В круговерти споров, поднявшейся после злополучной «попытки переворота» 15 июля, не было уделено достаточного внимания причинам и последствиям кризиса в отношениях с Россией, который причинил Турции большие убытки.
Дело в том, что в течение последних 13-14 лет, особенно после оккупации Ирака и гражданской войны в Сирии, Турция проектом «Большой Ближний Восток» была загнана в тиски американо-британско-израильской политики.
Напряженность вокруг Сирии на протяжении последних пяти лет достигла пика вместе с уничтожением российского самолета 24 ноября 2015 года.
Странно, что сразу после инцидента, с уведомлением Генштаба о «самолете неопознанной национальной принадлежности», вместо принятия шагов, направленных на предупреждение кризиса и подготовку почвы для оправдания вроде «это произошло по ошибке», из «дворцовых источников» вскоре сообщили: российский самолет был сбит по указанию политического руководства, несмотря на то, что его принадлежность была известна. И не оставили никаких шансов.
Усугубили проблему…
Затем на фоне выпадов, которыми бросались на высшем уровне, мол, «те, кто нарушил наше воздушное пространство, должны извиниться перед нами», и взаимными агрессивными провокациями произошла эскалация кризиса.
И когда при разрыве линии Анкара — Москва кризис углубился, а бывший премьер-министр Давутоглу (Davutoğlu) сделал заявление о российском самолете: «Приказ отдал я», – отношения полностью лопнули.
В обществе активно нагнеталась атмосфера: «Если не будет России, мы найдем альтернативу!» — при этом официальные лица признавали, что кризис ударяет по экономикам двух соседних стран. В то время как в качестве «первой санкции» был запрещен импорт турецкой сельскохозяйственной продукции, овощей и фруктов в Россию, вице-премьер России сообщил: «Санкции в отношении Турции будут расширены и введены дополнительные ограничения».
Однако от санкций больше всего пострадала Турция. У Турции, получающей из России 26 миллиардов кубометров природного газа в год (58% от общего потребляемого газа в объеме 45 миллиардов), в этом вопросе, по выражению экспертов, не было альтернативы.
Равным образом, как и то, что почти половину производимой электроэнергии Турция обеспечивает за счет России, — притом, что все электростанции, обеспечивающие 45% электроэнергии, работают на российском газе, и из России поступает одна треть импортируемого угля, на основе которого вырабатывается 14% электроэнергии, — подвергло энергетически зависимую от России Турцию серьезному риску.
Следствие ошибочной политики
Потери, которые Турция по мере продолжения кризиса понесла в области экспорта в таких не связанных с природным газом сферах, как челночная торговля, текстиль, туризм, грузоперевозки, строительство, аренда и прочие, превысили 20 миллиардов долларов в год. Инвестиции российских фирм в размере более пяти миллиардов долларов были заморожены.
В то время как еще на первом этапе на таможенных постах при въезде в Россию простаивало 140 тысяч тонн товаров на сумму 100 миллионов долларов, которые принадлежали 300 фирмам и обеспечивали доходом сотни тысяч человек, многие секторы столкнулись с большими потерями.
В результате сетования экономистов по поводу того, что при ущербе 3% ВВП Турции кризис создаст эффект домино, поставит под риск национальный доход, разрушит многие секторы — от экспортеров до фермеров, от посредников до дилеров фармацевтических препаратов и удобрений, от производителей семян и рассады до теплиц — подтвердились официальной статистикой.
В итоге Турция понесла ущерб со многих точек зрения.
А неподъемный материальный и моральный счет за всецело ошибочную политику, которую правящие власти сознательно продолжали на протяжении восьми месяцев при героической и конфликтной риторике, несмотря на все предупреждения общественного мнения и оппозиции, был предъявлен стране и народу.
Но была ли учтена ответственность за это?
