Иракское правительство пользовалось катастрофическим положением страны ради собственного обогащения. К такому выводу приходит американский журналист Кен Сильверштейн (Ken Silverstein) в статье на сайте New Republic. Он подробно рассказывает о том, как коррупция иракских политиков дала толчок подъему «Исламского государства» (террористической организации, запрещенной в России, — прим. ИноСМИ), ставшего сегодня настоящим террористическим интернационалом.
Страх и нищета
«Общепринятое мнение заключается в том, что ответственность за катастрофу в Ираке лежит на Джордже Буше, и что Барак Обама сделал все возможное, чтобы справиться с доставшимся ему в наследство бедствием», — отмечает Кен Сильверштейн.
Стоит напомнить, что Обама занимает овальный кабинет уже восемь лет, тогда как Буш мог влиять на ситуацию в Ираке на протяжении всего пяти лет. В стране уже 13 лет царит хаос, а население живет под угрозой терроризма и в значительной мере за чертой бедности (22,5% в 2014 году). Недовольство выливается в демонстрации, на которых поножовщина и слезоточивый газ заменяют диалог народа и политиков.
Но как так получилось, что страна, обладающая плодородными землями, водными ресурсами и 10% мировых запасов нефти, до сих пор не может поставить на ноги свою экономику? Обвинить во всем террористов было бы слишком просто. «Исламское государство» появилось относительно недавно, а «Аль-Каида» серьезно сдала позиции после вмешательства США. Кен Сильверштейн считает, что главная ответственность лежит на коррумпированном иракском руководстве. В первую очередь это касается бывшего премьера Нури аль-Малики, который сегодня занимает пост вице-президента страны. Его открыто ненавидят в народе из-за политики угнетения суннитского меньшинства, авторитаризма и подозрений в коррупции.
Как отмечает Кен Сильвершейн, политики воспользовались хаосом ради обогащения. Так, например, они заключали фальшивые договоры с подставными компаниями вроде швейцарской Satarem, чтобы перенаправить государственные деньги прямиком в собственные карманы. В данном случае было расхищено 6 миллиардов долларов. «Правительство, это как пирог: все берут по кусочку» — отметил в беседе с журналистом бизнесмен Хамед аль-Гауд. Другой пример: за последние годы Министерство обороны сделало закупки оружия на 150 миллиардов долларов, но, если верить обнародованному в марте докладу аудиторского комитета иракского парламента, в дело пошло лишь 20 миллиардов. Остальные 130 бесследно исчезли.
Рассказы некоторых окунувшихся в эту систему людей, как упомянутого уже бизнесмена, весьма показательны: «У Малики сотоварищи был к этому настоящий талант. Было не всегда понятно, кому нужно дать на лапу, но речь всегда шла о руководителях из правительства, а Малики удавалось заполучить себе немалую долю с каждой сделки. Они создали сложную систему, которая создавала видимость законности, хотя на самом деле это только взятки. Поэтому немало американских средств просто испарилось». Большая часть полученной техники датировалась еще советской эпохой. Как пишет Сильверштейн со ссылкой на высокопоставленные источники в Пентагоне, в Ирак позднее отправили с полсотни снайперских винтовок 50 калибра для борьбы с ДАИШ. Но политики перепродали их ИГ, чтобы заработать еще денег и ослабить курдских пешмерга, самых упорных противников ДАИШ, которые, однако, не пользуются любовью правительства.
Угрозы расправы
Так что же, не осталось больше ни одной чистой души, которая могла бы отправить коррумпированных политиков под суд? Взятки, шантаж и тайные сделки стали настолько неотъемлемой частью системы, что человек выделяется, когда пытается противодействовать им. На немногих храбрецов, которые хотели донести правду до всех, посыпались (разумеется, анонимные) угрозы расправы.
Но как же тогда поднять страну из руин, если руководство считает сложившуюся ситуацию выгодной? Директор центра просвещения и мира в Ираке Эрик Густафсон (Erik Gustafson) описывает положение дел следующим образом: «Если ДАИШ уничтожат, его место займет другая группировка. Пока вокруг будут коррупция и нищета, сохранится плодородная почва для развития терроризма».
Как говорится, «хотеть — значит мочь». Иракские политики явно не заинтересованы в том, чтобы покончить со страданиями народа.
