История стремительного сворачивания российско-турецких отношений хорошо известна. На совместной пресс-конференции по итогам встречи Эрдоган напомнил, что это первые переговоры «после известного события» (атаки на российский самолет), а визит в Петербург — первая зарубежная поездка после попытки госпереворота в Турции. То есть после того, как страсти в Турции улеглись, тысячи военных, а также гражданских лиц были брошены за решетку, лидер страны-члена НАТО поспешил не в Вашингтон, не в Брюссель, а в Москву.
Что на поверхности…
За этим, по сути, демаршем стоит разочарование или даже нескрываемая злость Эрдогана на Запад, который, как он считает недостаточно активно выразил ему поддержку по «восстановлению конституционного порядка». Президент же России, тонко чувствуя момент, первым позвонил Эрдогану и выразил поддержку легитимной власти.
Это то, что на поверхности. За кулисами разного рода исследователи конструируют всевозможные конспирологические теории. По одним — именно США стояли за путчем военных. По другим — именно Россия спасла Эрдогана. Проверить эти версии невозможно.
Реально лишь углубление конфронтации Турции с западным миром. Главный конфликт Турции с США, ее главным стратегическим (в теории) союзником связан, как известно, с фигурой исламского проповедника Фетхуллаха Гюлена, который живет в штате Пенсильвания. Эрдоган, не утруждая себя поисками достоверных фактов, объявил Гюлена автором провалившегося путча и потребовал от американских властей его выдачи. Однако Вашингтон счел эти обвинения в адрес пожилого Гюлена недостаточными и отказался это делать.
В отношениях Анкары и Брюсселя все складывается еще более драматически. Турция обвиняет власти ЕС в нежелании выполнять свои обязательства об отмене визового режима для граждан своей страны и тормозит выплату обещанных миллиардов евро для решения иммиграционного кризиса. Глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу фактически выдвинул европейцам ультиматум — если до середины октября безвизовый режим не будет введен, то турецкие власти откроют двери страны для почти 3 миллионов беженцев и те затопят Европу. В ответ европейские политики заявляют, что «шантаж Европы ни при каких обстоятельствах не допустим».
Разыгрывая российскую карту
Логичны и понятны попытки Эрдогана в этой ситуации противостояния и словесной войны с Западом разыграть российскую карту, а президента Путина — вбить клин в отношения Турции и НАТО, Турции и ЕС. Россия показывает таким образом, что санкционная политика США и Западной Европы против нее не работает. Одновременно, как считает информированная газета «Коммерсантъ», Москва пытается оказать давление на руководство ЕС, не спешащее давать «зеленый свет» другому газопроводу, гораздо более важному для Москвы — «Северном потоку-2».
О чем же удалось договориться на встрече Путина и Эрдогана в Санкт-Петербурге?
Работы по восстановлению «Турецкого потока» реанимированы. Проект строящейся при помощи России атомной станции «Аккую» получил статус «стратегической инвестиции». Российские туристы возвращаются на турецкие курорты и в самое ближайшее время возобновляются чартерные полеты в эту страну. Бойкот турецких помидоров отменен.
Но что за восстановлением «оси дружбы» просматривается в геополитическом плане?
В переговорах с Эрдоганом Москва видит геополитические возможности как минимум по трем направлениям — в отношениях с Западом, на «сирийском фронте» и на евразийском векторе. Встреча в верхах может обозначить рамки нового стратегического партнерства, где Россия видит себя исключительно партнером старшим. Насколько реализуемы эти геополитические амбиции, Москва пока не знает, но игра — в понимании Кремля — стоит свеч.
Однако на всех этих трех направлениях получение Путиным желаемого результата не гарантировано. Напряженность в отношениях Анкары и Вашингтоном дает российскому президенту больше пространства для маневра как в политическом, так и военно-стратегическом плане. Этот конфликт внутри НАТО в той или иной степени, хотя и напрямую, может дать Москве некие дивиденды в противодействии с НАТО, которое довольно активно продвигает свою военную инфраструктуру в Восточной Европе, в первую очередь в странах Балтии, к российским границам. «Вы давите на нас с запада, а мы вам покажем «кузькину мать» на юге», — словно говорит Путин.
Однако эффект такой стратегии может быть достаточно краткосрочным. Как считает эксперт Фонда Карнеги Марк Пьерини новое сближение Москвы и Анкары «никак не отменяет того, что главным центром притяжения для Турции с экономической точки зрения остается Евросоюз, а с точки зрения безопасности — США и НАТО. И если не считать возможностей в энергетическом секторе, пока Россия не в состоянии предложить Турции сопоставимых альтернатив ни в экономике, ни в безопасности. Остается разве что политическая или идеологическая близость».
Старый Свет готов к компромиссу
Иными словами, Москва, как бы она не хотела, не в состоянии дать Турции долгосрочных гарантий безопасности, как НАТО. А что касается денег, то искать их Анкаре придется все же в ЕС. Можно ожидать, что шантаж Эрдогана частично сработает и Евросоюз пойдет на уступки и выделит Турции вожделенные 6 миллиардов евро для решения вопроса с беженцами. Хаос с прибывающими в Старый Свет мигрантами настолько усилился на фоне терактов, чуть ли не ежедневно происходящих то в Германии, то в Бельгии, то во Франции, что старушка Европа не может позволить себе новый поток беженцев. Правда, требуемое Анкарой право безвизового въезда в страны ЕС для граждан страны, скорее всего, выполнено не будет в свете тех же самых опасений терроризма, по крайней мере в обозримой перспективе.
Что касается сближения Турции с Шанхайской организацией сотрудничества (ШОС), повышение уровня взаимодействия и изменение статуса Анкары с «партнера по диалогу « до «страны-наблюдателя», то это вряд ли принесет Эрдогану ощутимые политические и экономические плоды и является лишь символическим шагом Москвы на евразийском пространстве.
Сирия — самая трудная часть диалога
Наконец, весьма трудным остается диалог России и Турции по сирийскому вопросу. В Санкт-Петербурге значительное внимание было уделено именно положению в этой стране, однако о достижении какого-либо ощутимого прогресса не сообщается.
До сего времени Турция никак не проявила своего желания остановить поставки оружия, бензина и продовольствия сирийским повстанцам. Канал переброски всего этого через границу, в чем Анкару неоднократно и весьма жестко обвиняла Москва, продолжает оставаться открытым и маловероятно, чтобы Эрдоган согласился его закрыть. Российский министр иностранных дел Сергей Лавров неоднократно заявлял о том, что перспективы возобновления масштабного сотрудничества с Турцией обусловлены ее отказом от поддержки радикальных исламских группировок в Сирии.
В ответ Анкара предъявляет претензии Москве за поддержку сирийских курдов.
Возможно ли достижение такого компромисса с Эрдоганом по Сирии? Если да, то очень ограниченного. Как считают российские наблюдатели, в позиции турецкого руководства появилось немного больше гибкости, но требования политического переходного периода в Сирии и последующей отставки Асада остаются. Москва будет продолжать оказывать давление на Анкару, которое в нынешней ситуации может быть более успешным, чем раньше, однако заметного сближения столь разных позиций двух стран на Ближнем Востоке никто в России не ожидает. Скорее всего, наиболее реально ожидать условное разделение сфер влияния двух стран на севере Сирии и определение того, кто из сирийских отрядов оппозиции является террористическими, а кто нет.
В сухом остатке от встречи Путина и Эрдогана в итоге, несмотря на крепкие рукопожатия, широкие улыбки и объявления новой эры дружбы, остаются лишь неопределенность и призрачные перспективы. Многие аналитики в Москве считают эту встречу «конъюнктурной имитацией сближения» двух стран, входящих в «союз обиженных».
