Прошел год с того момента, когда Владимир Путин направил российские военно-воздушные силы, чтобы они своими активными действиями спасли остатки государства Башара Асада, который в тот момент мог оказаться в руках суннитских повстанцев. Прошло три года с момента устроенного российским президентом регионального дипломатического переворота, ослабившего позиции Соединенных Штатов, — он договорился тогда о выводе из Сирии химического оружия, и произошло это после того, как президент Барак Обама отказался воплотить в жизнь свои угрозы и совершить нападение на режим Асада за использование им нервно-паралитического газа зарина против повстанческого анклава, расположенного вблизи Дамаска.
Критики представляют г-на Путина — он нарушил сложившийся после окончания холодной войны баланс сил в Европе за счет захвата Крыма и вторжения в восточную Украину — хищным оппортунистом, тогда как его поклонники считают его проницательными и даже дальновидным политиком. А как выглядит его балансовый отчет на Ближнем Востоке?
Российское вторжение в переменчивый хаос в Сирии было и продолжает оставаться рискованным мероприятием — это одна из причин, по которой г-н Обама пытается оставаться как можно дальше от этого конфликта.
У г-на Путина, судя по всему, были разнообразные планы — восстановить статус России как супердержавы, перенаправить в другое русло недовольство Запада, возникшее после его интервенции на Украине, а также послать Вашингтону ясный сигнал: смена режима для Москвы неприемлема. По этому последнему пункту российский властный политик на состоявшейся в прошлом году сессии Генеральной Ассамблеи ООН подверг Запад резкой критике за целую серию безрассудных действий в Ираке и в Ливии, где ликвидация Саддама Хусейна и Муаммара Каддафи открыла путь для кровавой резни и для прихода к власти военно-феодальных лидеров, в результате чего были созданы лабораторные условия для джихадистского экстремизма.
В этом расположенном в Леванте котле Москва вправе заявить о своей последовательной позиции в поддержке нынешних властей как в Дамаске, так и в Багдаде. Соединенные Штаты поддерживают Хайдера аль-Абади, премьер-министра Ирака, однако с середины 2011 года Вашингтон настойчиво заявляет о том, что г-н Асад, ведущий безжалостную войну против сирийского народа, должен уйти.
В Сирии Россия действует в союзе с Ираном, с революционной властью, которая смогла опрокинуть порядок арабских суннитов с помощью шиитской оси, простирающейся от Багдада до Бейрута с ответвлениями в Персидском заливе. В отличие от этого, в Ираке Соединенные Штаты находятся в неудобном союзе с Ираном и действуют за спиной г-н Абади, а также против джихадистов Исламского государства (запрещенная в России организация). Все это последствия предпринятого Соединенными Штатами в 2003 году вторжения, в результате которого в стране, расположенной в самом центре арабского мира, впервые за несколько веков у власти оказались шииты.
Создается впечатление, что у г-на Путина имеется простая стратегия, которой он и придерживается.
Однако это рискованная игра. Россия поставила себя во главу ведомой персами шиитской арабской оси, находящейся в самом взрывоопасном регионе мира. Враждебное отношение Москвы к суннитам, составляющим подавляющее большинство в исламе, может привести к негативным последствиям внутри российских границ, где Исламское государство и местные джихадисты имеют укрепленные плацдармы на северном Кавказе. Кроме того, в Сирии у Москвы в руках находится тикающая бомба с часовым механизмом. Суннитские повстанцы, поддерживаемые Саудовской Аравией и Турцией, оказались более сильными, чем полагала Россия. Г-н Асад остается на своем месте, однако русские теперь с близкого расстояния видят, что он (и они сами) контролирует развалины. Сократившаяся лояльная ему территория, которую его режим — по утверждению его представителей — контролирует, представляет собой лоскутное одеяло, состоящее из непослушных военно-феодальных правителей, вымогателей и формирований народного ополчения. Москва, вероятно, сделала вывод о невозможности отвязать семью Асада от сохранившихся структур, обеспечивающих государственную безопасность, — в них много представителей семьи и членов клана, — не распутав остальные элементы системы.
Однако рискованная игра Путина направлена на то, чтобы в полной мере воспользоваться тем впечатлением, которое сложилось на всем Ближнем Востоке после сентября 2013 года — неспособность г-на Обамы осуществить обещанные действия в ответ на нарушение режимом Асада «красной линии» и использования им химического оружия является доказательством того, что влияние Соединенных Штатов идет на спад. Трудно найти кого-либо в этом регионе, кто поверил бы в способность или желание Соединенных Штатов оказывать сегодня решающее влияние на результаты происходящих в регионе процессов. Тем временем г-н Путин пытается сблизиться с расположенными там традиционными союзниками Соединенных Штатов — с Израилем, Саудовской Аравией, Турцией и Египтом.
Российский президент поддерживает динамичные и функциональные отношения с Биньямином Нетаньяху, израильским премьер-министром, а также с Мухаммедом бин Салманом, заместителем наследного принца Саудовской Аравии и влиятельным человеком, действующим за королевским троном. Судя по всему, г-ну Путину удалось создать общество взаимного восхваления властных правителей (после продолжавшегося восемь месяцев разрыва), вместе с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом и Абдул-Фаттахом аль-Сиси, бывшим фельдмаршалом, а ныне президентом Египта. Кроме того, г-н Путин пытается добиться того, чтобы оба они сгладили свои противоречия. Он также предложил взять на себя оказавшуюся вакантной после отказа Соединенных Штатов роль посредника при заключении сделки между Израилем и палестинцами — в основном все это лишь риторические фразы, но, кроме того, еще одно свидетельство неудачи г-на Обамы.
В целом успехи г-на Путина на Ближнем Востоке выглядят невероятно хорошими, и хотя его достижения являются, судя по всему, эфемерными, они тем не менее выводят из равновесия Соединенные Штаты. Вопрос в том, в какой степени серия тактических успехов, явно достигнутых за счет ослабления позиции Соединенных Штатов, будет выглядеть как стратегия. Немногие верят в то, что Россия, пытаясь одновременно установить партнерские отношения с шиитами и суннитами, или с Израилем и Ираном, сможет создать прочный и надежный альянс в регионе, где она всегда была помехой и препятствием. Однако вот что говорит по этому поводу высокопоставленный турецкий чиновник, занимающийся вопросами России и Ближнего Востока: «Если кто-то подносит тебе хорошее блюдо, то глупо от него отказываться».
