Саммит «Большой двадцатки» в китайском Ханчжоу вошел в историю не только ратификацией США и Китаем Парижского соглашения по борьбе с глобальным изменением климата, хотя этот пример мировых лидеров подтолкнет к такому же шагу правительства других стран. Пока из 196 стран, принимавших участие в Парижской климатической конференции, лишь 26 государств сделали это.
Чего греха таить, многих больше интересовало, как пройдут встречи президента Российской Федерации с лидерами западного мира. Ведь перед китайским саммитом Россия вроде бы попыталась поднять ставки. Украина была обвинена в террористической деятельности на территории Крыма, интенсивность обстрелов со стороны «ЛНР» и «ДНР», причем с использованием запрещенных калибров, резко возросла, а сам Владимир Путин заявил, что переговоры в «нормандском формате», то есть с участием Германии, Франции, России и Украины, потеряли смысл из-за такого нехорошего поведения Украины. Вдобавок были устроены масштабные учения у украинских границ, в том числе в оккупированном Крыму.
Большинство наблюдателей расценили это как политику давления перед решающими встречами в Китае. Однако еще до переговоров российского лидера с его западными коллегами стало ясно, что если эти усилия и имели успех, то обратный предполагаемому.
Был еще один выразительный момент, когда Барак Обама рассказал журналистам о своей встрече с Терезой Мэй, британским премьером. На пресс-конференции он так сказал о партнерстве с Великобританией: «Мы партнеры по НАТО, мы видим мир одинаково, мы продолжим противостоять российской агрессии на Украине, мы продолжим противостоять киберугрозам, мы продолжим неустанно трудиться над тем, чтобы победить террористические сети, и будем работать над тем, чтобы победить «Исламское государство» (запрещенная в России организация — прим. ред.).
То есть поставил ИГИЛ и Россию через запятую в едином логическом ряду. После этого последовали встречи российского президента с руководителями Великобритании и США, но уже было ясно, что ни о каком выдающемся сближении речь на них не пойдет.
Более того, Тереза Мэй позволила себе открытым текстом заявить, что о восстановлении отношений в прежнем объеме и «даже больше», как просил, опять же, открытым текстом, Путин, речь не может идти до выполнения Россией целого ряда шагов. А при выходе к прессе премьерша даже «забыла» пожать протянутую хозяином Кремля руку, хотя и сделала это после специального напоминания.
Встреча с Обамой заняла больше часа, но и после нее не было улыбок и совместных заявлений. Зато Владимир Путин сообщил, что ему «придется» встретиться с Петром Порошенко в «нормандском формате».
В Китае президент России постарался выказать особое отношение к восточным партнерам. Председателю Си он подарил ведерко с российским мороженым, которое тот якобы очень любит. В это же время распространилась информация, что во время визита президента Южной Кореи Пак Кын Хе во Владивосток накануне китайского саммита Путин вручил ей новогоднее письмо бывшего президента Кореи Пака Чжон Хи — отца Пак Кын Хе, написанное им в 1979 году, незадолго до смерти.
В качестве такого подарка можно воспринять и обещание японскому премьеру Синдзо Абэ вернуться к рассмотрению вопроса о мирном договоре между двумя странами, до которого руки не доходили десятилетиями.
Похоже, наступает такой непростой период в жизни Кремля, когда у него можно просить многое, от мороженого до Курильских островов. «Великая» Россия, кажется, понемногу осознает свои истинные масштабы…
