Бодмод стал трендом в небольшой, но весьма заметной среде в больших российских городах
Катя и ее друг Алексей не слишком отличаются от других молодых россиян, которых можно встретить на Калужской площади в Москве около большого памятника советскому руководителю Ленину и среди катающихся на скейте молодых людей, стремящихся продемонстрировать наиболее головокружительные пируэты. Да, у них есть и кольца в ушах, и татуировки на теле, но в России это стало настолько привычным делом, что вряд ли кто-то обратит на это внимание.
Но стоит им только открыть рот и высунуть язык, как ты сразу поймешь, что Катя и Антон пошли гораздо дальше в своем стремлении украсить свое тело. Оба разделили язык надвое в нескольких сантиметрах от кончика, а сейчас поговаривают и о том, чтобы сделать себе на лбу маленькие рожки.
«Все началось с обычного пирсинга. Мне тогда было четырнадцать», — рассказывает Катя.
Потом в язык был вживлен шарик, в ушах появились серьги, и появилась мысль разделить язык надвое.
«Я никак не могла освободиться от этой мысли, просто должна была это сделать — и все тут. И когда я познакомилась с тем, кто мог это осуществить, оставалось только это взять и сделать это».
— А почему ты пустила язык под нож?
— Это вовсе не является каким-то протестом против общества, тут дело только в нас самих, — хором отвечают Катя и Антон.
Человека, которые разделил языки Антона и Павла надвое, зовут Максим Янпольский.
«Многие из тех, кто ко мне приходят, не могут ясно ответить, когда я спрашиваю их, почему они хотят сделать со своим телом то или иное. Им просто хочется это сделать, вот и все. Может показаться, что они позволяют своему подсознанию опережать разум», — говорит он.
Сам Янпольский изучал математику и физику, но сейчас зарабатывает на жизнь татуировками и модификацией тела, то есть, он тот, кто изменяет ваше тело, например, делит надвое язык или мочки ушей.
Расщепить язык — рутинное дело
«Расщепить язык — простая рутинная операция», — говорит Максим.
Он объясняет, что он всегда должен обращать внимание на некоторые особенности, а у некоторых могут возникнуть небольшие проблемы.
«Но все равно, такие операции я делаю не слишком часто», — говорит Максим, с которым NRK встречается в парке на востоке Москвы.
Он не имеет ничего против того, чтобы поговорить о своих занятиях, но не хочет, чтобы мы посетили его в студии, где он работает.
«Чаще всего я оперирую небольшие участки тела, благодаря чему меняется и кожа, и внешность», — рассказывает Максим и показывает нам фотографии с волнистыми скулами и руками.
«Многих людей страшно заботит собственная внешность, они никак не могут отделаться от мысли о том, что хотят что-то в ней изменить. И речь тут идет не о том, чтобы увеличить размер груди или уменьшить живот. Речь идет об ощущении своего тела, но причина может также заключаться в определенном страхе. Человек многого боится и хочет побороть этот страх.
В России этот феномен получил название «бодмод» — модификация или изменение тела. И Максим Янпольский, и его клиенты Катя и Антон горячо уверяют, что это не какой-то специфически российский феномен, что он распространен повсюду. И в Норвегии тоже.
«Пару лет тому назад я был в Осло и познакомился там с людьми, которых все это тоже очень заботит», — рассказывает Максим о своей поездке в Осло.
Норвегия — страна небольшая, там этим занимается очень небольшая группа людей.
Ампутации — это безумие
В России бодмодом интересуется в первую очередь Москва и, возможно, особенно Санкт-Петербург. Благодаря Интернету ты можешь изучить этот феномен вблизи. Хотя те, кто этим занимается, говорят, что это в первую очередь личное дело, большинство из сделавших операцию торопится выложить свои «модификации» в сеть, так что совершенно очевтдно, что им не терпится узнать реакцию.
В последнее время феномен Бодмод в России привлек к себе сравнительно большое внимание, в конце весны состоялась конференция, на которой обсуждались разные малоудачные стороны явления, в частности, когда люди заходили настолько далеко, что ампутировали пальцы на руках или ногах, и даже часть стопы.
«Когда мы говорим об ампутации частей тела, речь идет о психологии, своего рода дисморфии, когда человек начинает думать, что какая-то часть тела не является частью его самого. Что мозг говорит ему, что та или иная часть тела просто-напросто ему не нужна», — говорит Максим, пытаясь объяснить, почему люди решаются на ампутацию пальцев на ногах или руках.
«Это чистое безумие», — считает Антон, который говорит, что у него и в мыслях нет идти так далеко в изменении своего тела.
Катя с ним согласна, но, тем не менее, подумывает о том, как бы вживить себе в лоб небольшие черные рожки.
Мое дело и мое тело
«Моя мама знает, что я сделал то, что сделал, но она это пока еще не видела», — говорит Антон с улыбкой, которая делает невозможной не заметить его только что прооперированный разделенный надвое язык.
Катя, которая родом из Белоруссии, говорит, что ее семья далеко и что она не знает, как бы они отреагировали, увидев ее сейчас.
«Это целиком и полностью мое дело и мое тело», — заявляет она, прежде чем они с Антоном растворяются в 12-миллионной Москве.
