Последняя книга Генри Киссинджера (Henry Kissinger) называется очень просто: «Мировой порядок» (World Order). Ее название, возможно, стоит считать в определенной степени ироничным, потому что, как сказал сам Киссинджер, сейчас мирового порядка попросту не существует. «Наши современники настойчиво и порой отчаянно ищут концепцию мирового порядка», и пока крупные державы — в частности США и Китай, но не только — не достигнут некоего соглашения, касающегося их ролей на мировой арене, «хаос будет угрожать» всем. Детали этого соглашения пока остаются неясными и потребуют от политиков всего творческого потенциала и изобретательности, на которые они только способны. Но в одном Киссинджер абсолютно уверен: «Ни одна страна, будь то Китай или США, не способна в одиночку играть роль мирового лидера так, как это делали США непосредственно после окончания холодной войны».
Миллионы американцев и, как мне кажется, большинство наших политиков пока этого не поняли. Вероятнее всего, это объясняется ностальгией по послевоенному периоду американского господства в мире — военного, политического, экономического и культурного — и многие попросту не замечают искусственность того господства, основанного на том, что оставшаяся часть мира тогда лежала в руинах. Самодовольство было в то время вполне естественным, потому что казалось, что американские взгляды и идеалы пускают корни во всем мире. Либеральная экономика, демократия, права человека и уважение к личности лежали в основе американской системы. США удалось достичь невероятной степени конгруэнтности: их национальные интересы и ценности идеально совпали с движением истории. Все становились американцами. Возможно, британцы сделали гораздо больше для развития бесспорно самобытной американской ветви искусства — рок-н-ролла — но это не имело никакого значения, потому что рок-н-ролл закрепился именно в США.
Распад Советского Союза и последовавшие за ним кризисы ясно показали, что на самом деле направлений развития достаточно много. Когда империи рушатся и их политическая легитимность оказывается под вопросом, последствия зачастую оказываются кровавыми. Миллионы людей гибли, когда режимы Британской, Французской, Османской и Австро-Венгерской империй отказывались от власти ради свободы и самоопределения – свободы убивать своих соседей, самоопределения за счет других народов и этнических групп. Каким-то чудом Советскому Союзу удалось рухнуть с минимальными потерями. Чехи и словаки выбрали свой достаточно мирный путь, но распад Югославии — следствие распада Советского Союза — принес нам уже знакомые сцены этнических чисток и резни. Чеченцы не захотели исчезнуть во мраке ночи, и весь мир теперь с замиранием сердца следит за развитием украинского кризиса. Регресс редко представляет собой приятное зрелище.
Что касается господства США, всегда было ошибкой говорить об «американском империализме», имея я виду то же, что имеется в виду при упоминании о российском или британском империализме. Однако конец антикоммунизма как значимой силы в международных делах привел к уменьшению влияния Вашингтона на мировой арене и повлек за собой последствия, очень похожие на последствия краха более традиционных империй. Либеральный дух, который был основой первенства Америки, теперь выглядит довольно слабой защитой перед национальной, этнической или религиозной идентичностью — даже внутри западного альянса. Демократия не способна помочь в тех ситуациях, когда группы людей злятся и восстают друг против друга. Ужасы в Африке и на Ближнем Востоке — это лишь один из результатов действия сил регресса, которые также лежат в основе результатов референдума по вопросу о выходе Соединенного Королевства из Евросоюза. Бельгия может распасться на две части, Шотландия и Каталония могут получить независимость — одному Богу известно, в каких еще уголках Евросоюза скрывается недовольство. В тех регионах, где политические институты менее стабильны, Сирия может оказаться лишь одним из множества вариантов страшного будущего.
Все это свидетельствует о том, что превосходства Америки, в том виде, в каком мы его знаем, больше не существует. Те, кто стремится его возродить, удваивая ставку на поддержку «демократов» в районах беспорядков по всему миру, преследуют мираж — так же как и те, кто обещает снова сделать Америку великой — неважно, каким образом. Америка — великая страна. Она остается великой. Но у нее больше никогда не будет того авторитета и той мощи, которыми она пользовалась после окончания Второй мировой войны, и Вашингтон проявит мудрость, если попытается сохранить ту власть, которая у него осталась. Ганс Моргентау (Hans Morgenthau) писал, что американские политики должны научиться отличать, во-первых, необходимое во внешней политике от желаемого, во-вторых, желаемое от осуществимого. Сейчас крайне необходимо, чтобы США нашли способ сосуществовать с другими крупными державами — Россией и Китаем в настоящее время, а также Индией, Индонезией, Японией и Бразилией в будущем. Для этого нужно понять, что у этих стран есть свои собственные национальные интересы, которые нельзя игнорировать и необходимо принимать во внимание, даже если они противоречат американским ценностям. Считать компромиссы и попытки согласования причиной ослабления власти и одновременно ссылаться на образы Мюнхенского сговора — это опасная практика.
Между тем, возможно, сейчас стоит попытаться замедлить волну регресса — американские национальные интересы, несомненно, пострадают, если США будут сидеть и пассивно наблюдать за дезинтеграцией Евросоюза — хотя это может оказаться невозможным, потому что сейчас неясно, как лучше противостоять стремлению к самоопределению. В некоторых случаях регресс не вызывает особой тревоги: разве кто-то в Вашингтоне не спит по ночам из-за того, что Шотландия может обрести независимость? В других ситуациях определить желаемый исход довольно трудно: в каком случае американские интересы выиграют в наибольшей степени — в случае поддержки процесса создания курдского государства, в случае противостояния ему или в случае некоего компромиссного варианта?
Однако в долгосрочной перспективе растущее стремление к самоопределению и независимости может рассматриваться только с подозрением и тревогой. Чем больше в мире становится государств и автономных регионов, тем выше вероятность нестабильности и конфликтов. В данном вопросе Израиль может преподать ценный урок. Окруженный враждебно настроенными соседями и сторонниками воссоединения исконных земель, Израиль принял все возможные меры для сохранения безопасности, и его главным козырем является его ядерный сдерживающий потенциал. Другие недавно возникшие государства окажутся в сходной ситуации, и нам не стоит заблуждаться на этот счет: самоопределение — это путь к распространению ядерного оружия. Вероятнее всего, только отсутствие технологической базы и ноу-хау мешает Южному Судану и Эритрее создать свое ядерное оружие — и в какой-то момент все может измениться. Таким образом, разумнее всего было бы противостоять регрессу государств, и в определенные периоды времени это просто необходимо. Проблема заключается в том, что, вероятнее всего, в реальности это неосуществимо.
