Впервые с 1979 года Иран предоставил иностранному государству возможность провести военную операцию на своей территории. Российские дальние бомбардировщики Ту-22М3 прибыли на одну из иранских авиабаз. Как сообщили представители сторон, задачи российских военных ограничиваются проведением совместных российско-иранских операций, направленных против антиасадовских группировок в Сирии. Однако, хотя Иран и Россия поддерживали президента Башара аль-Асада с самого начала сирийской войны, этот внезапный скачок в развитии военного сотрудничества, возможно, является прелюдией гораздо более значительного стратегического поворота. Он может иметь далеко идущие последствия, оказав влияние не только на внешнюю политику Ирана и России, но и на интересы США на Ближнем Востоке. Между тем, этот российско-иранский союз нельзя назвать чем-то новым, поэтому его укрепление не должно никого удивлять.
Позиция и реальность
Сразу после Иранской революции в 1979 году всем студентам в Иране было приказано каждое утро произносить лозунги в поддержку нового правителя, аятолла Рухолла Хомейни. Они также должны были произносить лозунг «Ни Запад, ни Восток, только Исламская республика». Тот исламистский режим, который сформировался после свержения проамериканского шаха, был решительно намерен доказать всему миру, что он является независимой альтернативой и не подчиняется ни капиталистическому Западу, ни коммунистическому Востоку.
Однако в реальности США были вынуждены покинуть Иран, а Москва и ее советские агенты там остались. На самом деле в смутный период сразу после революции, когда политические партии одна за другой запрещались и подвергались жестоким гонениям, коммунистическую Народную партию Ирана сначала не трогали, но уже в 1983 году она испытала на себе жесткий натиск со стороны властей. Присутствие этой партии считалось уступкой Москве и самым первым признаком признания Ираном того, что одновременное изгнание из страны сразу двух сверхдержав было попросту невыполнимым.
Вскоре после революции новые правители Ирана начали отправлять группы офицеров вооруженных сил и разведки в страны советского блока — Румынию, Болгарию, Восточную Германию — чтобы те смогли освоить навыки ведения войн и разведывательных операций. Эти офицеры вернулись в Иран и с тех пор стали играть важную роль в защите Исламской республики от любых внутренних угроз.
Иранский народ всегда знал о той роли, которую Россия сыграла в укреплении власти аятолла, о чем свидетельствовал лозунг «Смерть России», который выкрикивали участники массовых акций протеста в 2009 году. Предоставление подводных лодок Ирану в 1990-х годах, строительство первой атомной станции в стране, подготовка специалистов для ведения войны в киберпространстве и недавно принятое решение отправить в Иран стратегические зенитно-ракетные комплексы С-300 — Москва сделала очень много для того, чтобы сохранить в Тегеране по крайней мере нескольких друзей.
Текущая борьба за власть в Тегеране
Тем не менее, отношение иранцев к России до сих пор остается неоднозначным. Если вы спросите об этом генералов Корпуса стражей Исламской революции — союзников Москвы в сирийской войне — вы услышите в основном похвалу. В качестве примеров общих интересов Ирана и России приводятся «общность стратегических целей» и «борьба против терроризма». Однако обосновывать оправданность этих отношений не всегда было просто. Корпус стражей Исламской революции, который называет себя революционной исламской силой, хранил молчание на протяжении обеих военных кампаний в Чечне — мусульманской республике в России, которая боролась за свою независимость. Если говорить о Корпусе стражей Исламской революции, то, с его точки зрения, особым партнером Москву делают поток российского оружия, сотрудничество в области разведки и ряд других практических интересов. И если Иран готов ради этого поступиться своими исламистскими устремлениями, так тому и быть.
Ключевым соперником Корпуса стражей Исламской революции в Иране является умеренное правительство президента Хасана Рухани (Hassan Rouhani), который придерживается гораздо менее оптимистичных взглядов на отношения с Россией и который, в отличие от руководства стражей, ничем Москве не обязан. Команда Рухани воспринимает новую холодную войну между США и Россией, начавшуюся после аннексии Крыма, как возможность реализовать свою собственную программу — как возможность не столько сблизиться с Москвой, сколько разыграть карту Москвы, подтолкнув Вашингтон к переоценке его отношения к Ирану. Главная цель Рухани заключается в перестройке иранской экономики, и США являются тем ключевым препятствием, которое так или иначе необходимо обойти. Генералы Корпуса стражей не разделяют этой точки зрения, настаивая на том, что легитимность режима основывается не на том, сколько новых рабочих мест ему удастся создать, а на военной мощи, демонстрируемой во множестве конфликтов на Ближнем Востоке.
Между тем, оба эти лагеря в Тегеране согласны с тем, что исторически Россия получила от Ирана гораздо больше, чем вложила в реализацию его национальных интересов. В последние несколько лет россияне постоянно расстраивали иранцев, голосуя против ядерной программы Тегерана в ООН, сознательно откладывая завершение строительства атомной станции в Бушере — Москва хотела использовать Иран в качестве козырной карты на переговорах с Вашингтоном — и систематически поглощая долю Ирана на мировом нефтяном рынке, пока Иран находился под действием санкций. Однако, с точки зрения консерваторов в Корпусе стражей Исламской революции и в рядах иранского режима, желание правительства Рухани отдать предпочтение Западу, а не Востоку, является в перспективе гораздо более губительным.
Они считают Рухани человеком, который, возможно, захочет заключить новые сделки с Вашингтоном, пожертвовав интересами сторонников жесткой линии. Поэтому способность Москвы найти способ поднимать свои военные самолеты в воздух с иранской военной базы необходимо рассматривать в контексте борьбы за власть внутри Тегерана. С точки зрения Вашингтона, вопрос заключается в том, представляет ли это военное сотрудничество Ирана и России фундаментальную угрозу для интересов США на Ближнем Востоке. У него была масса времени для того, чтобы обдумать этот вопрос. Иран и Россия подписали соглашение о военном сотрудничестве в январе 2015 года, и Вашингтон до сих пор на это почти никак не отреагировал. США, возможно, считают эту укрепляющуюся ось Москва-Тегеран поверхностным сотрудничеством. Однако союзники США на Ближнем Востоке могут воспринять происходящее совершенно иначе, и только это уже должно стать поводом для беспокойства Вашингтона.
Алекс Ватанка — старший научный сотрудник института Ближнего Востока и Фонда Джеймстауна в Вашингтоне.
