Великую идею европейского единства нельзя опошлять чрезмерным пафосом.
Непосредственно перед саммитом ЕС в Братиславе министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер (СДПГ) отчетливо предостерегал от политики «безальтернативности» в Европе. В противном случае Европейский Союз может потерпеть крушение, пишет он в своей новой книге " Европа — это решение — завещание Черчилля«, из которой газета Tagesspiegel в дальнейшем цитирует. «Безальтернативными» в прошлом считались многие политические меры, начиная с политики поддержки евро и кончая сделкой с Турцией по беженцам. В книге Штайнмайер признается, что он и себя критикует за то, что отметал вопросы и сомнения критиков, считая их «безальтернативными». Его книга выходит в свет 19 сентября, к 70-летию знаменитой речи Уинстона Черчилля о Европе, произнесенной в цюрихском университете. Здесь небольшая выдержка из книги:
Для политики является совершенно новым опытом то обстоятельство, что в Европе теперь ничего не происходит само по себе. И к этому мы почти не готовы. С тех пор, как уже не все то, что ранее выдавалось за благо для Европы, люди стали принимать без вопросов и жалоб, предпринимались разные попытки, чтобы и в будущем быть готовыми к новой ситуации. Вместо аргументированного, агитирующего, убедительного разбора вопросов и сомнений критиков зачастую звучало лишь резкое «без альтернатив». Я много лет отвечаю за политику и считаю, что эта критика применима и ко мне.
There is no alternative долгое время был фирменным знаком прежнего британского премьер-министра, которым она отмечала свои спорные (и вполне справедливо) проекты. Но у Тэтчер ее фирменное «без альтернатив» всегда завершало длинную цепочку аргументов, причем, по поводу предыдущих звеньев этой цепочки можно было в достаточной мере поспорить. В нынешней же европейской ситуации, напротив, громкое «без альтернатив» нередко замещает кропотливую работу по убеждению, в том числе и не в последнюю очередь и в Германии. Вот только никакие дебаты не приобретут силу убеждения, если их начать сразу с заключительного «без альтернатив».
Много голосов — выражение серьезной озабоченности
Безусловно, среди сегодняшних критиков Европы немало необузданных умов, довольно часто встречаются и опасные популистские манипуляторы настроением. До таких, с их склонностью к демагогии, невозможно достучаться даже с самой лучшей аргументацией. Однако многие выступления свидетельствуют о серьезной озабоченности и об утерянном доверии. Сегодня мы имеет дело в отношении Европы с тем, что нам уже знакомо в рамках национальных государств: с уверенным в себе гражданином. Его возражения охотно отметаются как «бесполезные». Но так ли это в действительности? Может быть, как раз более полезно, чтобы политика вернулась к ясности в мыслях и речах, а также к той мере страсти, без которой невозможно убеждение? Что необходимость отточить собственные мысли и слова сделает умнее и самого оратора?
В такой политической ситуации требующее уважения «без альтернативы», действительно, звучит авторитарно. Оно подрывает доверие к политике и политикам. На первый взгляд, привлекательнее выглядит другое, почти столь же часто применяемое утверждение, что успех европейского единства есть вопрос войны и мира. Запомните: это верно! Это все еще верно! Если бы Европа была лишь огромным единым экономическим пространством, то тогда провал европейской интеграции был бы огромной, пожалуй, всесторонней потерей, — но мир бы от этого еще не рухнул.
Также мы, возможно, пережили бы, если бы большая часть тех задач, которые лучше решать не сообща, а в национальных рамках, оставались бы в ответственности отдельных государств. Однако европейская интеграция гораздо больше, чем сумма технических способов и приемов гармонизации. Ее глубокий смысл, действительно, состоит в вопросе войны или мира. А именно — в преодоление всех тех факторов и сил, которые в прошлом — и не только в 20 веке, но тогда особенно — принесли на старый континент войну и страдания.
Инфляционистское употребление формулы войны и мира
Между тем, проблема состоит в следующем. Великолепной идее европейского единства только вредит, когда повсеместно ей присягают и клянутся, чтобы запретить всяческую критику по более мелким деловым вопросам. Инфляционистское употребление формулы войны или мира ее обесценивает. Тем более во времена, когда вопрос о войне и мире, действительно, вернулся на наш континент, когда этого уже никто не ожидал. В растущем напряжении между Россией и Западом, в образах врага между Востоком и Западом, что считалось уже давно преодоленным делом, и особенно с момента противоправной аннексии Крыма Россией и опасного конфликта в Восточной Украине.
Война и мир, как и любая великая политическая формула, должна использоваться с умом и не так, чтобы запретить любую критику политики, которая некоторым кажется странной или по меньшей мере спорной. То, насколько точно будет сформирован и упакован пакет спасательных мер для страны-члена во время кризиса евро, имеет необыкновенно важное значение для всех, кого это касается. Но это все же не вопрос о войне и мире. Там, где нужны в первую очередь разум и компетентность, там пафос опошляет любую великую идею, подтачивает ее изнутри, разрушает ее политическую силу.
Нам надо следить за тем, чтобы великая идея не стала бы мелкой монетой, на которую тогда уже ничего не купишь. Чаще всего речь идет о более мелких вещах. Но они требуют больше усилий.
Автор — министр иностранных дел Германии.
