Немецкий политолог Штефан Майстер (Stefan Meister) возглавляет программу Восточной Европы и Центральной Азии в Германском обществе внешней политики (DGAP) в Берлине. В интервью DW он проанализировал ход думской избирательной кампании и влияние ее результатов на отношения России и Запада.
DW: Вы только что вернулись из Москвы, где стали свидетелем финальной фазы думской избирательной кампании. Каковы ваши впечатления?
Штефан Майстер: Главное впечатление — избирательная кампания практически не ведется. По сравнению с федеральными выборами прошлых лет, в городе намного меньше плакатов и вообще признаков предстоящего голосования.
— Чем вы это объясняете?
— Тем, что цель Кремля именно в этом и состоит: провести выборы, ведь иначе никак нельзя, но привлечь к ним как можно меньше внимания и, главное, не допустить массовых демонстраций как в 2011 году.
— Результатом такой политики может стать чрезвычайно низкая явка.
— Это плохо для любых выборов, но Кремль сознательно на это идет. Для него важнее избежать широкой общественной дискуссии о том экономическом положении, в котором оказалась сейчас Россия, или о причинах снижения рейтинга «Единой России» как партии власти.
— А не вызовет ли низкая явка сомнения в легитимности нового состава парламента, не подорвет ли она авторитета Думы?
— Ее легитимность в глазах избирателей и так уже относительно низкая. Посмотрите на опросы о доверии россиян к различным институтам власти: Дума находится в нижней части списка. И сейчас мы видим дальнейшее обесценивание роли парламента при одновременном укреплении фигуры президента. Эти выборы приведут к тому, что фокусировка на Путине еще больше усилится. Собственно, в этом и состоит его стратегическая цель, ради нее он, в частности, проводит сейчас и кадровые перестановки в своем окружении.
— Авторитет прошлого состава Думы был изначально подорван многочисленными широкомасштабными фальсификациями. Что будет на этот раз? Опять фальсификации? Или Элла Памфилова на посту главы Центризбиркома все-таки обеспечит более или менее честное голосование?
— Думаю, что фальсификаций будет меньше. Но и потребность в них будет не столь велика: скажется проведенная заранее работа. Возможности общественных организаций и журналистов следить за ходом голосования и подсчетом голосов на сей раз сильно ограничены, так что и доказать фальсификации будет намного сложней. В 2011 году одну из ключевых ролей в этом играла организация «Голос», теперь ее не будет.
Элла Памфилова пытается заверить общество, что она обеспечит прозрачное голосование. Но если эти выборы, образно говоря, замалчивают, если допуск к СМИ ограничен, если подлинной предвыборной борьбы нет, то у системных партий, возможно, и не будет больших проблем получить требуемые голоса.
— Учитывая все это: каким будет отношение Запада к нынешним выборам в Думу и к ее депутатскому корпусу?
— Запад, как мне кажется, занимает сейчас сдержанную позицию. И Германия, и ЕС, и США заинтересованы в том, чтобы достичь с Россией по внешнеполитическим вопросам своего рода modus vivendi (формата сосуществования. — Ред.), а влиять на российскую внутреннюю политику они особо не могут.
Так что будут, возможно, отдельные критические замечания по поводу наблюдателей и их возможностей, но я не жду широкомасштабной критики выборов. Да и чего критиковать: все так хорошо подготовили, что нет большой необходимости заниматься фальсификациями.
— Особенность нынешнего голосования состоит в том, что оно впервые будет проходить на территории Крыма, и крымские депутаты займут места в Государственной Думе России. Как Запад отнесется к этому?
— В этом очень много символики, отсюда и жесткая реакция правительства Украины. Я полагаю, что на Западе проведение выборов в Крыму в той или иной форме осудят, но не думаю, что эта тема будет играть большую роль в высказываниях западных политиков. Мы увидим своего рода косвенное признание российской аннексии Крыма, то есть того факта, что он на длительное время останется частью России.
— И наличие крымских депутатов в Думе не помешает контактам, скажем, между парламентариями России и Германии?
— По идее, это должно было бы стать проблемой, но станет ли оно таковой на самом деле — посмотрим. Я допускаю, что представители бундестага не захотят встречаться с этими людьми, но сомневаюсь, что будут какие-то официальные критические заявления.
