Россия начала военную операцию в Сирии почти год назад. Фабрис Баланш считает, что этот год стал стратегической победой президента России, так как Вашингтон был вынужден поддержать позицию Москвы.
Военная операция в Сирии стало продолжением глобальной политики восстановления мощи России за пределами постсоветского пространства и изменения расклада в международных отношениях в ущерб США в регионе, откуда они хотели бы уйти. Успех этой политики во многом зависит о военной победы, которой можно достичь лишь при содействии Ирана, переговорах с Турцией и усталости США. Второй год российского вмешательства в Сирии, скорее всего, будет отмечен усилением экспедиционного корпуса для того, чтобы стать главной военной силой в стране и, разумеется, добиться победы.
Разделение труда между Россией и Ираном
Иран и Россия нуждаются друг в друге в Сирии. Иран контролирует от 40 до 60 тысяч шиитских боевиков («Хезболла», иракские шиитские отряды, афганские беженцы-шииты, пакистанские шииты и стражи революции), которые играют чрезвычайно важную роль для проведения контрнаступлений, так как сирийская армия истощена и испытывает трудности с пополнением рядов. Имеющиеся в распоряжении у России ВВС дают наземным войскам решающее преимущество. Прекрасным примером тому стала битва за Алеппо, где шиитские отряды, стражи революции и российская авиация дополняли друг друга.
Москва и Тегеран некоторым образом поделили территорию страны: юго-западом занимаются главным образом иранцы, а северо-западом и Пальмирой — россияне. Так, Россия практически не проводит вмешательства на юге Сирии. Единственной значимой операцией стала поддержка наступления на Шейх-Мискин по дороге на Даръа в апреле 2016 года. Это вызвало обеспокоенность в Израиле, так как Путин обещал, что его армия не станет поддерживать проиранские отряды к югу от Дамаска. В Августе новым этапом сотрудничества России и Ирана стало использование иранского аэропорта российской авиацией. Тем не менее, то внимание, которое привлекла к этому Москва, по всей видимости, пришлось не по душе Тегерану, и российские полеты официально прервали. Наконец, в ходе обстрелов сирийской территории из Каспийского моря российские крылатые ракеты летят через воздушное пространство Ирана.
Относительный успех военной стратегии России
Благодаря российскому вмешательству режиму Башара Асада удалось вернуть доверие после неудач весны 2015 года, когда он потерял Идлиб и Пальмиру. Территориальные завоевания сирийской армии невелики с территориальной точки зрения (2%), но весьма существенны со стратегической. Алавитский регион и российские базы теперь защищены от наступления мятежников. Оплоты повстанцев вокруг Дамаска (Дарайя и Восточная Гута) постепенно ликвидируют. Борьба за Алеппо складывается сложнее, потому что окрестности города по большей части враждебно настроены по отношению к режиму, а повстанцы все еще получают логистическую помощь из Турции. Кроме того, российской авиации и шиитским отрядам приходится постоянно оказывать поддержку сирийской армии, которая не в состоянии защитить свою территорию, как это сейчас происходит на севере Хамы.
России, без сомнения, придется отправить больше наземных сил, чтобы защитить стратегические для нее территории: северо-запад Латакии, Пальмиру и Алеппо. Пока что в Сирии погибли порядка 20 из 5 000 развернутых там российских солдат, потому что они не находятся на линии огня. Тем не менее, по данным расследования РБК, в стране были убиты несколько сот российских наемников из отправившихся на фронт 1 600 человек. Таким образом, расширение российского контингента в Сирии коснется, скорее, наемников, а не солдат регулярной армии.
В финансовом плане российское вмешательство обходится в среднем в 3 миллиона долларов в день, что в целом, приемлемо для Москвы. К тому же, демонстрация военного арсенала позволяет оборонным компаниям заполучить крупные контракты. 2016 год они начали с портфолио на 50 миллиардов против 38,5 в 2011 году. Россия закрепляет за собой место второго экспортера оружия в мире с долей в 25% рынка. То есть, финансовые трудности не заставят ее уйти из Сирии.
Противостояние с Турцией складывается в пользу Путина
Президент Турции быстро осознал, какую угрозу для его страны представляет российское вмешательство в Сирии. Но он не может и не хочет идти на прямой конфликт с Москвой и предпочитает действовать руками сирийских мятежников. Последнее наступление «Джабхат ан-Нусра» на Алеппо не смогла изменить расстановку сил, и город теперь вновь осаждается сирийской армией. Как бы то ни было, это остановило наступление на дороге из Пальмиры в Дайр-эз-Заур и вынудило Россию задействовать большие силы с риском завязнуть, как в Афганистане. Потому что Владимир Путин сейчас слишком далеко зашел в Сирии, чтобы отступить назад. Тем самым Реджеп Тайи Эрдоган надеется восстановить равновесие на переговорах. Дело в том, что у Владимира Путина имеется несколько эффективных рычагов против Турции. В экономическом плане турецкий проект по формированию перекрестка энергетических путей сейчас полностью зависит от доброй воли российского лидера, который контролирует поставки в Турцию.
Оба они ни капли не доверяют друг другу, но в состоянии договориться. Турецкое вмешательство у Джераблуса тоже обсуждалось с Россией, которая была готовка отказаться от поддержки сирийских курдов, если Турция перестанет помогать сирийским мятежникам. Ближайшие несколько недель в коридоре Азаз-Манбидж станут проверкой для этого соглашения.
Разделяй и властвуй с опорой на меньшинства
После президентских выборов в США стоит ждать, по меньшей мере, одной большой перемены в американской внешней политике: Сирию, скорее всего, оставят России и Ирану. Саудовская Аравия продолжит сопротивляться этому, потому что не может смириться с победой Ирана, однако эффективность ее поддержки сирийского восстания будет зависеть от позиции Турции (саудовская помощь идет через ее территорию) и, следовательно, соглашений Эрдогана и Путина.
Согласна ли Анкара довольствоваться зонами влияния на северо-западе страны, где проживают туркменские меньшинства? При таком сценарии Путин мог бы гарантировать сирийским курдам «Демократического союза» дорогу из Африна в Курдистан (и, при желании, перекрыть ее). Дело в том, что хотя Владимир Путин и поддерживает их территориальное объединение на севере Сирии, он делает это не из любви к их борьбе, а потому что это препятствует продвижение поддерживаемых Турцией повстанцев на север, защищает Алеппо и открывает путь для отвоевания долины Евфрата и в частности Эр-Ракки.
Авиабаза в Латакии (Хмеймим), морская база в Тартусе, база подводного флота в Джаблехе. Алавитский регион играет первостепенную роль для России, причем не только из-за своего географического расположения, но и потому что алавитскому меньшинству еще долго потребуется российская защита. С учетом начавшегося с 1980-х годов демографического спада и вызванного войной кризиса, алавиты не смогут справиться с возможным новым суннитским восстанием в будущем. В ситуации отделения алавитского района, ему бы то же потребовалась российская протекция. Похожие планы Россия, по всей видимости, питает и насчет сирийских курдов. Наконец, стоит ждать расширения российского присутствия в Пальмире. Это идеальное место для размещения радара, который охватил бы весь Ближний Восток.
Отход Барака Обамы
США же, по всей видимости, не будут препятствовать российской стратегии. Подписанный сторонами в Женеве 10 сентября договор о прекращении огня говорит, что Барак Обама хочет справиться с напряженностью в Сирии, даже если это сыграет на руку Ирану и России. Потому что альтернативы он не видит, отметил Джон Керри в эфире американского радио NPR: «Какая есть альтернатива? Чтобы к 450 тысячам погибших добавились еще тысячи? Чтобы Алеппо полностью захватили? Чтобы Россия и Асад без разбора бомбили, пока мы бессильно на это взираем? Альтернатива — это добиться хотя бы чего-то, раз Америка не собирается вмешиваться со своими войсками. Америка решила не проводить военное вмешательство в Сирии. Президент принял такое решение».
Такое признание собственного бессилия со стороны США стало дипломатической победой Владимира Путина. Хотя военные достижения не так велики, а для победы над сирийским восстанием и его союзниками ему потребуется удвоить усилия, самое важное сейчас в том, что американская стратегия по смене режима Башара Асада обернулась провалом. Наконец, Путин считает, что вернул России статус великой державы, положив конец четверти века американской гегемонии после распада СССР.
