Бейрут, Ливан — В понедельник, 22 августа, Иран отозвал разрешение на использование своей авиабазы российскими самолетами, совершающими боевые вылеты в Сирию. Это произошло спустя всего одну неделею после того, как Иран предоставил России доступ к своей военной базе, и представители иранской стороны объяснили свое решение тем, что Кремль проявил неприемлемое высокомерие в процессе освещения этого события.
Внезапное изменение решения и то объяснение, которое предложили представители министерств обороны и иностранных дел Ирана, по всей видимости, является отражением давней и глубоко укоренившейся подозрительности по отношению к России, несмотря на их тактический альянс в сирийской войне.
Внезапность этого решения иранской стороны — даже если окажется, что разрешение было отозвано лишь на время — также свидетельствует о том, что Москва, стремящаяся продемонстрировать рост своего влияния на Ближнем Востоке, серьезно ошиблась и не учла, как публичные заявления об использовании авиабазы Хамадан на западе Ирана могут быть восприняты иранцами.
Российские государственные СМИ назвали это соглашение признаком углубления партнерских отношений Ирана и России. Ни одно иностранное государство не имело доступа к иранским военным базам со времен Второй мировой войны.
В ответ на решение Ирана об аннулировании разрешения на доступ российское военное ведомство выступило с заявлением, в котором было сказано, что самолеты ВКС успешно завершили свою миссию.
«Российская военная авиация, принимавшая участие в операции нанесения воздушных ударов с иранской авиабазы Хамадан по объектам террористов в Сирии, успешно выполнила все поставленные задачи. В настоящее время все задействованные в этой операции самолеты ВКС России находятся на территории Российской Федерации», — заявил генерал-майор Игорь Конашенков.
Соглашение между Ираном и Россией, казалось, стало важной вехой во внешней политике России и в процессе укрепления альянса с шиитскими державами региона, в частности с Ираном, Ираком и правительственной стороной в сирийской гражданской войне. Оно должно было расширить возможности российских военных в Сирии, став новой угрозой для оппозиционных боевиков.
Пока остается неясным, почему иранская сторона так быстро отозвала свое разрешение, и, по словам экспертов и американских чиновников, необходимо проверить по спутниковым снимкам, действительно ли операции российских самолетов с иранской базы прекратились.
Но министр обороны Ирана Хосейн Дехган (Hossein Dehghan) обвинил Россию в чрезмерно активном освещении соглашения между странами, назвав действия Кремля «обманом доверия» и «неджентльменским поведением». Представитель Министерства обороны Ирана Бахрам Гасеми (Bahram Ghasemi) сообщил репортерам в Тегеране, что разрешение на использование иранской авиабазы было временным и «пока его действие прекращено».
Мазиар Бехруз (Maziar Behrooz), профессор истории государственного университета Сан-Франциско и эксперт по российско-иранским отношениям, отметил, что аннулирование разрешения иранской стороны указывает как минимум на «недостаток взаимопонимания между иранцами и русскими» в вопросе о том, как стоит освещать это соглашение и стоит ли вообще о нем объявлять.
«Москва публично заявила об этом соглашении, не приняв во внимание возможные слабые места внутриполитической динамики Ирана, чтобы получить лишнее очко и повысить свой авторитет, — объяснил г-н Бехруз. — Если бы русские не объявили об этом соглашении, никаких проблем не возникло бы».
Этот шаг иранской стороны стал очередным эпизодом взлетов и падений в важных, но зачастую не слишком удобных отношениях между Ираном и Россией в вопросах сирийской войны. Обе стороны неоднократно демонстрировали, что они вряд ли смогут прийти к общему мнению по всем вопросам. Таким образом, их стратегическому сотрудничеству ничто не угрожает.
Однако высокомерное поведение России, возможно, слишком сильно ударило по гордости Ирана, учитывая то, что примерно год назад Россия взяла на себя роль главного союзника сирийского правительства, которую до этого исполнял Иран.
В сентябре прошлого Россия перебросила в Сирию достаточно много военной техники, чтобы оказать помощь сирийскому президенту Башару аль-Асаду, который в тот момент сдавал позиции. Иран и группировки его союзников до сих пор несут серьезные людские потери в Сирии, тогда как российских военных там очень мало.
У Ирана и России общие цели, среди которых ключевой является предотвращение силового варианта свержения режима Асада. Кроме того, оба государства заинтересованы в том, чтобы уничтожить исламистских экстремистов, которых они считают угрозой своей безопасности.
Однако у них совершенно разные подходы, роли и долгосрочные планы.
Россия в первую очередь стремится блокировать то, что она считает спланированной Западом сменой режима — это часть ее политики противостояния любому вмешательству во внутренние дела государств — и сохранить сирийские государственные институты. Она уже сигнализировала, что она вовсе не настаивает на сохранении режима Асада в долгосрочной перспективе.
Иран, по всей видимости, в первую очередь сосредоточен на сохранении и расширении своего влияния на Ближнем Востоке посредством отношений с ливанской группировкой Хезболла, другими шиитскими группировками и с г-ном Асадом, который долгое время обеспечивал бесперебойные поставки оружия для Хезболла и принадлежит к секте алавитов, являющейся ответвлением шиитизма.
В то же время Иран поддерживал рост сирийских проправительственных группировок, предпочитая сотрудничать с ними. Вмешавшись в конфликт в тот момент, когда Иран, казалось, уже не мог предотвратить крах г-на Асада, Россия попыталась интегрировать эти группировки в армию.
В процессе сотрудничества в Сирии Россия и Иран сталкиваются с множеством трудностей. Боевики и сторонники Хезболла открыто выражают свое презрительное отношение к сирийской армии и жалуются на то, что Россия не обеспечивает воздушную поддержку их сил. А российским чиновникам гораздо удобнее взаимодействовать с командирами сирийской армии — многие из них получили образование в России — чем с религиозными лидерами шиитских группировок.
Кроме того, между Россией и Ираном существуют серьезные разногласия в вопросе отношений с Израилем. Иран и Израиль — это непримиримые враги, тогда как Россия поддерживает довольно теплые отношения с Израилем, где в настоящее время проживает миллион российских эмигрантов.
Кроме того, не стоит забывать и о том, что Российская империя в прошлом воевала с Персидской империей и даже захватила часть ее периферийных территорий. С точки зрения Ирана с его тысячелетней национальной идентичностью, не так давно Россия была его врагом, с которым Иран боролся за контроль над Средней Азией и Кавказом.
«России не доверяют. Эти два государства просто не доверяют друг другу», — отметил Клифф Купчан (Cliff Kupchan), председатель Евразийской группы, компании в Вашингтоне, которая занимается оценкой политических рисков. Тот факт, что Россия выставила напоказ свое право пользоваться иранской авиабазой, «оказался слишком серьезным ударом для внутренней политики Ирана».
Поскольку за свою историю Ирану пришлось неоднократно столкнуться с вмешательством западных держав, в частности Великобритании, сейчас он очень тщательно следит за тем, чтобы его суверенитет не нарушался.
После того как на прошлой неделе российские бомбардировщики стали подниматься в воздух с иранской авиабазы, члены иранского парламента заявили, что это, возможно, является нарушением конституции их страны.
«Мы не отдавали свою военную базу русским, и они здесь не задержатся надолго», — подчеркнул генерал Дехган. Он добавил, что страны не заключали никаких «письменных соглашений» на использование этой базы, и что это была всего лишь временная договоренность.
Россия заявила о заключенном с Ираном соглашении 16 августа, отметив, что возможность использовать иранскую авиабазу позволит сократить расстояние и увеличить бомбовую нагрузку самолетов, которые прежде поднимались в воздух на юге России.
Юрий Бармин, российский аналитик, специализирующийся на Ближнем Востоке, написал в Твиттере, что, очевидно, это было «временное соглашение, обусловленное логистическими сложностями», но добавил, что его аннулирование произошло «слишком быстро».
Виктор Мизин, профессор Московского государственного университета международных отношений, сказал, что для Москвы было важно то, что именно это соглашение символизировало.
«Сигнал заключался в том, что Россия продолжает следовать тому курсу, который она начала в Сирии, — отметил г-н Мизин. — Россия показывает, что она вернула себе статус великой державы, подобной Советскому Союзу, только без его идеологии».
