Новый микрокризис произошел в конце августа недалеко от Ормузского пролива, когда небольшие патрульные катера из иранского Корпуса стражей исламской революции перехватили американский миноносец Nitze и продолжили плыть в нескольких метрах от него. Миноносец отреагировал несколькими предупреждающими выстрелами. Американские чиновники незамедлительно определили этот инцидент как ужасную провокацию, на что послушным эхом отозвались американские СМИ.
Никто не задался вопросом, почему это не было провокацией со стороны США отправлять за шесть тысяч миль от американского побережья миноносец с мощным вооружением (а также другие военные корабли), позволяя ему приблизиться на несколько миль к иранскому берегу. Однако в качестве провокации автоматически был расценен именно перехват Ираном этого военного судна.
Такой сценарий мы наблюдали слишком часто: здесь действует убежденность, что любые действия военных сил США на международной арене, не просто допустимы, но должны оставаться вне всякой критики. В соответствии с этим умозаключением Вашингтон и его союзники имели полное право навязать границы закрытой для военной авиации зоны, чтобы повлиять на исход междоусобного конфликта в Боснии в 1990-х гг. Точно так же США имели полное право наложить сходные ограничения в Ираке. Когда сербские лидеры и иракский диктатор Саддам Хуссейн выдержали эти меры, оказалось, что именно их действия приводили к эскалации кризиса.
Весьма похожую логику мы наблюдаем сегодня, когда США вмешиваются в гражданскую войну в Сирии. Вмешательство Ирана в конфликт, всколыхнувший в соседнем государстве, расценивается как доказательство имеющихся у страны предосудительных интересов. Точно так же американские ястребы считают вмешательство России возмутительным и видят в нем постыдные мотивы, несмотря на то что Сирия находится едва ли в тысяче километров от южной границы России, а правящая династия Асадов на протяжении десятилетий была политическим союзником России.
Даже администрация Обамы возмутилась наглостью Путина, отправившего российские самолеты в поддержку осажденного режима президента Башара Асада. Во всех американских СМИ, а также в политических и внешнеполитических сообществах военное вмешательство Москвы в Сирию рассматривается как совершенно нелегитимное. Однако американская интервенция с расстояния 10 тысяч км расценивается не только как необходимая, но и неизбежная мера, как в стратегическом, так и моральном отношении.
Предположение, что ни одно военное вмешательство США не бывает провокационным, возникает и тогда, когда американские силы действуют в непосредственной близости от других крупных держав. Таким образом, так называемые патрули свободного мореплавания ВМС в Южно-Китайском море, в тысяче миль от Америки, расцениваются как совершенная норма, хотя Пекин выступает категорически против них, считая подобный патруль опасным, провокационным и неприемлемым. Так это и есть, при этом Южно-Китайское море гораздо ближе к Китаю, чем к США.
Схожие двойные стандарты мы видим в размещении американских и российских военных кораблей как в Балтийском, так и в Черном море. Со стороны США постоянно раздаются жалобы, что российские корабли или самолеты ведут беспокоящие действия вблизи американских судов. Никогда ничего не говорится о том, что Москва имеет полное право рассматривать действия американских военных судов в такой близости к России как угрозу собственной безопасности. А чиновники из администрации Обамы бесцеремонно отвергают беспокойство и возражения России.
В отношении Ирана, Китая и России мы все должны проделать одно несложное мысленное упражнение. Как отреагируют США, если военно-морские силы другого государства без приглашения окажутся в водах вблизи от территориальных вод США, и будут заходить в них неоднократно, невзирая на возражения Вашингтона? Вряд ли американские чиновники или американские граждане сочтут это дружественным действием. Представьте, например, реакцию США, если бы флот китайских военных кораблей регулярно проводил в Мексиканском проливе учения во имя «свободы навигации». Столь же сложно представить себе, чтобы американцы остались равнодушны при виде российских противолодочных кораблей и крейсеров в водах Кейп-Код.
Американские чиновники и новостные СМИ должны научиться глубже и тоньше понимать, как другие правительства и население воспринимают военные действия США. Ограниченная позиция, что «мы — хорошие парни, поэтому ничего из того, что мы делаем, не может быть ошибочным и провокационным», близорука и опасна. С точки зрения других стран, «разумные» действия США могут представляться серьезной угрозой. Несмотря на риски, некоторые из этих стран уже не хотят просто покоряться могуществу Вашингтона.
