Есть политики, для которых манера правления Владимира Путина — не повод для беспокойства, а, скорее, пример для подражания. Турецкий президент Эрдоган — одновременно и новый и старый член этого фан-клуба.
Американский кандидат в президенты Дональд Трамп, премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, китайский лидер Си Цзиньпин и теперь еще один старый знакомый — президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. С одной стороны, лидеры в списке желающих перенять стиль русского президента Владимира Путина совершенно различны, а с другой — удивительно похожи друг на друга.
Они находятся в разных концах света, но кое-что их объединяет: безразличие к тому, что думает правящая элита на Западе о демократических правах и свободах.
Встреча с Путиным в России во вторник стала первым зарубежным визитом Эрдогана с тех пор, как в стране чуть более трех недель назад произошла драматическая попытка военного переворота. Турецкое правительство возложило ответственность на сторонников живущего в США имама Фетхуллаха Гюлена (Fethullah Gülen). Десятки тысяч подозреваемых в поддержке повстанцев были схвачены, уволены или отстранены от работы.
Как заявили турецкие власти, это были логичные меры с целью обезвредить заговорщиков, подрывающих основы государства. Но страны Запада, в том числе ЕС, раскритиковали Эрдогана за репрессии против всех критиков режима, включая независимых журналистов. Турцию это возмутило как знак недостатка солидарности. Кроме того, в стране процветают теории заговоров, согласно которым США знали о готовящемся перевороте.
Учитывая проблемы в отношениях с ЕС и США, Турция с радостью обратилась к иным друзьям — тем, кто не выступает с критикой ситуации вокруг демократических свобод. Таким друзьям, как Россия.
«Исторически Россия более терпима к нарушениям прав человека, и то, что сейчас происходит в Турции, в Кремле не вызывает удивления, — комментирует российский аналитик международных отношений Юрий Бармин. — Снисходительность к сегодняшней Турции помогает России закрепиться на позиции союзника Анкары, в то время как Запад с трудом справляется с Эрдоганом».
Потепление в отношениях Москвы и Анкары проявилось лишь в последние недели. Прежде связи были практически заморожены в течение полугода, после того, как Турция сбила российский военный самолет на сирийской границе. Россия и Турция занимают позиции по разные стороны сирийского конфликта. Прежде плохие отношения заставили многих экспертов обратить особое внимание на тот факт, что Эрдоган первым делом посетил Россию, а не кого-нибудь из союзников Турции в НАТО или партнеров в ЕС.
Некоторые эксперты предупреждают, что не стоит искать слишком глубокий смысл в визите Эрдогана и считать его «разворотом к России». Но стоит добавить, что план поездки возник еще до попытки турецкого переворота. В целом Турция скорее заинтересована в прагматичном курсе, чем в ссорах с главными игроками на мировой политической арене. Вместе с тем, становится очевидно, что авторитарные лидеры, подобные Эрдогану, видят в России более привлекательную альтернативу Западу.
«Российская элита сочувствует своему коллеге-автократу, даже если на первый взгляд говорит правильные вещи о конституционных ценностях», — уверен Андрей Колесников из российского филиала аналитического центра Carnegie.
У таких стран, как Турция, Россия и Китай, — больше общего, нежели тот единственный факт, что все они стали мишенью западной критики. Во всех трех государствах наблюдается замедление экономического роста. Все три начали применять риторику национализма, чтобы обеспечить поддержку народа. Путин стал образцом лидера на роли «сильного мужчины», а его консервативный национализм находит сторонников даже на Западе.
Например, в ЕС Путина высоко ценят многие популистские или даже ультраправые партии. Политически их связывает не только популизм, но и скептическое отношение к Евросоюзу, которое разделяют многие ведущие российские политики. Венгр Орбан превозносит Россию (а также Китай и Турцию) как пример для подражания в качестве альтернативы «либеральной демократии».
В Британии Путина поддерживает Партия Независимости. Ее недавний лидер Найджел Фарадж (Nigel Farage) — в восторге если не от личных качеств Путина, то, во всяком случае, от его стиля управления страной.
Глава французского «Национального фронта» Марин Ле Пен говорила, что восхищается Путиным не меньше, чем федеральным канцлером Германии Ангелой Меркель. По ее мнению, мир демонизирует российского президента.
«Мне кажется, для него приоритетны интересы России и российского народа, и за это я уважаю его не меньше, чем госпожу Меркель», — заявила Ле Пен еще два года назад.
У Путина есть друзья не только среди крайне правых. Россия позиционирует себя как «альтернативу Западу» и протестует против «вмешательства в личные дела других государств», что подкупает многих левых политиков, например, ныне покойного лидера Венесуэлы Уго Чавеса, а также — во всяком случае, теоретически — сирийскую Партию арабского социалистического возрождения (Баас).
«У нас есть одно общее отличие от остального мира. Мы верим в демократию, но не того сорта, который нам пытаются навязать», — сказал Чавес в 2001 году после встречи с Путиным.
Другими словами, фан-клуб Путина — это пестрое многонациональное сборище политических позиций от правых до левых. Их объединяет общий взгляд на Россию как не досаждающий им нытьем противовес ЕС и США.
