Прошедшая 2 сентября российско-японская встреча в верхах заставила задуматься о двух моментах. Во-первых, о мощном энтузиазме и энергии премьера Синдзо Абэ в отношении российско-японского экономического сотрудничества и взаимоотношений с президентом Путиным. Во-вторых, о расхождениях в позициях и восприятии территориальных переговоров. Я не могу избавиться от ощущения, что администрация премьера и японские СМИ воспринимают Россию оптимистично, объективно не проанализировав позицию, образ мыслей и действия российской стороны.
«Россия не скрывает жесткий подход к территориальной проблеме»
Комментируя встречу в верхах, японские СМИ опубликовали такие заголовки, как «Стороны договорились ускорить переговоры по территориальной проблеме», «Премьер на пути к территориальным переговорам», «Непременно решить территориальную проблему» и так далее. Есть и трезвый анализ, однако общее понимание встречи в верхах можно описать этими фразами. Итак, как ситуацию воспринимает российская сторона? Я хочу рассказать об этом, сравнив японскую и российскую позиции и взгляды.
В день встречи сайт президента России опубликовал интервью с Путиным, предшествовавшее самой встрече. Кроме того, после того как Абэ предложил в Сочи новый подход, 20 мая президент Путин поделился с журналистами своим видением российско-японских переговоров. Ниже следует суть последних высказываний Путина о российско-японских отношениях.
Надо разделить территориальные переговоры и экономическое сотрудничество. Мирный договор важен, но мы не обменяем территории на экономическое сотрудничество. Позиции России и Японии по территориальной проблеме не сблизились со времен Советско-японской декларации 1956 года. Тем не менее диалог мы продолжим.
Демаркационные проблемы с Китаем и Японией отличаются в корне. Четыре северных острова находятся под суверенитетом России по результатам Второй мировой войны, это прописано в международных документах. Российско-китайский территориальный спор, в свою очередь, был урегулирован благодаря переговорам, которые длились 40 лет, но это не имеет никакого отношения к войне. Если речь зайдет о пересмотре результатов Второй мировой войны, это откроет «ящик Пандоры»: возникнут территориальные проблемы с Германией и Польшей…
Президент Путин заблуждается. Япония не требует изменить границы, установленные после войны. Она требует урегулировать территориальную проблему, которая до сих пор не решена, как это сам признавал Путин.
Кроме того, российская сторона поставила условие для переговоров по мирному договору: Япония должна признать российский суверенитет над четырьмя островами. Другими словами, в последнее время Москва начала открыто заявлять о своем жестком подходе: мы не признаем содержание предыдущих российско-японских переговоров, которые развивались на протяжении нескольких десятков лет.
«В действиях Японии видна слабость»
В последнее время путинские издания также отмечают следующее.
В Азии наибольший интерес для России представляет Китай, однако она сближается с Японией, так как ей нужны японские капиталы и технологии. Также Москве нужен японский козырь для газовых тяжб с Китаем. Тем не менее Японии Россия нужна больше. Причина заключается в том, что Япония опасается, что Китай и Россия начнут сближаться в сфере безопасности на антияпонской почве. Российские власти хорошо понимают это, поэтому не идут на уступки по территориальной проблеме. В настоящее время Япония гарантированно не согласится на передачу только Хабомаи и Шикотана. Территориальный вопрос не удастся урегулировать только благодаря дружеским отношениям — даже если премьер Абэ пригласит президента Путина в свою личную резиденцию в Ямагути. Японии остается только признать российский суверенитет над Курилами (журнал «Эксперт»).
За день до встречи на высшем уровне МИД Японии опубликовал результаты собственного исследования, проведенного в России. 53% опрошенных ответили, что «северные территории» должны и впредь принадлежать России (не отличается от результатов шестилетней давности). Всего 1% респондентов ответил, что острова должны отойти Японии (шесть лет назад — 3%). Остальные выразили мнение, что необходимо обоюдное соглашение. Кстати, эти цифры указывают на слабость японского правительства на международной арене.
«Контраст между Японией и Россией поражает»
Ранее Япония согласилась урегулировать эту проблему способом, который устроит обе стороны. И я вспоминаю, как тогда один российский чиновник заявил: «Благодаря этому мы победили».
В соответствии с этим соглашением позиции обеих стран по территориальному вопросу уравниваются. Россия посчитала, что предпосылкой станет то, что российское общественное мнение примет этот способ решения. Социологический опрос показал, что урегулировать территориальную проблему в соответствии с этим соглашением будет непросто. Даже если представить, что это соглашение представляет собой дипломатическую риторику, меня крайне беспокоит следующее: несмотря на дружеские отношения между Абэ и Путиным, по проблеме «северных территорий» они двигаются в совершенно разных направлениях.
Путин прекрасно понимает, что Абэ сближается с Россией, несмотря на сильное давление со стороны США, и что он отдает приоритет экономическому сотрудничеству в соответствии с новым подходом. Конечная цель состоит в том, чтобы подписать мирный договор, урегулировав территориальную проблему. Российский лидер знает, что в этом состоит важнейшая цель японской политики в отношении России.
При этом Путин сосредоточен только на экономическом сотрудничестве, а в отношении территориального вопроса его позиция с каждым годом становится только жестче. Он шаг за шагом русифицирует и военизирует «северные территории».
Меня крайне шокирует этот контраст между Россией и Японией. Осознает ли администрация премьера весь цинизм российской политики и неумолимость администрации Путина?
Я ценю энтузиазм и энергию премьера Абэ. Тем не менее мне кажется, что настало время перенаправить этот энтузиазм в иное русло, проводя политику в отношении России в соответствии с новым подходом.
