Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Европейский Союз оказался на перепутье решения мигрантского кризиса. В отличие от прошлого года, это лето прошло относительно спокойно — мигрантов въехало даже меньше, чем, судя по всему, было выслано за пределы ЕС из числа тех, что шли маршем с юга на север Европы в 2015 году.
Прага — Европейский Союз оказался на перепутье решения мигрантского кризиса. В отличие от прошлого года, это лето прошло относительно спокойно — мигрантов въехало даже меньше, чем, судя по всему, было выслано за пределы ЕС из числа тех, что шли маршем с юга на север Европы в 2015 году. Вопрос в том, связано ли это с соглашением, заключенным с Турцией, или от него тоже теперь можно безболезненно отказаться? Единого мнения на этот счет у европейцев нет.
Собственно, рационально заключение с Турцией такого соглашения, в соответствии с которым ЕС бы платил туркам за то, что они решали бы его проблемы, изначально ставилось под сомнение европейскими экспертами. Тем более, что соглашение включало два весьма проблематичных пункта — отмена визового режима и скорейший прием, наконец, Турции в Европейский Союз, чего она добивается уже не первое десятилетие.
Ни то, ни другое в реальности не находится в руках брюссельских и берлинских бюрократов, которые и стояли за соглашением, достигнутым с Анкарой. То есть, изначально было понятно, что подписать можно все что угодно, но конечно, решение все равно будет за национальными правительствами, и если на стадии переговоров удалось уговорить не накладывать вето на соглашение тот же Кипр, который категорически против вступления Турции в ЕС, то когда дело дойдет до реальной отмены визового режима (не говоря о вступлении в Евросоюз), греки-киприоты точно не упустят возможности навредить туркам.
Тем не менее, соглашение было подписано. Стоит напомнить, в чем оно заключалось. Турция брала на себя обязательства принимать всех, кто с ее территории после 20 марта 2016 года прибыл в Грецию, то есть в страну, входящую в ЕС. Тех же, кто въехал ранее, должны были обменивать «голову на голову», то есть вместо высланного из Евросоюза беженца европейцы обязывались принять одного гражданина Сирии, проживающего в турецких миграционных лагерях. Правда, какого именно, европейцы могли выбирать сами. Они должны были распределяться внутри ЕС в рамках квот, соблюдать которые, правда, отказываются в один голос практически все постсоциалистические страны Восточной и Центральной Европы вроде Венгрии, Чехии или Польши. И этот порядок касается только и исключительно граждан Сирии.
Для того, чтобы официальная Анкара могла соблюсти свои обязательства в «бюджет» миграционного соглашения между ЕС и Турцией заложены выплаты со стороны Евросоюза на улучшение условий проживания на турецкой территории гуманитарных мигрантов в сумме €3 млрд в 2016 году и еще €3 млрд в течение 2017–2018 годов. Которые, надо отметить, турецкая сторона ранее уже называла недостаточными.
Ну, а главным «пряником» с европейской стороны должно было стать соглашение об отмене визового режима и ускорение переговоров о принятии Турции в ЕС. Однако и то, и другое сейчас практически не обсуждается, поскольку европейцы недовольны тем, как жестко ведут себя турецкие власти после попытки военного переворота в своей стране. Главное же техническое препятствие — приостановление официальной Анкарой после попытки военного переворота и введения в стране режима чрезвычайного положения всех своих обязательств в рамках Европейской конвенции по правам человека в соответствии со ст. 15 ЕКПЧ (отступление от условий конвенции во время войны или в случае чрезвычайных обстоятельств). И ультиматум, выдвинутый турецкой стороной в июле 2016 года с требованием назначить, наконец, точную дату отмены визового режима, не может переломить ситуацию.
Скорее напротив, в ЕС немало политиков, которые выступают против соглашения с Турцией. И они даже близки к победе. Достаточно внимательно изучить, например, пакет законопроектов, которые предложило министерство внутренних дел Германии (так называемую Берлинскую декларацию) для преодоления террористической угрозы и решения миграционного кризиса, чтобы заметить, что их предложения направлены, в том числе, на преодоление проблемы с мигрантами в случае прекращения действия турецко-европейского соглашения.
Например, речь о снижении возрастного порога для осуждения по некоторым уголовным статьям, что позволит высылать несовершеннолетних беженцев уже с 14 лет, если они совершили правонарушение. К этой же категории относится и требование о раскрытии врачебной тайны, что даст возможность также отказывать без долгого обсуждения соискателям статуса беженца по «медицинским причинам». Ну и, разумеется, расширение полномочий полиции и ускорение процесса депортации в целом.
Не хватает, пожалуй, последнего пункта — создания единой пограничной службы ЕС, которая перекрыла бы доступ мигрантам через южные границы союза. Этого добиваются уже не немцы, а руководители постсоциалистических стран вроде Чехии и Венгрии.
А ведь именно Берлин был едва ли не главным инициатором всего соглашения с Турцией внутри Евросоюза после того, как выяснилось, что Германии трудно справиться с реализацией политики «открытых дверей», о которой заявила Ангела Меркель. Теперь он же может возглавить разворот в противоположную сторону.
Сравнительно малолюдное (с точки зрения миграционного потока в ЕС) лето 2015 года убедило многих евробюрократов в том, что без соглашения с Турцией можно обойтись — цена его слишком высока. Особенно на фоне изменения турецкой внутриполитической ситуации.
Скорее всего, эти оценки так же ложны, как и те, которые в свое время вызвали паническое стремление Евросоюза это соглашение подписать. Никто в ЕС в реальности не знает, какое количество сирийских мигрантов сейчас удерживают на своей (и сопредельной) территориях турецкие власти и какая часть этих людей при первой возможности ринется вновь, как в 2015 году штурмовать границы Европейского Союза. С учетом того, что единой программы по преодолению миграционного кризиса у европейцев все еще нет, разрыв отношений с Турцией грозит повторением «ужасов» 2015 года, когда все чуть не закончилось восстановлением внутренних границ в ЕС и фактическим отказом от соблюдения Шенгеннского соглашения.
Другой вопрос, есть ли у ЕС шанс избежать разрыва соглашения с Анкарой. Он, судя по всему, если и есть, то очень небольшой, поскольку немецкая мощь не будет больше продавливать отмену виз для турок и, тем более, принятие Турции в Евросоюз. А это значит, что и тот, и другой процесс неизбежно будут и дальше заблокированы малыми странами. Например, той же Австрией, которая публично заявляет, что намерена добиваться официального отказа в принятии в обозримом будущем Турции в ЕС на ближайшем саммите Европейского Союза.
Так что ситуация практически патовая. ЕС не может, а в значительной мере и не хочет выполнять ни условия турецкого ультиматума, ни условия ранее заключенного соглашения. Турция после военного переворота также не пойдет на уступки. Так что не исключено, что до разрыва соглашения остаются считанные недели. С неизбежным после этого дальнейшим охлаждением отношений ЕС и Турции.
Тем не менее, соглашение было подписано. Стоит напомнить, в чем оно заключалось. Турция брала на себя обязательства принимать всех, кто с ее территории после 20 марта 2016 года прибыл в Грецию, то есть в страну, входящую в ЕС. Тех же, кто въехал ранее, должны были обменивать «голову на голову», то есть вместо высланного из Евросоюза беженца европейцы обязывались принять одного гражданина Сирии, проживающего в турецких миграционных лагерях. Правда, какого именно, европейцы могли выбирать сами. Они должны были распределяться внутри ЕС в рамках квот, соблюдать которые, правда, отказываются в один голос практически все постсоциалистические страны Восточной и Центральной Европы вроде Венгрии, Чехии или Польши. И этот порядок касается только и исключительно граждан Сирии.
Для того, чтобы официальная Анкара могла соблюсти свои обязательства в «бюджет» миграционного соглашения между ЕС и Турцией заложены выплаты со стороны Евросоюза на улучшение условий проживания на турецкой территории гуманитарных мигрантов в сумме €3 млрд в 2016 году и еще €3 млрд в течение 2017–2018 годов. Которые, надо отметить, турецкая сторона ранее уже называла недостаточными.
Ну, а главным «пряником» с европейской стороны должно было стать соглашение об отмене визового режима и ускорение переговоров о принятии Турции в ЕС. Однако и то, и другое сейчас практически не обсуждается, поскольку европейцы недовольны тем, как жестко ведут себя турецкие власти после попытки военного переворота в своей стране. Главное же техническое препятствие — приостановление официальной Анкарой после попытки военного переворота и введения в стране режима чрезвычайного положения всех своих обязательств в рамках Европейской конвенции по правам человека в соответствии со ст. 15 ЕКПЧ (отступление от условий конвенции во время войны или в случае чрезвычайных обстоятельств). И ультиматум, выдвинутый турецкой стороной в июле 2016 года с требованием назначить, наконец, точную дату отмены визового режима, не может переломить ситуацию.
Скорее напротив, в ЕС немало политиков, которые выступают против соглашения с Турцией. И они даже близки к победе. Достаточно внимательно изучить, например, пакет законопроектов, которые предложило министерство внутренних дел Германии (так называемую Берлинскую декларацию) для преодоления террористической угрозы и решения миграционного кризиса, чтобы заметить, что их предложения направлены, в том числе, на преодоление проблемы с мигрантами в случае прекращения действия турецко-европейского соглашения.
Например, речь о снижении возрастного порога для осуждения по некоторым уголовным статьям, что позволит высылать несовершеннолетних беженцев уже с 14 лет, если они совершили правонарушение. К этой же категории относится и требование о раскрытии врачебной тайны, что даст возможность также отказывать без долгого обсуждения соискателям статуса беженца по «медицинским причинам». Ну и, разумеется, расширение полномочий полиции и ускорение процесса депортации в целом.
Не хватает, пожалуй, последнего пункта — создания единой пограничной службы ЕС, которая перекрыла бы доступ мигрантам через южные границы союза. Этого добиваются уже не немцы, а руководители постсоциалистических стран вроде Чехии и Венгрии.
А ведь именно Берлин был едва ли не главным инициатором всего соглашения с Турцией внутри Евросоюза после того, как выяснилось, что Германии трудно справиться с реализацией политики «открытых дверей», о которой заявила Ангела Меркель. Теперь он же может возглавить разворот в противоположную сторону.
Сравнительно малолюдное (с точки зрения миграционного потока в ЕС) лето 2015 года убедило многих евробюрократов в том, что без соглашения с Турцией можно обойтись — цена его слишком высока. Особенно на фоне изменения турецкой внутриполитической ситуации.
Скорее всего, эти оценки так же ложны, как и те, которые в свое время вызвали паническое стремление Евросоюза это соглашение подписать. Никто в ЕС в реальности не знает, какое количество сирийских мигрантов сейчас удерживают на своей (и сопредельной) территориях турецкие власти и какая часть этих людей при первой возможности ринется вновь, как в 2015 году штурмовать границы Европейского Союза. С учетом того, что единой программы по преодолению миграционного кризиса у европейцев все еще нет, разрыв отношений с Турцией грозит повторением «ужасов» 2015 года, когда все чуть не закончилось восстановлением внутренних границ в ЕС и фактическим отказом от соблюдения Шенгеннского соглашения.
Другой вопрос, есть ли у ЕС шанс избежать разрыва соглашения с Анкарой. Он, судя по всему, если и есть, то очень небольшой, поскольку немецкая мощь не будет больше продавливать отмену виз для турок и, тем более, принятие Турции в Евросоюз. А это значит, что и тот, и другой процесс неизбежно будут и дальше заблокированы малыми странами. Например, той же Австрией, которая публично заявляет, что намерена добиваться официального отказа в принятии в обозримом будущем Турции в ЕС на ближайшем саммите Европейского Союза.
Так что ситуация практически патовая. ЕС не может, а в значительной мере и не хочет выполнять ни условия турецкого ультиматума, ни условия ранее заключенного соглашения. Турция после военного переворота также не пойдет на уступки. Так что не исключено, что до разрыва соглашения остаются считанные недели. С неизбежным после этого дальнейшим охлаждением отношений ЕС и Турции.
