Ничто так не оживляет усыпляющую поездку в автомобиле, как дискуссия о детском хиджабе.
«Не может быть, что ты и правда так думаешь. Для детей хиджаб означает чувство принадлежности и идентичности, а как сексуализацию его воспринимают взрослые. Запрещая хиджаб, ты придаешь этому наряду религиозное угнетающее значение, причем не можешь проверить, так ли оно на самом деле».
Мой собеседник расстроен.
«Но это же дети. Они не должны носить наряды, которые сексуализируют женщин. Мы ведь непременно отреагировали бы, если бы восьмилетняя девочка пришла в школу в мини-юбке и коротком топе», — делаю я новую попытку.
«Да, отреагировали бы. Надеюсь, что это вызвало бы дискуссию с родителями. Но стали бы мы это запрещать? Вряд ли», — отвечает он.
Я не думаю, что детскому хиджабу есть место в норвежской школе, но после нескольких недель дискуссий я «досомневалась» до того, что запреты — не тот путь, который может к чему-то привести. Дилеммы возникают не только в деле о детских хиджабах.
Дебаты о запретах
Как, например, в деле, вызвавшем оживленные дискуссии в конце лета: запрет буркини во Франции. Тут легче выступать против запрета, потому что речь идет о взрослых женщинах.
Создательница наряда, а также ряд норвежских мусульманок, утверждали, что буркини — продукт свободы, наряд, который дает возможность учиться плавать и вообще находиться на пляже.
С другой стороны, не приходится сомневаться в том, что есть крайне консервативные и подавляющие женщин религиозные общины, которые рады решению суда, отменяющему запрет.
Отмена его была правильной, но осадок остался.
Проверка девственной плевы
Сейчас активно обсуждаются сильное высказывание Исры Зариат (Isra Zariat) по поводу девственной плевы. Она пишет о норвежских врачах, которые принимают участие в контроле сексуальности молодых девушек, принадлежащих к этническим меньшинствам, в ходе принудительного исследования нижней части живота в погоне за мифической девственной плевой.
Многие призывают ввести запрет на проверку состояния девственной плевы. Министр здравоохранения Бент Хёйе (Bent Høie), представитель партии Хёйре («Правые») считает, что в запрете нет необходимости, поскольку такие исследования противоречат всему тому, что вообще означает норвежская система здравоохранения. Государство не может детально регламентировать все то, что врач не должен делать.
Эти три примера явно разные, но все они касаются важнейшего вопроса: До какой степени нежелательные культурные и религиозные действия должны запрещаться с помощью законов?
Где-то должна быть граница
Иногда совершенно очевидно, то запрет уместен. Насилие по отношению к детям, конечно же, должно быть запрещено. Здесь пагубные последствия очевидны и документируемы.
Но где же проходит граница? Является ли исследование состояния девственной плевы насильственным действием? Совершенно очевидно, что она ощущается как насильственное действие, к тому же это совершенно отвратительная традиция, не говоря уже о ее невежественности. Но является ли запрет правильным способом отделаться от проблемы?
Растущий раскол?
Запрет является четким сигналом о том, что общество совершенно не может терпеть. Вместе с тем, он делает возможным санкции и, будем надеяться, будет иметь устрашающий эффект.
Ключевые слова тут — «будем надеяться». Нет никаких гарантий, что запрет действительно будет иметь желаемые последствия.
Приведет ли запрет детских хиджабов к тому, что молодые девушки лишатся важной части детства, потому что их будут держать дома взаперти? Не станут ли не пускать на пляж одетых в буркини женщин? И не приведет ли запрет проверки состояния девственной плевы к тому, что родители станут заниматься проверкой сами?
Существует также опасность того, что запрет приведет к большему расколу и ксенофобии в самом норвежском обществе.
В четверг, например, началось слушание в окружном суде первой инстанции в Йэрене (Jæren), где одна дама обвиняется в том, что отказалась стричь волосы женщине, одетой в хиджаб. Парикмахер оправдывает отказ тем, что боится.
Систематическая работа?
Последствия запрета проконтролировать невозможно. Давайте снова возьмем такой пример, как насилие по отношению к детям:
Aftenposten проанализировала приговоры по делам о семейном насилии, вынесенные окружным судом первой инстанции в Осло за последние три года. Почти девять из десяти преступников и преступниц относятся к этническим меньшинствам из Азии и Африки. Полную картину благодаря этому анализу составить нельзя, потому что некоторые данные не обнародованы. Тем не менее, трудно не заметить тот факт, что нацменьшинства в статистике, касающейся семейного насилия, преобладают.
Почему это так? Частично ответ объясняется десятилетиями систематической работы в Норвегии.
Убеждение и открытые беседы привели — вместе с запретом — к тому, что к насилию по отношению к детям стали относиться иначе.
Пограничная область
Одного законодательного запрета, как правило, недостаточно. Следует разработать меры, которые надо будет принимать тогда, когда какое-то явление станет настолько распространено, а действия станут создавать такие большие проблемы, что можно будет принять ограничения для целой группы, чтобы защитить существенное меньшинство.
Давайте возьмем такой пример, как вождение в нетрезвом виде. Ясно, что некоторые ездят совершенно великолепно и после бокала пива или двух, но они — исключение. Из-за пагубных последствий законодательный запрет является правильным.
Пока нет ничего, что указывало бы на то, что какой-то из приведенных выше примеров носит такой же характер. Но это не значит, что в будущем ничего не изменится.
Поверхностное решение
Дебаты об интеграции часто характеризует повышенный градус и всплеск эмоций, но на самом деле практическая интеграция — дело довольно утомительное и скучное. Тут речь идет об убеждении, строительстве мостов, коммуникации, определении границ и сотрудничестве.
Процесс идет медленно, нередко слишком медленно, и может, мягко говоря, вызвать некоторое разочарование. Требование политических действий в форме законодательных запретов понятно, но часто это весьма поверхностное решение.
Между страной, которая начинает с дебатов, и страной, которая начинает с запретов, большая разница. Норвегия должна быть в числе стран, которые начинают с дебатов.
