Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
На этот раз все иначе. По крайней мере, Джон Керри и Сергей Лавров очень хотят нас в этом убедить. Новое соглашение по урегулированию конфликта в Сирии действительно выглядит гораздо более многообещающим, чем все прежние попытки, однако отсутствие взаимного доверия между сторонами может превратить этот договор в клон не слишком успешных Минских соглашений о прекращении огня на Украине.
На этот раз все иначе. По крайней мере госсекретарь США Джон Керри (John Kerry) и министр иностранных дел России Сергей Лавров очень хотят нас в этом убедить. Новое российско-американское соглашение по урегулированию конфликта в Сирии действительно выглядит гораздо более многообещающим, чем все прежние попытки, однако отсутствие взаимного доверия между сторонами может превратить этот договор в клон не слишком успешных Минских соглашений о прекращении огня на Украине.
Соглашения между США и Россией — пять отдельных документов — не будут опубликованы, якобы чтобы помешать исламистским группировкам сорвать гуманитарную деятельность, которая должна начаться после заключения этого договора. Это само по себе является хорошим знаком: это значит, что стороны действительно хотят попытаться реализовать это соглашение, а не вести публичные споры о том, кто виноват в возобновлении боевых действий. Но это также означает, что нам сейчас доступна только общая концепция этого соглашения.
США предположительно получили обещание от умеренной сирийской оппозиции — то есть от тех сотен воюющих группировок, которые представляют ее в настоящее время — а Россия заручилась обещанием режима Башара аль-Асада о том, что они прекратят бои в Алеппо, отойдут от Дороги Кастелло — главного пути снабжения этого города – и позволят гуманитарным конвоям доставлять туда помощь.
Помимо этого режим Асада должен прекратить наносить авиаудары по удерживаемым оппозицией районам, даже если эти районы контролируются боевиками группировки, ранее известной как «ан-Нусра»*, которая является ответвлением «Аль-Каиды»*. (Сейчас эта группировка называет себя «Джебхат Фатах аль-Шам»*, но во время пресс-конференции Керри и Лавров пользовались ее прежним названием.) Затем, если эти условия будут соблюдаться в течение недели, США и Россия создадут Объединенный центр по реализации, который будет служить базой для обмена разведданными и местом координации ударов по позициям «ан-Нусры» и ИГИЛ*.
Это соглашение между США и Россией позволяет обеим сторонам сохранить лицо. США заставляют Россию и режим Асада прекратить наносить удары по боевикам оппозиции, заявляя о том, что все они являются террористами. Как только Объединенный центр по реализации будет создан и начнет работу, ни один авиаудар не будет нанесен без согласования с США. Россия получает от США обещание бороться с «ан-Нусрой»: прежде Россия подозревала, что США не планировали этого делать, как сказал Лавров на пресс-конференции по итогам переговоров с Керри рано утром 10 сентября, а скорее берегли «ее на случай использовать так называемый План “Б” для свержения режима».
Сирийские участники конфликта тоже кое-что получают в результате этого соглашения, однако наибольшую выгоду из его реализации, вероятнее всего, извлечет Асад. Его силы и силы оппозиции сейчас крайне истощены, и им нужна передышка. За последние несколько дней войска Асада получили некоторое преимущество, снова взяв в осаду Алеппо после короткого отступления, поэтому чисто теоретически режим прекращения огня сейчас им невыгоден. Однако самой сильной и самой боеготовой повстанческой группировкой в районе Алеппо в последнее время была «ан-Нусра», и, если США согласятся бороться с ней, Асад сможет спокойно сделать несколько шагов назад и наблюдать за тем, как сильные игроки уничтожают его самых опасных врагов.
Он понимает, что рано или поздно ему придется вести переговоры с поддерживаемой США оппозицией: сам он никогда не смог бы покончить с ней, а США заставят оппозицию проявить благоразумие за столом переговоров. Асада в первую очередь беспокоят «ан-Нусра» и ИГИЛ. Они непримиримы, и они будут сражаться до тех пор, пока их полностью не уничтожат.
В Сирии США находятся в слабой позиции, потому что те силы, которых они поддерживают, порой сражаются друг против друга. Когда недавно Турция отправила свои войска через сирийскую границу, чтобы уничтожить боевиков ИГИЛ, они также обрушились на поддерживаемые США Демократические силы Сирии во главе с курдами, которые назвали эту атаку «оккупацией». Другие поддерживаемые США группировки сражались на стороне турецких войск.
Помимо того что эта слабость США укрепляет позиции президента России Владимира Путина за столом переговоров, она представляет собой угрозу для российско-американского соглашения. Между сторонами до сих пор существуют серьезные разногласия в вопросе о том, кого нужно считать опасными радикалами и по кому нужно наносить удары. Границы между группировками зачастую очень размыты. Кроме того, интересы Турции не совсем совпадают с интересами США, и по справедливости Турция тоже должна была принять участие в переговорах.
«Мы не можем основываться только на доверии», — сказал Керри во время пресс-конференции. Это тоже большая проблема. Если нет доверия, соглашения должны быть очень подробными и четкими, в них должно быть четко прописано, в каких районах США и Россия будут сражаться вместе, а какие районы находятся за пределами досягаемости их или их союзников. Прочертить эти линии в Сирии гораздо труднее, чем на Украине: зачастую очень трудно понять, какая именно группировка контролирует тот или иной район и каких именно идеологических и религиозных позиций она придерживается в условиях постоянно меняющихся условий пятилетней гражданской войны в Сирии.
В наихудшем случае стороны не смогут продержаться семь дней, не открыв огонь по противникам, поскольку некие повстанческие группировки вполне могут попытаться захватить пару деревень, силы Асада встанут на защиту своих территорий, а Россия снова заявит, что США поддерживают террористов. Но даже если все стороны будут соблюдать режим прекращения огня, как было согласовано, здесь есть множество подводных камней. К примеру, попытки создать российско-американский координационный центр могут провалиться из-за неразрешимых противоречий, существующих между ними, а Асад может продолжить наступление с молчаливого согласия России, пока Лавров будет пожимать плечами и говорить о нехватке российского влияния на сирийский режим.
Однако самая серьезная проблема заключается в том, что сейчас совершенно неясно, как будут решаться политические вопросы после победы России и США над «ан-Нусрой» и ИГИЛ. Если эти две стороны не выработают общую концепцию политического урегулирования конфликта, местные игроки будут находиться в состоянии неопределенности, и у них будет достаточно много причин для того, чтобы продолжить сражаться. Минское соглашение включало в себя политическую составляющую урегулирования конфликта, однако она полностью не удовлетворяла ни одну из сторон. Поэтому стороны проигнорировали ее, в результате чего мы получили полузамороженный конфликт. В Сирии даже такой исход сейчас кажется слишком благоприятным, чтобы быть правдой.
В настоящее время США и Россия, по всей видимости, готовы сделать первые шаги для выстраивания доверия, необходимого для выработки более жизнеспособного плана по урегулированию сирийского конфликта. Нам стоит похвалить их по крайней мере за их оптимистичный настрой.
* Террористические организации, запрещенные на территории России
