Геополитика — это по определению парадоксальная и наполненная неожиданностями дисциплина. К константам и «времени большой длительности» Броделя (Fernand Braudel) она добавляет «время малой длительности», переменные, непредвиденные факторы и выгодные моменты, которыми нужно уметь пользоваться на лету. Ее неизменный парадокс в том, что исторические враги могут постепенно стать союзниками перед лицом конкурентов, противника или нового общего врага. Двумя самыми наглядными примерами того служат отношения России и Китая, бывших врагов и нынешних союзников в рамках ШОС, или же России и Турции, которые внезапно стали союзниками после месяцев сильнейшей напряженности. Вчерашний враг завтра может стать другом.
Так после многих месяцев взаимных оскорблений, угроз, а также политических и экономических мер с потенциально серьезными последствиями (некоторые даже поспешно заявили об угрозе войны России со странами НАТО в случае ответа на действия турецкой авиации, которая сбила российский Су-24 в ноябре 2015 года) обычно непреклонный турецкий «султан» Эрдоган отправился пожать руку «царю» Владимиру. Причем не абы где: Путин принял его в греческом зале великолепного Константиновского дворца, бывшей царской резиденции.
Сигнал с требованием проявить уважение к другим и к себе был предельно прозрачен и прекрасно понятен тем, кто без конца расписывает великолепие Османской империи, тогда как европейцы все еще извиняются за свое постыдное прошлое. Кроме того, визит Эрдогана в Санкт-Петербург прошел уже после того, как турецкий лидер сам сделал первый шаг, направив в Москву письмо с извинениями. Нужно признать, что Владимир Путин очень умело подошел к урегулированию сирийского кризиса, сочетая жесткие заявления, взвешенные экономические меры, сдержанность в военном плане и мужественную решительность, которую так ценят султаны, у которых слабость (вроде поведения погрязших в покаянии европейцев) не вызывает ничего, кроме презрения. При этом европейские лидеры не произнесли ни одного жесткого слова и не отозвали послов, хотя Эрдоган каждый день нарушает воздушное пространство Греции, попирает суверенитет Кипра, призывает турецких мигрантов в Европе не интегрироваться в общество своей новой страны и оскорбляет немецких депутатов турецкого происхождения, которые проголосовали за признание геноцида армян… Но прогнувшись перед вспыльчивым султаном, как это делают Ангела Меркель и брюссельские еврократы (они ведут себя куда жестче с венгерским «популистом» Виктором Орбаном, чем с диктатором Эрдоганом), они не завоюют уважения независимых лидеров, которые верят только в силу и реальную политику.
Примирение России и Турции
На самом деле было бы ошибкой считать, что поворот в стратегическом курсе Эрдогана представляет собой всего лишь реакцию на попытку государственного переворота, которая якобы была устроена сторонниками Гюлена, но в действительности была нужна султану как оправдание усиления его личной власти и ликвидации его политических противников (военные, журналисты, политические партии, полицейские, судьи, преподаватели и так далее). Как всем известно, внешнеполитическая линия Анкары начала серьезно меняться еще до путча. После неудавшегося переворота, который, как утверждается, был связан с США и живущим там Фетхулахом Гюленом, напряженность в отношениях Турции и Америки значительно возросла. В частности, это объясняется отказом Вашингтона экстрадировать бывшего проповедника, которого Анкара винит в подготовке путча, и его осуждением начавшихся впоследствии репрессий. Все это было не причиной, а, скорее, удобной возможностью для того, чтобы уже постфактум легитимировать новую «национал-исламистскую ориентацию» турецкой геополитики. В целом, новая стратегия Реджепа Тайипа Эрдогана (его ни в коем случае нельзя недооценивать, а за его популизмом скрывается способность пользоваться моментом и менять стратегию ради укрепления власти) заключается в следующем:
1) Завершить под предлогом реакции на госпереворот процесс усиления президентской власти и провести конституционную реформу, которая окончательно поставит кемалистскую армию под власть ПСР и султана.
2) Избавиться от внутренних конкурентов, а затем неудобных кемалистов и демократов.
3) Не допустить обострения экономического кризиса и уменьшить число региональных врагов, чтобы сосредоточиться на курдской угрозе и не дать ДАИШ обернуться против Турции.
4) Вернуться к прагматическому экономическому и энергетическому партнерству с Россией в кризисных условиях.
Все это назревало еще до путча, в том числе и удивительное сближение с ультранационалистическими и евразийскими течениями в турецкой армии против проамерикански настроенных кругов. Касательно Ближнего Востока, Эрдоган понял, что не может позволить себе роскошь войны со всеми соседями, и что его чересчур «османский» подход к сирийскому кризису (он не нравился националистам в турецкой армии и заключался в помощи ДАИШ и практически всем сражающимся против курдов джихадистам) грозит обернуться против него, потому что исламисты поднимали оружие против своих же бывших турецких покровителей.
Кроме того, он прекрасно понимал, что рано или поздно нужно будет добиться примирения и нового партнерства с Россией для эффективного противодействия формированию независимого курдского государства в Сирии. В обмен на принятие Анкарой возобновления проекта, который должен сыграть ключевую роль в распределении российского газа на юге Европы. Проект заглох еще до начала российского-турецкого кризиса под давлением Запада.
Таким образом, в новых отношениях России и Турции существует три измерения: сближение на фоне гегемонии и вмешательств Запада в рамках многополярного мира и реальной политики, экономическое сотрудничество (обе страны прекрасно дополняют друг друга) и геоэнергетическое партнерство (Турция нуждается в российских энергоносителях, однако она сама представляет собой ключевую территорию для транзита газа из России и тюркоязычных республик бывшего СССР). Наконец, Москве нужен доступ на юг после того, как Запад отказался предоставить его российским компаниям («Набукко» против «Южного потока»).
Такая «евразийская» стратегия смогла быстро сблизить интересы разочарованной в США и ЕС Турции (демократические требования становятся препятствием для вступления в Евросоюз, а партнеры по НАТО слишком «строптивы») и России, которая конфликтует с НАТО и ЕС по поводу Украины и в целом их расширения к своему «ближнему зарубежью». Не будем забывать, что западные санкции против Москвы ускорили ее геоэкономическую переориентацию в сторону Средней Азии и Китая.
Пусть даже у Турции и России остаются старые разногласия (влияние в Средней Азии, Крыму и на Черном море, курдский вопрос, Ирак, Армения и т.д.), лидеры двух стран решительно настроены дать понять Западу, что тому следует уважать их интересы, и могут сформировать региональный блок евразийского типа на основе экономических и геоэнергетических интересов, а также тесных отношений с Китаем. Само собой разумеется, что перспектива вступления Турции в ШОС, Евразийский союз или какое-то иное объединение с Россией, а также ее отдаления от партнеров по НАТО является настоящим кошмаром для Североатлантического альянса и США. Потому что они всегда поручали Турции роль затвора Черного и Средиземного моря в рамках сдерживания России, которой Запад неизменно стремится не дать выхода к теплым морям. Для Вашингтона переориентация Анкары на Россию стала бы настоящим геополитическим поражением и брешью в начавшемся с холодной войны окружении России. Первым признаком геополитического поворота в сторону Евразии стало заявление Эрдогана о более прагматичной и открытой позиции по отношению к сирийскому режиму. Так ознаменует ли это конец «неоосманской» стратегии Эрдогана? Пока еще рано делать окончательные выводы, потому что Эрдоган может просто-напросто поднимать ставки с расчетом, что напуганный перспективой потери союзника (24 военных базы НАТО и целый арсенал американского ядерного оружия) Запад уступит требованиям Анкары, как уже не раз было в прошлом.
Союз изолированных Западом стран
В ближайшей перспективе сближение России и Турции должно помочь двум вчерашним врагам выбраться из изоляции, в которой они оказались из-за неприемлемого и предосудительного, по их мнению, давления Запада. В кратких заявлениях «на полях» продлившейся более двух с половиной часов встречи в Санкт-Петербурге Путин смаковал дипломатический реванш, стоя рядом с президентом ключевой страны НАТО, которого он хотел бы обернуть против Вашингтона.
Он также подчеркнул, что первым выразил солидарность с президентом Эрдоганом во время июльского переворота. По его словам, Россия неизменно выступает против любых попыток государственного переворота и поддерживает законно избранные правительства. Довольно прозрачный намек на то, что США и ЕС поддерживали или даже готовили свержение президента Украины Виктора Януковича в 2014 году и его смену на бывших антироссийских активистов революции «Евромайдана», которая активно спонсировалась западными НКО Джорджа Сороса и американским Госдепатаментом. Нет сомнений, что обоим лидерам, которые еще вчера во всем противостояли друг другу и всеми силами стараются укрепить свою власть, пришлось совсем не по душе западное вмешательство в их «ближнем зарубежье» (Сирия и Курдистан для Турции, Украина и Грузия для России).
Встреча лидеров двух стран не только подняла ключевые геополитические вопросы и стала сладким реваншем по отношению к «высокомерному» Западу, но и предоставила возможность для отмены обоюдных эмбарго, которые были введены по инициативе Москвы после ноябрьского инцидента. Теперь российские компании снова могут импортировать товары и продукты из Турции, а турецким предприятиям вновь разрешено подписывать договоры в России. Говорилось и о возобновлении туристических полетов в Турцию, которая традиционно пользуется популярностью среди россиян. Не были забыты и стратегические вопросы энергетики: речь идет о строительстве турецкой АЭС «Аккую» (им займутся российские предприятия) и российско-турецком трубопроводе, который должен составить конкуренцию западным проектам («Набукко» и другие) и обеспечить поставки российской нефти и газа на Запад через Турцию, средиземноморские и балканские страны. Проект трубопровода был заморожен под давлением ЕС и США еще до ссоры двух стран, но сегодня новая стратегия Эрдогана заклю
чается в том, чтобы поднять ставки и дать России то, в чем отказывает ей Запад, чтобы заставить ЕС отступить по другим вопросам (вступление, либерализация визового режима, сирийский вопрос, беженцы, прекращение критики посягательств на демократию в Турции, экстрадиция Гюлена, уступки по Кипру и Нагорному Карабаху и прочее). Наконец, Турция говорила о намерении развивать более тесные отношения с Россией в оборонной сфере, что становится ударом для НАТО, которое всегда рассчитывало на Анкару в окружении России и возлагало на нее роль южного барьера у находящегося под влиянием Москвы постсоветского пространства.
Как бы то ни было, несмотря на заявления о более прагматичном подходе к Сирии, Эрдоган все еще настаивает, что незамедлительный уход президента страны является необходимым условием возобновления переговоров. Для Москвы же это неприемлемо. Кроме того, Анкара по-прежнему считает главным врагом курдских боевиков, а от турецкой армии в обозримом будущем не стоит ждать совместных с Россией ударов по сирийским исламистам (Эрдоган и националистически настроенные военные не рассматривают их как врагов номер один).
В результате два этих проблемных вопроса были полностью опущены в заявлениях двух лидеров по итогам встречи (в настоящий момент ведутся тяжелые переговоры для поиска компромисса). Наконец, в рамках новой «многополярной» позиции следует отметить присутствие (пока еще отдаленное, но весьма отчетливое) третьего игрока в этой стратегии: речь идет об Исламской Республике Иран, которая заинтересована в формировании оси с Анкарой и Москвой на Ближнем Востоке и совместному поиску решений по сирийскому кризису и вопросу ядерной программы.
Сильный всегда прав
В знак доброй воли Реджеп Тайип Эрдоган намекнул на возможность выплаты России компенсации за сбитый самолет и заявил, что «ответственный» за этот «враждебный поступок» находится в тюрьме в ожидании «сурового приговора». В отправленном за месяц до того письме с извинениями (оно поспособствовало потеплению отношений двух стран) президент Турции (он зачастую ведет себя агрессивно и раздражительно, но способен проявить немалую дипломатическую гибкость, когда заинтересован в этом и находит еще более жесткого, чем он сам, собеседника) смог найти правильные слова, подчеркнув, что «сожалеет» о случившемся и готов выплатить «репарацию». Мораль истории в том, что в рамках идущего к многополярной структуре мира и возрождения реальной политики на фоне вездесущего, но при этом ослабшего Запада европейская концепция «слабой власти» или намеренного бессилия, как его называет Юбер Ведрин (Hubert Védrine), больше не приносит дивидендов и, скорее, является контрпродуктивной. Подобная «провокационная слабость» лишь еще больше раздражает тех, кто уже итак ненавидит Запад с цивилизационной точки зрения. Она дорого обойдется европейцам, которым придется идти на все большие уступки под напором рэкета султана Эрдогана, если в один прекрасный момент они не покажут зубы и не скажут: «Довольно». В исторической перспективе Россия в куда большей степени является цивилизационным и стратегическим противником Турции: Черное море, Крым, проливы, Средиземное море, Константинополь, православие, выход к теплым морям, Кавказ, Средняя Азия… Спорных вопросов тут куда больше, чем с Западом, который на протяжении всего ХХ века и даже ранее (Крымская война) отдавал предпочтение мусульманской Османской империи, а не христианской Российской. Однако сегодня гордая своими православными и царскими корнями Россия вызывает у главного турка куда больше уважения, чем Европа, которая постоянно извиняется за колонизацию мусульманских стран и преклоняет голову перед неоосманской Турцией, хотя та сама веками колонизировала Европу и гордится своим имперским прошлым.
В таком геополитическом парадоксе нет ничего удивительного, и специалисты по групповой психологии могут дать ему прекрасное объяснение: американский специалист Уильям Шутц (William C. Schutz) показал в многочисленных работах и исследованиях, что те, у кого есть гордость и самоуважение, сами пользуются большим уважением и могут похвастаться более мирными отношениями с окружающими, чем те, кто в поисках признания отказываются от самих себя (и добиваются в ответ лишь презрения)…
