Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Михаил Горбачев посетит Прагу в середине сентября. Визит состоится в период, когда, по мнению многих, снова раскручивается маховик холодной войны, а Владимир Путин уверенно взял в руки бразды правления, чтобы справиться с «разгулявшимися» олигархами. Один из организаторов этого мероприятия — бывший корреспондент газеты Mladá fronta в СССР Милан Сиручек
Михаил Горбачев посетит Прагу в середине сентября. Поэтому один из главных организаторов этого мероприятия — опытный журналист, бывший корреспондент газеты Mladá fronta в СССР Милан Сиручек — дал интервью порталу Parlamentní listy, в котором рассказывает о подробностях визита этого всемирно изветного политика. Визит состоится в период, когда, по мнению многих, снова раскручивается маховик холодной войны. Внимания также стоит оценка предвыборной России, где Владимир Путин уверенно взял в руки бразды правления, чтобы справиться с «разгулявшимися» олигархами.
— Перед выборами в России Путин проводит чистки в экономической и политической областях. Необходимо ли это, и что из этого следует? Является ли позиция Путина непоколебимой?
— Бесспорно, чистки необходимы. Главное, чтобы они коснулись тех, от кого исходят все те негативные явления, которые по-прежнему характерны для российского общества, как в политике, так и в экономике. Также необходимо заменить кадры, и на первый план должна выйти, прежде всего, молодежь, у которой уже другой склад мышления. Конечно, тем самым укрепляется и позиция Путина. Иначе зачем ему все это делать? Кстати, для любого государства — не только для России — хорошо, когда во главе него стоит сильный политик. Разве то же не касается и Соединенных Штатов?
Слабый государственный деятель — плохой игрок на мировом политическом поле. Он не только нерешителен, но и малопредсказуем для партнеров. Поэтому с ним труднее решать назревшие проблемы. Неправильно оценивать эти вопросы только с одной точки зрения. Каждый играет свою роль. Конечно, есть и права человека и другие аспекты, но общий подход должен быть взвешенным. Многое заслуживает критики, но часто я говорю сам себе, исходя из собственного опыта, что критиковать проще, чем что-то делать. Я выражаюсь неоднозначно? Но как я могу это делать, если не рассматриваю проблемы в черно-белом свете. А о России я уже писал, что ее можно любить или ненавидеть, но понять ее нельзя.
— Огромные хищения, потоки денег, льющиеся в карманы российских олигархов, например, на строительстве нового космодрома за Уралом. Это и есть подлинное лицо современной России, у которой нет ничего общего с бывшим СССР? Какая там, собственно говоря, мера коррупции и протекционизма?
— Ответ на второй вопрос связан с тем, что я сказал, отвечая на предыдущий вопрос. Не секрет, что российской экономикой в определенной степени правят олигархи, и этот термин сам по себе уже типично российский. Речь идет о людях, чей бизнес связан с политикой. В ряде развитых стран предприниматели в первую очередь заинтересованы в том, чтобы государство не вмешивалось в их бизнес, тем самым давая им полную свободу в этой сфере. В России же, напротив, они делают ставку на то, чтобы влиять на политику. И то, что сегодня в России дела обстоят именно так, доказывает, что с бывшей советской системой у нее мало общего. В СССР партийные функционеры управляли экономикой, тогда как теперь предприниматели управляют государством. Правда, что они делают это, том числе, с помощью самой сильной партии, но не будем наговаривать: у денег нет друзей и партийной принадлежности. Точнее, верности.
— Вернемся к Путину и выборам. Снова начинается гонка вооружений. Связано ли это с выборами в России или, быть может, с президентскими выборами в США? Происходит новое разделение мира?
— К сожалению, с возрастающей тревогой я слежу за тем, как вновь раскручивается спираль вооружения, тем самым повышая риск военного конфликта. Ситуация еще опаснее и из-за того, что сегодня, по моему мнению, механизмы, которые могли бы этот процесс ограничить, предотвратить конфликт, утрачивают эффективность. Я бы сказал, что после холодной войны они заржавели, и только оружие не ржавеет. Это не связано с выборами, а является следствием тех тенденций, которые проявляются в последние годы, а выборы, наверное, делают скрежет оружия только громче.
Американцы инвестируют в новые системы вооружений более 450 миллиардов долларов в год. Россияне разрабатывают все новые и новые системы вооружений. Где же конец этой спирали? Он нашелся бы, если бы политики сели за стол переговоров, как в свое время сделали Горбачев и Рейган. Только благодаря им в 80-е годы не вспыхнул настоящий конфликт, который был значительно реальнее, чем мир тогда предполагал. Но во второй половине 80-х они встречались каждый год. Когда в последний раз за столом переговоров встречались Обама и Путин? Я имею в виду не случайные встречи, а настоящий диалог между этими двумя лидерами? Разумеется, сейчас, перед президентскими выборами в США, это уже не имеет смысла, но после них диалог должен состояться как можно раньше.
Говорят, что война — это внешняя политика, только ведется она другими средствами. Но сегодня война сделала бы невозможной любую политику.
— Чем сегодня, собственно говоря, живет Михаил Горбачев? Похоже, на какое-то время он отошел от общественной жизни…
— То, о чем я сказал, послужило главной причиной для моего участия в организации международной конференции по европейской безопасности, которая пройдет в середине сентября в Праге. Идею провести ее предложил как раз Михаил Горбачев, и он же выбрал Прагу в качестве наиболее подходящего места. В названии конференции отнюдь не случайно есть напоминание о том, какой может безопасность после холодной войны, и, я бы хотел добавить, какой ей следует быть, чтобы не началась война настоящая. Мы активно готовимся к конференции, но она проходит не на правительственном уровне, и мы ожидаем бывших ведущих европейских политиков. Почему бывших? Потому что они уже избавлены от всяких государственных и политических обязательств, но по-прежнему достаточно мудры, чтобы высказаться о современной ситуации и наметить отправные точки. Нечто подобное провел Уинстон Черчилль в 1948 году, то есть в период, когда начиналась холодная война, в Гааге, где прошла общеевропейская конференция с подобным составом. Эти люди готовы высказать свои предостережения.
В марте этого года Горбачеву исполнилось 85. С конца 1991 года он не входит в политическую верхушку, хотя и не ушел из политики совсем. Он создал свой Фонд, команду специалистов, которые проводят исследования, составляют архив, организуют дискуссии и лекции. Да, он уже не чувствует себя, как молодой человек, но я надеюсь, что его самочувствие вполне хорошее для того, чтобы приехать в Прагу и сказать здесь свое слово. Он молчал, когда был тут в 1987 году, но тогда были другие обстоятельства, как у него дома, так и у нас, при тогдашнем политическом руководстве. Сегодня ему не нужно молчать, и я очень надеюсь, что он молчать не будет. Поэтому он и попросил нас подготовить этот форум, на котором он сможет выступить. Он написал предисловие к моей книге, в которой я как раз описываю его отношение к нам, причины, по которым тогда, в 1987 году, он молчал. Я также написал о том, как он лично помог ноябрьской революции в 1989 году, чтобы она не захлебнулась в крови и произошла так, как произошла. Тогда он хотел, чтобы все случилось уже до конца ноября, то есть события опоздали на месяц. А что мне об этом рассказал он, что поведали другие свидетели событий, которые пока откровенно не выступали? Пусть это оценят читатели.
Слабый государственный деятель — плохой игрок на мировом политическом поле. Он не только нерешителен, но и малопредсказуем для партнеров. Поэтому с ним труднее решать назревшие проблемы. Неправильно оценивать эти вопросы только с одной точки зрения. Каждый играет свою роль. Конечно, есть и права человека и другие аспекты, но общий подход должен быть взвешенным. Многое заслуживает критики, но часто я говорю сам себе, исходя из собственного опыта, что критиковать проще, чем что-то делать. Я выражаюсь неоднозначно? Но как я могу это делать, если не рассматриваю проблемы в черно-белом свете. А о России я уже писал, что ее можно любить или ненавидеть, но понять ее нельзя.
— Огромные хищения, потоки денег, льющиеся в карманы российских олигархов, например, на строительстве нового космодрома за Уралом. Это и есть подлинное лицо современной России, у которой нет ничего общего с бывшим СССР? Какая там, собственно говоря, мера коррупции и протекционизма?
— Ответ на второй вопрос связан с тем, что я сказал, отвечая на предыдущий вопрос. Не секрет, что российской экономикой в определенной степени правят олигархи, и этот термин сам по себе уже типично российский. Речь идет о людях, чей бизнес связан с политикой. В ряде развитых стран предприниматели в первую очередь заинтересованы в том, чтобы государство не вмешивалось в их бизнес, тем самым давая им полную свободу в этой сфере. В России же, напротив, они делают ставку на то, чтобы влиять на политику. И то, что сегодня в России дела обстоят именно так, доказывает, что с бывшей советской системой у нее мало общего. В СССР партийные функционеры управляли экономикой, тогда как теперь предприниматели управляют государством. Правда, что они делают это, том числе, с помощью самой сильной партии, но не будем наговаривать: у денег нет друзей и партийной принадлежности. Точнее, верности.
— Вернемся к Путину и выборам. Снова начинается гонка вооружений. Связано ли это с выборами в России или, быть может, с президентскими выборами в США? Происходит новое разделение мира?
— К сожалению, с возрастающей тревогой я слежу за тем, как вновь раскручивается спираль вооружения, тем самым повышая риск военного конфликта. Ситуация еще опаснее и из-за того, что сегодня, по моему мнению, механизмы, которые могли бы этот процесс ограничить, предотвратить конфликт, утрачивают эффективность. Я бы сказал, что после холодной войны они заржавели, и только оружие не ржавеет. Это не связано с выборами, а является следствием тех тенденций, которые проявляются в последние годы, а выборы, наверное, делают скрежет оружия только громче.
Американцы инвестируют в новые системы вооружений более 450 миллиардов долларов в год. Россияне разрабатывают все новые и новые системы вооружений. Где же конец этой спирали? Он нашелся бы, если бы политики сели за стол переговоров, как в свое время сделали Горбачев и Рейган. Только благодаря им в 80-е годы не вспыхнул настоящий конфликт, который был значительно реальнее, чем мир тогда предполагал. Но во второй половине 80-х они встречались каждый год. Когда в последний раз за столом переговоров встречались Обама и Путин? Я имею в виду не случайные встречи, а настоящий диалог между этими двумя лидерами? Разумеется, сейчас, перед президентскими выборами в США, это уже не имеет смысла, но после них диалог должен состояться как можно раньше.
Говорят, что война — это внешняя политика, только ведется она другими средствами. Но сегодня война сделала бы невозможной любую политику.
— Чем сегодня, собственно говоря, живет Михаил Горбачев? Похоже, на какое-то время он отошел от общественной жизни…
— То, о чем я сказал, послужило главной причиной для моего участия в организации международной конференции по европейской безопасности, которая пройдет в середине сентября в Праге. Идею провести ее предложил как раз Михаил Горбачев, и он же выбрал Прагу в качестве наиболее подходящего места. В названии конференции отнюдь не случайно есть напоминание о том, какой может безопасность после холодной войны, и, я бы хотел добавить, какой ей следует быть, чтобы не началась война настоящая. Мы активно готовимся к конференции, но она проходит не на правительственном уровне, и мы ожидаем бывших ведущих европейских политиков. Почему бывших? Потому что они уже избавлены от всяких государственных и политических обязательств, но по-прежнему достаточно мудры, чтобы высказаться о современной ситуации и наметить отправные точки. Нечто подобное провел Уинстон Черчилль в 1948 году, то есть в период, когда начиналась холодная война, в Гааге, где прошла общеевропейская конференция с подобным составом. Эти люди готовы высказать свои предостережения.
В марте этого года Горбачеву исполнилось 85. С конца 1991 года он не входит в политическую верхушку, хотя и не ушел из политики совсем. Он создал свой Фонд, команду специалистов, которые проводят исследования, составляют архив, организуют дискуссии и лекции. Да, он уже не чувствует себя, как молодой человек, но я надеюсь, что его самочувствие вполне хорошее для того, чтобы приехать в Прагу и сказать здесь свое слово. Он молчал, когда был тут в 1987 году, но тогда были другие обстоятельства, как у него дома, так и у нас, при тогдашнем политическом руководстве. Сегодня ему не нужно молчать, и я очень надеюсь, что он молчать не будет. Поэтому он и попросил нас подготовить этот форум, на котором он сможет выступить. Он написал предисловие к моей книге, в которой я как раз описываю его отношение к нам, причины, по которым тогда, в 1987 году, он молчал. Я также написал о том, как он лично помог ноябрьской революции в 1989 году, чтобы она не захлебнулась в крови и произошла так, как произошла. Тогда он хотел, чтобы все случилось уже до конца ноября, то есть события опоздали на месяц. А что мне об этом рассказал он, что поведали другие свидетели событий, которые пока откровенно не выступали? Пусть это оценят читатели.
