Есть такая наука — конфликтология. Один из ее базовых постулатов говорит, что правильное разрешение конфликта, это когда обе стороны остаются неудовлетворенными. Если одна из сторон удовлетворена, это значит — решение не идеально. Исходя из этой простой догмы и действуют европейцы — конфликт прежде всего заморозить и прекратить смертоубийство. Поэтому с одной стороны они давят на Россию, а с другой — давят на Украину.
И той и другой стороне европейцы дают понять, что они не очень довольны ролью посредников, которые исполняют Германия и Франция.
Вот журналисты всегда болеют за свою команду, как и все люди. В Украине критикуют Штайнмайера за мягкость по отношению к России, а в России критикуют ОБСЕ, ПАСЕ, Нормандский формат.
Но человечество за последние сто лет пережило десятки конфликтов более или менее напоминающих то, что происходит на Донбассе. Есть легальные, нелегальные, силовые, несиловые нарастания того, что можно было назвать приближением центров управления территориями. На более общем языке это децентрализация. Вопрос в том, в какой форме это происходит.
В жестких авторитарных структурах, как СССР, это произошло в виде развала государства. При этом надо понимать, что это далеко не благо и благо не для всех. Для Украины, Прибалтики, стран демократии в Европе — крушение Союза благо. Люди освободились, появилась возможность для экономического роста, свобод для граждан. А вот, например, для Узбекистана, Таджикистана, Туркмении, в значительной степени для Казахстана, крушение Советского Союза — это беда. В советские времена местные начальники были под контролем Москвы. В Узбекистане и Туркмении не было вот этого отчаянного султанства, как появилось потом. Вожди в этих странах выстроили режим, гораздо более жесткий, чем советский.
Так вот. Я давно говорю, что в Украине из-за ее внутренней разнородности, так или иначе будет реализован сценарий децентрализации. Или же федерализации по немецкому образцу. Германия имеет очень гибкую систему управления территорией. Там есть земли, есть их направление, правительство. А самая главная палата в немецком парламенте — это Бундесрат. Палата земель.
До вмешательства России в ситуацию, Украина боле-менее находила баланс у себя внутри. Вот Крым был русскоязычным, там было вполне демократическое представительство крымских татар. Теперь же все стало иначе.
Донбасс, как внутризамкнутое образование, будет нуждаться в большей самостоятельности. Когда-то местные вожди были заинтересованы в большем суверенитете, чтобы контролируя внутриполитические процессы, они получали больше прибыли, меньше зависели от Киева и Москвы. Они пытались играть между двумя конфликтными зонами, но в результате проиграли. Они не там и не здесь, а Донбасс отваливается от Украины в более жестких формах.
В Европе это все знают и понимают. Они знают, что вряд ли можно вернуть Донбасс. Ведь такие процессы — по сути дела необратимы. Единственное, что можно сделать — заморозить конфликт и перевести его из сферы обмена снарядами в зону конфликта в сферу переговоров.
Такое уже было на Кипре, в Грузии. Конечно, руководители этих стран вынуждены заявлять, что они никогда не примирятся с отделением. А на самом деле они ничего не могут сделать, чтобы вернуть их.
Россия не может взять к себе Донбасс потому, что кишка тонка. Отдать назад Украине тоже не может, ведь это будет потерей лица. Порошенко тоже не может признать факт независимого существования Донбасса, также как и не может его вернуть.
И максимум, что могут сделать европейцы — это остудить конфликт. Но так как ни России, ни Украине не выгодно забирать этот Донбасс себе — он будет промежуточной территорией со статусом второго Приднестровья. Визит европейских политиков был обусловлен снятием именно военной составляющей. Для них лучше замороженный конфликт, чем тлеющий.
Обе стороны, Украина и Россия, несмотря на разногласия, тоже понимают, сколько можно друг друга обстреливать и какой от этого толк.
Тем временем де-факто на Донбассе уже сложилась новая граница, укрепленная с обеих сторон, скоро там уже будут какие-то пограничные пункты. Эта территория будет непризнанной республикой, которая будет тлеть по примеру Приднестровья.
