Это дети войны. Жить и играть во время войны. Спать, когда твой родной город находится под обстрелом. Каждую ночь.
Для Алены, Кати, Вики и Паши стало уже нормальным, что нет больше мира в небольшом городе Авдеевка, расположенном менее чем в 15 километрах от оккупированного русскими Донецка, в центре зоны боев на востоке Украины. До войны население города составляло 35 тысяч человек. Сегодня осталось лишь 15 тысяч, а остальные уехали. 70 мирных жителей погибли, 300 получили ранения. О количестве погибших солдат здесь предпочитают не говорить.
Катя (8 лет), Алена (9 лет), Вика (14 лет) и Паша (13 лет) уже забыли о том, что такое жить в мирное время и что такое мир. Пока они в июне не побывали в Берлине вместе с еще девятью детьми из этого региона. Все они травмированы войной. Взрослые теперь пытаются использовать занятия музыкой в музыкальной школе в качестве терапии. А небольшая организация по оказанию помощи «Сердца Украины» (Hearts of Ukraine) организовала каникулы в Германии — подальше от войны.
В Берлине и в Бранденбурге им было «спокойно», там «чистота», «красивые города», «хорошие люди, которые, много времени проводили с нами и играли с нами», рассказывают дети, которых мы встретили в местной музыкальной школе. Они побывали на площади Александерплац, в Филармонии, около Рейхстага, посетили аквариум «Aquadom», для них была организована экскурсия по городу, а еще они поиграли на природе в расположенной в Бранденбурге деревне Глевен (Glöwen). Паша и Вика обратили внимание на чистый воздух — «климат там лучше» и «экологическая ситуация». Однако все они постоянно говорили: «Там нет никакой войны».
Именно так они формулируют свои самые заветные желания. Паша: «Мир и нормальная жизнь». Вика: «Чтобы все было мирно — везде». Катя: «Чтобы было мирно и спокойно. Так же спокойно, как в Берлине». Алена: «Чтобы наступил мир и закончилась война». Никаких игрушек, никаких других желаний? Нет, даже после дополнительного размышления. Они, вероятно, и дальше будут расти в условиях войны. Родители опасаются того, что ситуация может стать еще хуже. Не исключены новые наступления вместо позиционной войны. И в результате они тоже могут стать беженцами в своей собственной стране, как ими уже стали сотни тысяч украинцев.
Три девочки и подросток Паша, по их словам, почти забыли в Германии, что идет война. Пока они не вернулись на свою разбомбленную родину, где вдруг стали еще больше стрелять, чем это было до каникул, проведенных в Германии. Дело в том, что российские сепаратисты с июля усиливают давление — с каждой неделей увеличивается количество обстрелов, все больше военных в районе войны и на оккупированных территориях. Москва направляет все больше оружия на восток Украины — в июне 2014 года, по подсчетам украинцев, у сепаратистов было всего 30 танков и почти никакого другой техники и вооружений. А вот новые данные — 600 танков, 1260 бронетранспортеров, 1060 артиллерийских систем и 470 зенитно-ракетных установок.
«Каждую ночь здесь разрываются ракеты, запущенные из установок „Град“, а также происходят артиллерийские обстрелы с оккупированных территорий», — говорит 35-летний подполковник Сергей Коараб (Sergej Koarab) из оперативной группы гражданско-военного сотрудничества (CIMIC). В новом многоэтажном доме на окраине города обращенная к Донецку часть разрушена в результате обстрелов, а на другой стороне живут целые семьи, на балконах висит белье. С одной стороны война, а с другой жизнь должна продолжаться.
По словам подполковника Коараба, снабжение гражданского населения продуктами питания представляет собой большую проблему. Люди срочно нуждаются в помощи — но они здесь одни. Они сами каждый день фиксируют нарушения соглашения Минск 2, достигнутого немецким министром иностранных дел Франком-Вальтером Штайнмайером с Украиной и Москвой. А результат такой же — никаких последствий.
В этом городе люди установили небольшой памятник жертвам войны. За этим памятником люди, приехавшие сюда на больших белых внедорожниках, устраивают себе перерыв в работе и немного отдыхают — это члены миротворческой миссии ОБСЕ. «Они регулярно проезжают мимо, они фиксируют места попадания снарядов и обстрелы с российской стороны, — говорит подполковник Сергей Коараб. — А когда они уезжают, то меньше чем через час нас опять начинают обстреливать».
У памятника стоит 47-летний Александр Даманский, православный священник и военный капеллан. Он, на самом деле, благодарен Германии за помощь. Но, как он считает, пора признать, что Москва этого не хочет, и поэтому сейчас нужно больше оказывать давления вместо того, чтобы вести все новые переговоры. «Ваш Штайнмайер», возмущенно говорит он, даже предложил уже за самые незначительные признаки со стороны Москвы ослабить санкции. Даманский смотрит на людей из ОБЕС и говорит: «Когда они приезжают, здесь, по крайней мере, тихо. Однако большую часть времени их здесь нет».
Алена, Катя, Вика и Паша идут к своему дому с родителями и проходят мимо памятника в тот момент, когда представители ОБСЕ заводят свои автомобили. Уже вечер, и скоро начнутся обстрелы.
С 1 сентября дети вновь ходят в школу — как везде на Украине и в России. При посредничестве Германии и Франции обе стороны договорились о прекращении огня к началу учебного года. Выглядит довольно абсурдно — прекращение огня в рамках соглашения о прекращении огня Минск 2, которым так гордится Берлин. Однако достигнутое соглашение не работает. Это признает и Министерство иностранных дел в далеком Берлине, отвечая на вопрос корреспондента газеты Bild. «Но это лучшее, что у нас есть».
Но не только Минск 2 не работает. Соглашение о прекращении огня в рамках соглашения о прекращении огня тоже не выполняется — 2 сентября украинские военные сообщили о новых обстрелах на востоке Украины, и так повторяется каждый день. Хотя тяжелые вооружения не используются, установки «Град» продолжают работать. «Целью обстрелов является город Авдеевка», — говорит в Киеве представитель вооруженных сил Украины. И к началу учебного года нет мира для Алены, Кати, Вики и Паши.
