На днях Федеральный министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер напечатал статью во Frankfurter Allgemeinen Zeitung под названием «Больше безопасности для всех в Европе — перезагрузка контроля над вооружениями», перевод которой размещен на сайте «Дня».
В своей статье Штайнмайер отмечает: «Нарушив аннексией Крыма международное право, Россия поставила под сомнение основные принципы европейской архитектуры мира. Структуры конфликта драматично изменились: все большее значение обретают гибридные формы конфронтации и негосударственные действующие лица. Новые технологии также содержат новые угрозы: кибернетические наступательные возможности, боевые дроны, робототехника, средства электронной борьбы, лазерное оружие и оружие, которое действует на далеком расстоянии. Новые сценарии боевых операций: меньшие подразделения, более мощная ударная сила, ускоренное перемещение — не могут быть зафиксированы существующими режимами прозрачности и контроля. Угрожает опасная спираль вооруженного наращивания нового типа».
По его словам, перезагрузка контроля над обычными вооружениями должна охватить пять направлений и включать следующие договоренности, которые:
1. определяют максимально допустимые пределы в регионах, минимальную отдаленность и мероприятия для обеспечения прозрачности (в частности в чувствительных с военной точки зрения регионах, например, Прибалтике);
2. учитывают новые военные возможности и стратегии (сегодня мы говорим больше о небольших мобильных подразделениях, а не о классических мощных армиях, то есть следует принимать во внимание, в том числе и возможности транспортировки);
3. включают в себя новые системы вооружений (например, дроны);
4. дают возможность настоящей верификации: с возможностью быстрого приложения, гибкостью и независимостью в кризисные периоды (например, при помощи ОБСЕ);
5. могли бы применяться и в регионах со спорным территориальным статусом.
«День» обратился к экспертам с просьбой прокомментировать предложения Штайнмайера и рассказать, при каких условиях может начаться диалог с РФ по этому вопросу?
«Переговоры могут начаться только после того, как Киев полностью возобновит свой контроль над границей с Россией»
Джон Хербст, глава Евразийского центра Дину Патричи в Американском Совете, Вашингтон, экс-посол США на Украине:
— Предложение министра иностранных дел Штайнмайера относительно контроля над вооружениями в Европе имеет несколько интересных элементов. Прежде всего, хорошо увидеть, что один из лидеров социал-демократов в Германии говорит, что «Россия нарушила основные принципы мира — территориальную целостность, свободный выбор альянсов, а также уважение международного права, — которые не являются предметом переговоров для нас на Западе». Кроме того, хорошо, что он публично заявляет, что в Варшаве НАТО «возобновило» двойной подход к России — «сдерживание» и «разрядку». Поэтому министр иностранных дел Германии, как и его канцлер, понимает важность сдерживания Кремля. Это важно для безопасности Европы.
Но наступило ли время для диалога с Россией относительно контроля над вооружениями? Существует опасность того, что появление в это время такого предложения со стороны Запада в Кремле будет рассматриваться как слабость. В конечном итоге, нынешний кризис в Европе является продуктом кремлевской агрессии, которая продолжается. Во время холодной войны советские вторжения в Венгрию и Чехословакию привели к замораживанию контактов с Западом. Имеет ли смысл начать новый диалог с Россией в настоящее время, пока российские солдаты и оружие все еще находятся на Донбассе? Возможно, было бы полезно предложить переговоры относительно контроля над вооружениями в качестве стимула, чтобы положить конец агрессии Москвы. Переговоры могут начаться только после того, как Киев полностью возобновит свой контроль над границей с Россией, все российские войска и оружие будут выведены из Донбасса и мир наступит на востоке Украины.
«Это предложение Штайнмайера может закамуфлировать сегодняшнюю войну, аннексию Крыма»
Владимир Огрызко, экс-министр иностранных дел Украины, Киев:
— С одной стороны, в этой статье есть вещи, которые нельзя не одобрить и не поддержать. Идет речь о его правильных тезисах: что Россия не выполняет международные договоры, в частности Договор об обычных вооруженных силах, что механизмы верификации Минского документа не работают, что практически не выполняется договор об «Открытом небе», что Будапештский меморандум стал бумажкой. И не менее правильный тезис содержится в начале статьи, где он пишет о том, что сегодня идет борьба не между капитализмом и коммунизмом, а в действительности происходит война цивилизаций, война ценностей, попытки разделить мир по-новому.
Но какие выводы из этого всего делает господин министр? Он говорит, что нужно возвращаться к идеям Вилли Брандта. Да, это великий немец, который предложил на то время абсолютно правильную политику изменений на востоке Германии, которая заключалась в формуле: изменения через сближение. И в самом деле, через многие годы эта стратегия дала свой результат. Он был отцом новой восточной политики Западной Германии, позитивным итогом которой стало объединение Германии. По моему мнению, нельзя сравнивать то, что было при Вилли Брандте, и то, что есть сегодня. По одной простой причине: тогда страны даже при условиях резкого противостояния не нарушали границы друг друга.
То, что сделала сегодня Россия, является беспрецедентным, и потому в настоящее время ссылаться на Брандта, это неадекватное посылание к истории. Штайнмайер говорит, что, кроме сдерживания, нужно выдвигать и предложение о сотрудничестве, которое должно быть конкретным. Я тоже подпишусь под таким призывом, но предложу Штайнмайеру, чтобы он сделал очень конкретное предложение агрессору — России, сказал: пожалуйста, убирайтесь из Крыма и Донбасса, возобновляем статус-кво, элементы какого-то доверия, без чего в международных отношениях ничего не работает, и только после этого начинаем процессы усиления этого доверия.
И в ответ мы не слышим такого предложения, а читаем другие в известной степени адекватные и умные предложения, но которые никоим образом не касаются ключевой сегодняшней темы безопасности, что Россия нарушила нормы международного права: аннексировала Крым и ведет войну против Украины. Кстати, очень странно слышать от Штайнмайера фразу о начале конфликта на Украине, а нужно говорить точнее: о начале агрессии России против Украины. Но господин Штайнмайер боится говорить об этом вслух.
Следовательно, в действительности это предложение Штайнмайера может не усилить процесс развития позитивной ситуации, а наоборот — закамуфлировать сегодняшнюю войну, аннексию Крыма и сделать вид, что все принимается как данность. Мы здесь ничего не меняем, но будем в настоящее время говорить о каких-то дронах, о каких-то новых расстояниях от границ и прочем. Я бы просто посоветовал господину Штайнмайеру понять одну простую истину: никакие предложения не будут приняты, по меньшей мере, нами, Украиной, если они не решат ключевой вопрос, с которым мы сегодня сталкиваемся. А именно: возобновление статус-кво, а также компенсации за причиненные убытки. Если это не состоится, говорить, что мы переходим к какой-то второй плоскости отношения и хотим сделать доверие большим, то это или не понимание, или специальный ход, чтобы заморозить существующую на сегодня ситуацию. Думаю, что одно и другое не должно быть присуще господину Штайнмайеру.
«Действия Кремля создали в Европе стратегический тупик»
Николай Капитоненко, исполнительный директор Центра исследования международных отношений, Киев:
— Статья производит двойственное впечатление. Ее вводная часть, где речь идет об аннексии Крыма, разрушении основ безопасности в Европе и возврату былого противостояния, — полностью созвучна с теми опасениями, оценками и диагнозами, которые многие украинские наблюдатели ставят уже два с половиной года. Однако, после повторения традиционных заклинаний на тему войны и мира, автор переходит к предложениям, которые могут быть восприняты неоднозначно. Наверное, стоило ожидать, что инициативы «построения мостов» появятся именно в немецком правительстве. В том, что действия Кремля создали в Европе стратегический тупик, мало кто сомневается. Так же почти все — и даже многие в России — понимают, что нужно искать решение. Продолжение ситуации в нынешнем виде гарантирует проигрыш всем, а Москве — в первую или вторую очередь. Но вопрос заключается в том, кто и какую цену готов заплатить за мир. Для нас еще и принципиально важно, чтобы такой ценой не оказалось наше будущее. В этом контексте предложения министра иностранных дел Германии выглядят слабыми. Они опираются на полумеры и стремление дополнить сдерживание России инициативами сотрудничества. Скорее всего, в результате не сработает ни одно, ни другое. Тематика разоружения традиционно всплывала в европейской дипломатической истории в моменты стратегического бессилия. Этим механизмом пытались предотвратить обе мировые войны — и оба раза безуспешно. Во времена холодной войны диалог об ограничении вооружений стал возможен только как следствие — а не причина (!) — стратегической разрядки. Россия должна ответить на грубое нарушение международного права и разрушение основ безопасности. Это Кремль должен ломать голову над тем, как выйти из созданного им же тупика. Ломать голову и проявлять инициативу. Иначе идея о разоружении на фоне горячего конфликта в центре Европы и под аккомпанемент роста расходов на вооружения во всем мире под влиянием российского ревизионизма может показаться неудачной шуткой.
