого собеседника. Он купил Олимпийские игры, он купил Чемпионат мира по футболу. Ему будет легко иметь дело с Трампом. Ему не нужны будут слова на переговорах — только цифры. Если они не будут соглашаться, то нужно будет лишь найти правильную цену».

Владимир Путин — искусный и циничный интерпретатор своих противников. Он замечает, что Трамп не знает различия между бойцами подразделения «Кодс» и курдами, что он не знает, что такое «ядерная триада», что его анализ брексита был, частично, основан на том, что будет хорошо для его полей для гольфа в Британии, что его знание о мире примерно соответствует уровню подписчика на ежедневную газету, у которого не всегда хватает времени до нее добраться. Заваленный собственными проблемами внутри страны, Путин видит готовую выгоду в том случае, если Соединенные Штаты возглавит необразованный нарцисс, верящий в то, что геостратегические вопросы так же просто решить, как закрыть сделку в области недвижимости. Когда Путин видит такого человека, он понимает, с кем он имеет дело.

Дэвид Ремник является главным редактором журнала New Yorker с 1998 года, а его штатным сотрудником — с 1992 года.